О египетских мистериях
Шрифт:
или даже вполне отчетливый образ божественной мантики. Однако собственно-божественный вид мантики не является ничем из этого, и не следует характеризовать единый, божественный и несмешанный ее вид на основании большей части исходящих от нее в становление видений. И если какие-то другие, ложные и обманчивые, образы находятся еще дальше от него, чем те, то не стоит их привлекать для его обсуждения. Напротив, необходимо выяснить для себя в отношении его единый смысл и единый порядок в согласии с единым божественным видом и с единой умопостигаемой и неизменной истиной, наряду с этим пренебрегая постоянно выходящей за свои границы изменчивостью как ненадежной и не подобающей богам.
Если истинное мантическое божественное действие в самом деле таково, то кто не устыдился бы выставить лишенную мышления и не созидающую возникающего природу в качестве некоей предпосылки мантической силы в нас, вкладывающей эту способность в одних в большей, а в других – в меньшей степени? Ведь в тех случаях, когда люди восприняли основания для собственного совершенства
божественной мантики, но если бы кто-нибудь называл мантикой нечто более обыденное и человеческое, то пусть у этого человеческого будет некая природная предпосылка. Что же касается той мантики, которую можно было бы назвать истинной, соответствующей богам, то не следует полагать, будто она заложена от природы. Ведь последней в числе прочего сопутствует большая или меньшая неопределенность 1‹м, и потому она отлична от пребывающей в пределах неизменного божественной мантики.
Именно поэтому следует решительно возражать в тех случаях, когда кто-нибудь говорит, что мантика существует благодаря нам самим. И ты приводишь проявляющиеся в действиях доказательства этого. Ведь то, что те, на кого нисходит вдохновение, указывают камни и травы, и налагают некие священные оковы и освобождают от них, и отпирают запертое на ключ, и переменяют склонности у внимающих им, так что делают их из дурных хорошими,- все это означает, что вдохновение приходит извне. Впрочем, предварительно следует изучить не только это, но и то, какое божественное вдохновение позволяет божественной мантике быть совершенно обособленной. И мы не будем ее знатоками, если, проверяя в отношении ее собственное знамение, не присоединим к нему, словно некую печать, свойственный ей признак.
28. Впрочем, это было нами тщательно исследовано немного раньше. Если же говорить о том, что ты предлагаешь как никоим образом не достойное отвержения, а именно -будто существуют люди, способные порождать действующие призраки, то я удивился бы, если какой-нибудь из созерцающих истинные образы богов теург одобрил бы это. Ведь по какой причине можно было бы променять истинно сущее на призраки и от первейшего переметнуться
к низшему? Разве мы не знаем, что в соответствии с подобной видимостью все пребывает в неясности, и что видения не являются истинными, и что видятся блага только кажущиеся, а истинные никогда? И все остальное в становлении точно так же стремительно появляется вновь и вновь и никакой подлинностью, совершенством или очевидностью не обладает. Эти призраки отличает и способ их творения. Ведь их создатель -не бог, а человек и порождаются они не однородными умопостигаемыми сущностями, а той, что вступает в соприкосновение с материей. Итак, что же могло бы оказаться благом, будучи порождено материей и окружающими материю и содержащимися в телах материальными и телесными силами? Разве то, что произведено человеческим искусством, не является худшим, чем даже сами люди, предоставляющие подобному предмету бытие? 105 А каким же тогда искусством измышляется этот самый призрак? Ведь говорят так, будто речь идет о ремесленном искусстве. Однако последнее созидает истинные сущности, а не какие-то призраки. Таким образом, существует и некое искусство, создающее призраки, в отличие от взращивающего истинные сущности ремесленного. Но в нем нет ничего общего с божественным творением. Ведь бог творит все отнюдь не при посредстве небесных природных движений, обособленной материи или выделенных на таком основании сил. Он созидает миры своими мыслями, желаниями и нематериальными образами при посредстве вечной сверхкосмической и внутрикосмической души106. Творец же призраков, как говорят, создает их при помощи блуждающих звезд.
Однако подобное предположение на самом деле не имеет отношения к истине. Ведь среди неких, в действительности беспредельных сил, окружающих небесных богов,
один род хуже всех их -род природных сил. Далее, одна его часть, которая находится в семенных и в предшествующих семенным неподвижных логосах, сама по себе идет впереди становления, а другая, которая заключена среди чувственных и открытых движений и сил и среди небесных истечений и качеств, господствует над всей видимой упорядоченностью. Последнее же среди всего этого, пребывающее на Земле, управляет видимым земным становлением. Многие искусства, например врачевание, гимнастика и все те, которые вступают по роду своей деятельности в общение с природой, пользуются властью над видимым становлением и проявляющимися в ощущении качествами посылаемых с неба истечений. В числе прочих искусств и созидание призраков получает некую связанную со становлением, чрезвычайно небольшую частицу перечисленного.
Итак, следует представлять подобное так, как оно обстоит на самом деле, а именно что создатель призраков не пользуется ни самими круговращениями небес, ни силами, существующими в них или расположенными вокруг них в соответствии с природой, и вообще не в состоянии с ними соприкасаться. Он обращается к низшим из этих сил, принадлежащим природе и истекающим в очевидности вокруг последней части всего, причем так, как это свойственно искусствам, а не теургии ю7. Ведь эти самые силы, я думаю, даже смешиваясь с отдельной частью материи, в состоянии изменять, преобразовывать и преображать ее то так, то эдак. Точно так же они воспринимают и переход сил, заключенных в отдельном, от одного состояния к другому. Такое разнообразие действий и смешение большинства материальных сил совершенно отличны не только от божественного творения, но и от воспроизводства в природе.
Ведь даже природа создает свои произведения разом и вместе и совершает все при помощи простых и несоставных действий. Итак, подобной предрасположенности остается только принадлежать искусству и быть слиянием с низшим, видимым, небесным истечением и с тем, что приводится в движение небесной природой.
29. Так почему же сам совершающий подобное человек, созидающий призраки, оставляет без внимания самого себя, лучшего и возникшего из лучшего, и предстает полностью доверяющимся бездушным призракам, вдохновляемым лишь видимостью жизни, связуемым привнесенной извне разнородной гармонией и являющимся попросту мимолетными? Разве присущи им достоверность и истинность? Впрочем, ничто сотворенное человеческим искусством не является несмешанным и чистым. Однако одерживают ли в этих призраках верх простота и однородность действительности или всеобщего устройства? Конечно, последних совершенно не хватает. Ведь призраки собраны как кажущееся слияние разнородных противоречивых качеств. А есть ли в них какая-нибудь чистая, совершенная и явная сила? Конечно, нет. Ведь подобное множество истечений, проявляющее себя как слабое и исчезающее, сколочено наспех из многих частей как нечто вновь образованное. Но если дело обстоит не таким образом, то присутствует ли устойчивость в призраках, о которых идет речь? Конечно, ее совершенно недостает. Ведь они угасают много быстрее, чем изображения, видимые в зеркалах. Ибо они составляются немедленно после того, как оказывает действие фимиам, из восходящих от него испарений, а после того как он смешивается с окружающим воздухом и растекается в нем, этот самый призрак тотчас исчезает и не остается даже на непродолжительное время.
Так, стало быть, по какой причине для человека, стремящегося созерцать истину, это самое излишнее искусство творения чудес окажется желанным? Я полагаю, что оно не имеет никакой ценности. И если это искусство, познавая само то, к чему оно стремится и чем оно занимается, питает пристрастие к подделкам совершенно бездеятельной материи, то оно, пожалуй, попросту плохо и ему свойственно разве что уподобление призракам, в которых заключается залог его достоверности. Если же подобное искусство заботится об этих призраках, как о богах, то его неразумие невозможно ни описать словами, ни выдержать на деле. Ведь склонную к нему душу никогда не осветит никакое божественное сияние, ибо ему по природе несвойственно освещать то, что единожды вступило с ним в борьбу, да и нет места для него в том, что окружено имеющими облик теней видениями. Итак, вместо истины подобное чудесное сотворение видений связывается с обычными тенями.
30. Но эти люди, как утверждают, следят за движением небесных тел и говорят, круговращение какого небесного тела и вместе с каким или с какими обусловливает ложность или истинность пророчества и бесполезность действий или их ценность как предзнаменований или помощников в делах. Однако даже благодаря подобному эти видения не окажутся божественными. Ведь и худшие из подверженных становлению предметы приводятся в движение небесными перемещениями и испытывают то же самое по отношению к исходящим с небес истечениям. Впрочем, даже если кто-нибудь и проведет тщательное исследование этих вопросов, то все равно обнаружит совершенно противоположное подобным мнениям. Ведь каким образом то, что всецело изменчиво и всячески преобразуется внешними движениями, так что становится то
бесполезным, то полезным, то знаменующим, то способствующим, то в иных случаях другим, оказывается способным содержать в себе причастность некоей, пусть даже малейшей, божественной силе? Что же, заключенные в материях силы являются первоначалами демонов? Конечно, нет. Ведь никакое отдельное ощущаемое тело не порождает демонов. Наоборот, оно само скорее порождается и защищается демонами.
Впрочем, и никакой человек не в состоянии произвольным образом воспроизвести никаких черт демонов – напротив, он сам скорее вылепляется и вырабатывается демонами, по крайней мере в той степени, в какой он связан с чувственно воспринимаемым телом 108. Вообще, демоническое начало не порождается как некое собранное в одном месте множество ощущаемых стихий – наоборот, значительно вероятнее, что оно само по себе является простым и действует как единая сила на сложные предметы. Именно поэтому оно и не будет относиться к чувственно воспринимаемому как к более важному, чем оно само, или как к более устойчивому, но, превосходя его по значимости и силе, придаст чувственным вещам то постоянство, которое они способны воспринять. Впрочем, может быть, ты называешь демонами призраки, неправомерно применяя подобное обращение.