О любви и не только. рассказы

Грищенко Аркадий

Третий член компании приложил голову на стол и уже придремал, издавая тонкий свист носом. Булыкин и Захаров внимательно посмотрели на него и сошлись во мнении, что слабоват оказался Коля Незнайкин на питьё любимого напитка.

Здесь Дмитрий задумался и уточнил у Захарова:

– Ты какие приключения имел в виду?

– Да это я так, шучу. По молодости все приключения ищут, особенно с чужой бабой на стороне…

– А, ты об этом, – понял Булыкин и глаза его заблестели, – мне тоже есть о чем вспомнить, Федя. Такое ведь не забывается!

– Может, расскажешь? – заинтересовался Захаров.

– Дашь на дашь! Сначала я, затем ты. Идет? – и после молчаливого согласия соседа Булыкин рассказал свою историю.

– Мы

жили на окраине, откуда частенько под опорами МКАД я добирался до одной деревушки – сейчас она превратилась в благоустроенный поселок – и покупал на семью свежее молоко. Дом, где мне молоко продавали, принадлежал приятной веселой женщине, весьма интеллигентной на вид, муж у которой умер от какой-то болезни, вновь выйти замуж ей как-то не сподобилось и растила одна сына и дочь. Когда я стал заглядывать к ней за молоком, Полина встречалась уже с одним отморозком, но его на десять лет как раз перед этим упекли в колонию. Короче, однажды при очередном прибытии за товаром я пошутил с хозяйкой дома, что такой пригожей женщине не положено спать одной в холодной постели. Слегка улыбнувшись своими полными губами, Полина ответила весьма недвусмысленно, покосившись на детей, завтракающих в этот момент за столом:

– А с кем спать-то прикажете? Не с вами ли?

– Кто бы был против! – ответил я, в шутку показывая, как закручиваю мушкетерские усы.

– Да хватит над бедной вдовой издеваться! – насмешливо ответила Полина. – Вас жена не отпустит… Впрочем, это ваша проблема, но после десяти мои дети спят крепким сном.

Сердце мое заколотилось, захотел я Полину невозможно как! Дома получилось как нельзя лучше: жену послали в командировку на семинар научных работников в бывший Ленинград на целую неделю. Детей у нас тогда еще не было и, естественно, я решил вечерком навестить Полину. Дело было к осени, погода стояла мокрая. Пока я добрался к знакомому дому вся обувь намокла.

– Я считала, что вы пошутили! – улыбнулась хозяйка, открывая дверь.

Дети действительно спали и Полина, положив мои ботинки на батарею местного отопления, недолго думая, постелила постель. И все, наверное, у нас получилось бы идеально, однако, как только я прилег в койку, в окно громко постучали. Полина вскочила со словами:

– Кто это может быть? Клянусь, никого не ждала!

Она выглянула в окно, отдернув краешек занавески, и тихо вскрикнула. Мне даже стало нехорошо и расхотелось заниматься мужским делом. А Полина подбежала к койке и сообщила:

– Мой хахаль объявился! Тикать вам надо, он жизни лишит и не моргнет глазом…

И тут я запаниковал! Из-за мимолетного желания помирать мне не хотелось. За пару секунд я оделся, но обуваться было уже поздно. Через окно в чулане я вылез в темноту деревни и босиком по холодной и мокрой земле помчался в столицу. Весь в грязи ворвался в подъезд нашей «хрущевки», до смерти испугав молодую парочку с первого этажа. Слава богу, что они меня не узнали!

С тех самых пор я не хожу налево от жены. Какое-то время было жалко новые ботинки, которые остались на батарейке у Полины. Даже не знаю, какое объяснение она придумала насчет этой обуви для своего ухажера. И не узнаю никогда, потому что за молоком с того неудачного вечера я ходил только в ближайший магазин, не доходя до МКАДа.

Булыкин замолчал, вновь переживая случившееся когда-то событие. Захаров тоже молчал, но, похоже, уже приготовился рассказать свою историю. В это момент посвистывающий носом Незнайкин открыл глаза и заинтересованно произнес:

– У меня по этой теме тоже есть что рассказать.

– Ты, видать, не спал, Колюха? – удивился Захаров.

– Да разве под ваши непристойные разговоры уснешь? – невинно спросил Незнайкин.

– Тогда валяй-рассказывай! – разрешил Дмитрий.

– История, в общем-то, не со мной произошла, но на моих

глазах. Попал я когда-то в санаторий «Красные горки», меня направили после того, как я уже отлежал в областной больнице с месяц. Ну, знаете, к ним – невропатологам как попадешь, так не знаешь, когда домой вернешься. Могут и до смерти залечить. Мой лечащий врач сообщила мне, что организму моему требуется дополнительное реабилитационное лечение, а такое лечение возможно только в санатории узкого профиля. И она рада, что нашлась бесплатная путевка именно для меня. Сам я не был в восторге, но жена моя тоже настаивала продолжить лечебный курс.

– Может быть, не так вести себя будешь дома, подобреешь! – предположила она и этим меня сильно огорчила. Конечно, работа нервная, трудная, за день так устанешь, что иногда пошумишь на домочадцев, сына за двойку поругаешь, жену – за холодное пюре и чай. Тоже мне, нашла злобного героя!

Короче, прямо из больницы меня на скорой помощи отправили в санаторий. Протрясся я полтораста километров и прибыл туда весь разбитый. Мне повезло, что в тот день почти все уже заехали, и процедура оформления оказалась очень быстрой. Когда я вошел в двухместную палату, оформленную в виде гостиничного номера – умывальник, унитаз, ванная в отдельной комнате – сразу встретил своего соседа Ивана Рыбина. Познакомились, он мне порядки все рассказал: что, где, куда, когда… Хороший парень оказался Иван, моего почтенного возраста – ему до полста лет три месяца оставалось, а мне уже стукнуло. Росточка Иван был небольшого – не сильно за полтора метра. Подружились мы, часто беседовали на свободные темы, обсуждали политику партии и государства. Люди, конечно, все разные, но сильного отличия от других у Ивана я не заметил. Но это сначала. Потом уже, через неделю, Иван мне сказал:

– Меня друг собирается навестить в субботу, мы с ним много вина выпили, вместе два десятка лет проработали. Говорит, что приедет с подарком.

– Ты, Ваня, знаешь, что законы в санатории строгие, – я подумал, что его друг – алкаш. – Выгонят, если нарушим режим. Да еще на работу сообщат. Вот вылечишься – тогда пей какие угодно подарки.

На этот упрек Иван среагировал как-то странно. Он высказался в том духе, что давно соскучился по женскому телу, жена его прогнала и хорошо, что в этом же доме он прикупил однушку, а то бы и ночевать негде было. Чуть раньше он мне рассказал, что у него на работе есть три женщины – секретарша, бухгалтер и экономист – и вроде бы со всеми он переспал:

– Хорошие девки, тебе скажу! Любая по моей просьбе на работе со мной задержится. Веселые, не то, что жена у меня – по каждому поводу устраивает концерты.

Иван продолжил про своего друга и про его подарок:

– Ты тоже ведь здесь находишься на голодном пайке, так что я другу заказал и для тебя бабу.

Я чуть в кровати не подпрыгнул!

– А санаторный режим? – попробовал я отговорить Ивана. – Да и как ты женщин внутрь проведешь? Учти, мне никого не нужно!

Иван снисходительно на меня глянул и сказал:

– Мой дружбан привезет таких, что не откажешься…

Я был в панике и в таком состоянии ждал субботы. Наконец, она наступила, а примерно в шесть вечера крепкий, хорошо одетый мужчина вместе с Иваном привели с улицы в нашу палату двух невзрачных женщин, а также принесли большую сумку с гостинцами. Достали большие бутыли с темным напитком, назвав его коньяком, и разного закусона. Коньяка было литра три. Я сразу придумал несколько причин, чтобы не участвовать в этом разврате, но Иван с Вячеславом меня не отпустили. Пришлось немного пригубить дерьмовый левый коньяк, для вида еще и закусить. Не обижать же соседа. Женщины оказались очень веселые. «Уж не те ли, которые с Ивановской конторы?» – ужаснулся я. Видно было, что эти точно выполнят любую просьбу. Побыв с нами с часик, Вячеслав откланялся: