О Любви
Шрифт:
Но любовь должна быть чистой. В ней не должно быть грязи.
Ты удивишься, узнав, что английское слово «love» (любовь) происходит от корня, который на санскрите имеет нехороший смысл. Оно происходит от слова lobh. Lobh означает жадность.
Если дело касается обычной любви, то это разновидность жадности. Вот почему есть люди, которые любят деньги, дома, есть люди, которые любят то или это. Даже их любовь к женщине или мужчине – всего лишь проявление жадности; они хотят обладать всем, что прекрасно. Это вопрос власти. Поэтому ты увидишь, как влюбленные постоянно ссорятся между собой, причем ссорятся из-за таких пустяков, что им обоим становится стыдно: «Из-за чего же мы спорим!» В тишине, наедине друг с другом, они диву даются: «Может, в нас вселился какой-то злой дух? Все это такие пустяки, такие мелочи!» Но вопрос не в мелочах, а в том, у кого окажется власть, кто будет главным, чей голос будет услышан.
В такой атмосфере любовь существовать не может.
Я
Однажды, беседуя со своими советниками, Акбар произнес:
– Вчера вечером я разговаривал со своей женой. Она настаивала на том, что все мужья сидят под каблуком у своих жен. Как я ни пытался ее переубедить, она стояла на своем: «Я знаю много семей, но ни разу не встречала мужа, который не был бы подкаблучником». Что вы об этом думаете?
Один из советников, Бирбал, проговорил:
– Пожалуй, она права, ведь вы не смогли отстоять свое мнение. Вы и сами под каблуком у жены; иначе вы бы хорошенько ее отлупили и так доказали бы, что вы – муж и вы – главный.
Акбар возразил:
– Я не могу этого сделать, ведь мне с ней жить. Это другому легко советовать побить жену. А вы сами можете побить свою жену?
Бирбал ответил:
– Нет, не могу. Я просто принимаю то, что сижу у нее под каблуком. Ваша жена права.
Тогда Акбар сказал:
– Это нужно доказать – каким угодно способом. Наверняка на всю столицу должен быть хотя бы один муж, который не сидит под каблуком у жены. Не бывает правил без исключений – а это вообще не научное правило.
Он повелел Бирбалу взять из конюшни двух лучших арабских скакунов, черного и белого, и отправляться в город.
Если тебе удастся найти мужчину, который не был бы под каблуком у жены, предоставь ему выбор: какой из двух скакунов ему понравится, того он и получит в качестве подарка.
Это были очень ценные кони. В те дни кони вообще очень ценились, а эти были самыми лучшими.
Бирбал ответил:
– Это бесполезно, но если вы приказываете, я пойду.
Он отправился на поиски, и все мужья, которые ему встречались, были подкаблучниками. Выяснить это было очень легко! Бирбал просто вызывал хозяина дома вместе с женой и задавал мужу вопрос: «Ты под каблуком у жены или нет?» Мужчина смотрел на жену и отвечал: «Вам бы следовало спрашивать об этом с глазу на глаз. А так дело не пойдет. Зачем мне лишние неприятности? Я не собираюсь портить себе жизнь из-за какой-то лошади. Забирайте своих коней, они мне не нужны».
Но вот Бирбал увидел мужчину, который сидел на пороге своего дома. Два человека делали ему массаж. Это был чемпион по борьбе, силач из силачей. Бирбал подумал: «Может, этот… он способен убить любого и без всякого оружия. Стоит ему схватить тебя за шею, и тебе конец!» Бирбал сказал:
– Могу я задать тебе вопрос?
Мужчина заинтересовался:
– Вопрос? Какой вопрос?
– Ты под каблуком у жены? – спросил у него Бирбал.
Мужчина ответил:
– Вначале давай поприветствуем друг друга рукопожатием.
Он сжал руку Бирбала и проговорил:
– Я не отпущу твою руку, пока из глаз у тебя не польются слезы! Как ты смеешь задавать мне такие вопросы?
Бирбал чуть не помер. Он сам был очень крепким мужчиной, но у него на глазах выступили слезы, и он взмолился:
– Отпусти меня! Ты не подкаблучник! Ясно, что с этим вопросом я обратился не по адресу. Но где твоя жена?
– Вон, смотри, она там, готовит мне завтрак, – показал мужчина на печку, у которой возилась маленькая женщина.
Она была настолько хрупкой, а ее муж был таким огромным, что Бирбал подумал: может, и вправду, этот человек не сидит под каблуком у жены? Он мог запросто убить эту женщину! Тогда Бирбал сказал:
– Дальнейшие поиски излишни. Ты можешь выбрать одного из этих коней, черного или белого. Это тебе награда от императора, подарок мужчине, который не сидит под каблуком у жены.
И в эту минуту маленькая женщина проговорила:
– Черного не бери! Выбирай белого, или я превращу твою жизнь в ад!
Мужчина
– Нет, нет, я и так собирался взять белого. А ты молчи.
Но Бирбал сказал:
– Ты не получишь ни белого, ни черного. Все кончено, ты проиграл. Даже ты – подкаблучник!
Идет постоянная борьба за господство. В такой атмосфере любовь расцвести не может.
Мужчина ведет борьбу в мире, стараясь реализовать всевозможные честолюбивые замыслы. Женщина ведет борьбу с мужчиной, потому что боится: его целый день нет дома. «Кто его знает? Может, он крутит романы с другими женщинами». Она ревнует, подозревает; она хочет быть уверенной, что этот мужчина по-прежнему под контролем. Так что дома мужчина борется со своей женой, вне дома он борется с миром. Как ты думаешь, где здесь может распуститься цветок любви?
Цветок любви может распуститься, только когда отсутствует эго, когда никто не пытается доминировать, когда человек проявляет смирение, когда он не пытается быть «кем-то», – напротив, он готов быть никем. Тогда осознанность придет сама по себе, и это самый прекрасный, самый невинный путь – путь, усыпанный цветами, путь, проходящий через великолепные озера, реки, рощи и поля.
Если тебе легко проявлять сердечность, забудь про осознанность; она придет сама. Каждый шаг любви принесет свою собственную осознанность. Эта любовь не будет «падением в любовь» (falling in love); я называю ее «восхождением к любви» (rising in love).
Как женщина может любить и одновременно центрироваться на себе и на своей индивидуальности?
У этого вопроса есть множество подтекстов.
Во-первых, ты не понимаешь, что значит центрироваться, обрести центр. Во-вторых, у тебя нет опыта переживания феномена под названием «любовь». Я могу утверждать это с полной уверенностью, поскольку твой вопрос служит доказательством моих слов.
Любовь и центрирование – одно и то же явление, они не отделены. Если ты познала любовь, другой ты быть не можешь – в тебе обязательно будет центр.
Любить означает достичь свободы и непринужденности в отношениях с бытием. Это может случиться через любимого, может – благодаря другу, или прямо и непосредственно – благодаря восходу или закату солнца. Благодаря переживанию любви ты обретешь центр. Такова была философия преданных на протяжении веков. Любовь – это их наука; центрирование – результат.
Но есть люди – а существует только две разновидности людей, – у которых преобладает рассудочность, логика. Их сердце не развито. И есть люди, чье сердце цветет; тогда рассудочность, рационализм пребывают в услужении у сердца. Причина страданий человека в том, что он пытается сделать невозможное: он пытается заставить сердце служить уму, а так не бывает. Это твой хаос, твоя неразбериха.
Вопрос возник из-за обычного переживания, которое называют «любовь». Это не любовь, ее только называют этим словом, – это лишь проблеск, маленький глоток, который не способен насытить. Наоборот, она превратится в патологическое состояние, ведь сейчас ты воспаряешь ввысь, и все кажется таким далеким, а через секунду все погружается во мрак, и ты не можешь поверить, что в твоей жизни было хоть что-то значимое. Окажется, что все эти моменты любви приснились тебе во сне, а может, ты все их себе выдумала. А мрачные моменты тесно связаны с радостными.
Такова диалектика человеческого ума. Он действует через противоположности. Ты полюбишь мужчину – и полюбишь его на совершенно ошибочных основаниях. Ты будешь любить мужчину или женщину, так как в своей душе ты носишь образ другого. Мальчик взял его от матери, а девочка – от отца. Все влюбленные ищут своих матерей, своих отцов, – а в конечном счете, все они находятся в поисках лона и его прекрасного, расслабленного состояния.
Психологически вечный поиск мокши, высшего освобождения, просветления, можно свести к основополагающему психологическому факту, суть которого в том, что человек до своего рождения уже познал самое прекрасное, самое умиротворенное состояние. Теперь, если в его жизни не случится ничего более значительного, какого-то прикосновения к Божественному, ко Всеобщему, он так и будет страдать. Поскольку каждое мгновение мы подсознательно выносим суждение.
Он знает, что девять месяцев жил… и помни: для ребенка, находящегося в утробе матери, девять месяцев – почти вечность, так как он не умеет считать, у него нет часов. В каждое мгновение он самодостаточен. Он не знает, что после этого наступит еще одно мгновение, поэтому каждая секунда для него – неожиданность. У него нет никаких забот, он не переживает из-за еды, одежды, крыши над головой, он совершенно естественен, расслаблен, центрирован. Нет ничего, что уводило бы его от центра.
Даже «привет» сказать некому.
Этот опыт девяти месяцев, когда у тебя был центр, опыт огромной радости, мира, уединенности… другого человека больше нет; ты – мир, ты – целое. Тебе всего достаточно, природа снабжает тебя всем без каких-либо усилий с твоей стороны. Но жизнь встречает тебя совершенно иначе – антагонизмом, конкуренцией. Все вокруг твои враги, поскольку все обитают на том же рынке; все вокруг твои враги, поскольку у всех и каждого те же желания, те же устремления. Ты обречен на конфликты с миллионами людей.