О-ерой, академия для избранных

Рябова Анастасия Анатольевна

Несмело протянула руку Рему, он мягко обхватил мою ладонь, притянул к себе и сказал:

– Так-то лучше, кошечка. Я ведь совсем нестрашный, а после сегодняшней ночи и сама будешь ластиться ко мне.

Вот это самоуверенность! Неужели Рем и правда думает, что после того как он проехал по моей жизни, словно каток по банке с соком, я буду с ним спать?! Этот оборотень просто уничтожил мою судьбу и не только мою, возомнил себя чертовым богом и теперь пытается отнять последние крохи свободы. С меня словно сняли розовые очки и я видела перед собой надменного эгоистичного засранца, который и пальцем не пошевелит просто так. Я для него лишь удачный эксперимент, игрушка, а моя жизнь

ничего не стоит. Вернее, не стоила, теперь я единственный положительный результат, а значит, беречь меня все же будут.

Я ухмыльнулась! О да, блохастик. Определенно, мы еще повоюем.

Глава 51

Затравленный и прижатый к стене кот превращается в тигра.

Сааведра, Мигель де Сервантес

Страх и отчаяние отступили. Смириться с обстоятельствами и стать послушной овечкой на закланье я всегда успею. А пока… Пока еще слишком рано опускать руки. Я собиралась бороться! Возможно, Крис все же сдержит свое обещание и заберет меня. По крайней мере, я хочу в это верить.

Уверенно вложила свою ладонь в руку Саммерса, а другую руку положила в карман, где еще лежал телефон с брелоком от Криса. Погладила фигурку. И мысленно попросила: «Рыжий, пожалуйста, спаси меня!»

Рем с воодушевлением повел меня в каюту, бросив лейтенанту Янгу:

– Возникнут сложности, зови.

– Как прикажете, ваше высочество. И позвольте заметить, император будет доволен. Ваш план и эксперимент дали просто невероятный результат!

Рем кивнул, расплылся в улыбке и потащил меня в каюту. Она отличалась комфортом: большая кровать, на которой могло спать, как минимум десять человек; изящные прикроватные тумбы с ночниками, просторный встроенный шкаф; деревянный письменный стол, небольшой кофейный столик из стекла и диванчик у стены; не хватало лишь окон, отсутствие которых я заметила еще при посадке.

Саммерс снял китель, повесил его на вешалку, убрал в шкаф, расстегнул верхние пуговицы рубашки и по-хозяйски устроился на диванчике, пристально следя за каждым моим движением.

– Не стесняйся, кошечка. Располагайся. Предполагая твой вопрос, скажу: жить мы будем вместе.

– Нет, – выпалила я быстрее, чем сообразила, что дерзить Саммерсу не самая хорошая идея.

– Лакшми, тебе стоит привыкнуть к мысли, что ты моя собственность.

– У нас рабство давно отменили!

– На Земле вообще странные законы, хоть рабство и отменено, но вы, тем не менее, отлично продаетесь и покупаетесь. А у нас это стандартный статус женщины.

– Что?! – воскликнула я, отходя за стол и массируя виски.

– На Орсионе действуют совсем другие правила и законы, кошечка.

– Это неправильно, все живые существа от рождения свободны!

Рем засмеялся над моей попыткой отстоять свои права, но совсем невесело. А с какой-то горечью, злостью. Потом встал, подошел к стене, нажал на неведомый мне скрытый механизм и из стены выехал мини бар.

Саммерс взял бокал, налил себе что-то, сделал большой глоток и лишь потом заговорил:

– Не тебе мне указывать о правах и свободах! Поверь, всю жестокость мира я прочувствовал на своей шкуре. Ты думаешь, раз я принц, то обласкан судьбой?! – Рем посмотрел на меня с таким укором, но так и не дождавшись моего ответа, продолжил:

– Все вы, земляне, считаете, что быть принцем самая завидная судьба. Да только на Орсиене, принцы и принцессы рождаются лишь для того, чтобы укреплять власть. Я пятый принц, разменная монета. Мой отец не продал меня еще до моего рождения, только из-за слез своей последней любимой наложницы. Но и ее любовь

не могла защитить меня надолго. Вы люди быстро стареете, теряете привлекательность. Моя мать изо всех сил старалась удержать это место, но годы берут свое. Мне было четырнадцать, когда глава клана медведей увидел меня, тренирующимся в саду. И хотя я всегда был осторожным, старался не попадаться на глаза, приезжающим во дворец саэрам, в этот раз слишком распалился и занимался с голым торсом. Именно тогда меня увидел Бариваль Д`арс Зейлос.

Я скептически посмотрела на Рема, слабо представляя, как нормальный здоровый мужик может привлечь другого такого же.

– Тогда я был более субтильным. Мое тело еще не успело сформироваться. Я ничем не отличался от ваших мальчишек. К тому же меня больше привлекала наука. Уважение среди оборотней можно заслужить лишь силой и редко - умом, но тогда мне это казалось нелепым. Пока Бариваль не заявил моему отцу, что его пятый сын свободен, и он намерен меня купить, сделать своим наложником. Отец окинул мою, по сравнению с Баривалем, тщедушную тушку и отказал, сославшись на то, что я не гожусь пока в постоянные любовники, но он дозволяет, в обмен на пакет акций компании генетических исследований, провести со мной ночь. Бариваль согласился на такое щедрое приглашение. А мне оставалось лишь молча пережить это унижение. Если бы я тогда был сильнее, то мог бросить вызов саэру. Видела бы ты с каким сочувствием смотрели на меня мои старшие братья, которым повезло остаться в телохранителях у наследного принца. Только существующий порядок никто не собирался отменять. Так моего старшего брата, четвертого принца, который был старше всего на пару лет, продали в другой клан за одну шахту. Так что ни тебе, Лакшми, говорить - сколько стоит жизнь!

Рем залпом допил бокал, а потом налил еще.

– Привыкай, ты теперь моя собственность, – чуть тише произнес он. – Это не самая плохая участь.

Я стояла за спинкой стула, пытаясь осознать: что это за мир такой, в котором пятнадцатилетнего мальчишку отдают на растерзание взрослому оборотню. Меня даже затошнило от представленной картины. Тело от ужаса покрылось гусиной кожей, и все же я задала вопрос:

– Милая, не будь наивной дурочкой. Ни один уважающий себя оборотень не стал бы заниматься мужеложством, при наличии хорошенькой девчушки. На Орсиене не хватает женщин, так что порой многие годами ждут своей очереди. Но нам никуда не деться от плотских желаний, не все хотят удовлетворяться киборгами, все же они бездушны. Из-за этого младших саэров продают в эры.

– А как ты смог избежать этой участи? – я решила продолжить разговор, хоть он и вызывал отвращение, но чего только не стерпишь ради отдаления ночи.

– Я убил Бариваля, едва тот прикоснулся ко мне, – хохотнул Рем. – До сих пор помню выражение его лица… – Саммерс замер, явно погрузившись в ужасные воспоминания. И только через минуту продолжил: – Отец избил меня, а потом сказал, что гордится мной, и тем что я не превратился в неженку. А мне оставалось лишь доказать, что он не зря сохранил за мной статус саэра.

– И ты начал вести исследования?

– Верно. Я начал исследования причин нашего вырождения с самого начала, пытаясь найти то, на что наши лучшие ученые не обратили внимание. Ну, а венцом моей работы стала - ты! – закончил свое повествование Рем и отсалютовал мне бокалом. Залпом осушил его и посмотрел на меня с таким голодом, что я почувствовала себя рыбкой на блюдечке у кошки. – Расслабилась немного, котенок? – я сглотнула и стиснула спинку стула, готовясь к обороне. – Лакшми, кошечка моя, ты же не думала, что я заговорюсь и забуду о своих намерениях?