О мальчике, который умел летать, или путь к свободе
Шрифт:
Чем же он мудрец?
Почему к нему идут за советом люди?
Потому что мудрец - это мыслящая машина, дающая способ восстановления целостности.
Для него нет проблем малых и нет больших; людей - интересных и неинтересных, значительных и незначительных, умных и дураков. Для него все равны - и ко всем он относится одинаково ровно. Есть страждущие его совета - значит, Бог послал; нет - он даже и не задумается, отчего их нет: у него всегда есть работа.
Он не судит. Никого. Ни добрых, ни злых. Для него черно-белая перетекающая монада злых и добрых сил - привычная картина человеческой души. Он знает, сколько черноты скрывается за сиянием святости, и какие здоровые зерна ждут своего часа в заскорузлой душе. Он помнит божеское обещание: "Аз воздам", - и вполне полагается на слово Господа. В отличие от нас он не верит в тупиковую ситуацию "черного человека", он всегда подскажет, как вылечиться от апсии, - потому он и мудрец, и мы, зная, что никогда не достигнем таких вершин, смиренно склоняем перед ним свою гордыню и не настаиваем на своей категоричности. Перед ним - нет; она припасена для вас. Простите: иначе не умеем.
Что для него созерцание?
Одной ногой он стоит на опоре - символе Добра, другой ногой на опоре - символе Красоты. И кайлом культуры мышления долбит скалу Истины.
(Помните? Когда он еще только отважился на одиночество, эта скала высилась далеко впереди. Значит, искус одиночества - отшельничества - завершился, когда он достиг этой скалы и смог прикоснуться к Истине. Впервые в жизни именно к Истине; потому что все, что он знал до сих пор, было в лучшем случае правдой).
Его культура мышления в постоянной, ежесекундной, непрерывной работе. И при этом совершенствуется, самозатачиваясь, как зубы бобра.
Только не подумайте, что он специально размышляет о чем-то грандиозном или вечном, пытается решить неразрешимые загадки бытия. Нет и нет! Он просто живет. Если хотите - как растение. Но в отличие от говорящего растения - бабки Матрены, он - растение, мыслящее природу. Вернее, он ее чувствует, но это чувство мгновенно, без сопротивления (ведь у него общий с природой рабочий энергопотенциал!) превращается в мысль.
Еще раз повторим: он просто живет.
Живет, созерцая.
Потому что он не мыслитель, он - мудрец. У них принципиально разные способы деятельности. Потому что мыслитель имеет цель; он бьется, разгрызает проблемы. А для мудреца все это в таком далеком прошлом...
И вот к нему приходит человек. За советом. Можно с уверенностью сказать, что люди приходят к мудрецу только с нравственными проблемами. Это и естественно: даже самые сложные интеллектуальные и эстетические задачи под силу нам самим; как вы помните, уже в самой задаче - если она осмыслена - содержится ее решение (как гармония в дисгармонии); мы это знаем; мало того, мы чувствуем: достаточно соответствующим образом наладить свою ЭПК(поднять энергопотенциал, лучше освоить материал задачи, взглянуть на нее с другой стороны) - и задача будет решена.
Объяснение этому простое. Интеллектуальных задач (если их классифицировать) - по пальцам перечесть. Эстетических - на порядок больше. И самое важное их достоинство в том, что человек может их решить достаточно точно; настолько точно, что задача для него умрет. Когда чувство умирает в мысли - это типичный пример решенной интеллектуальной и эстетической задачи. И мысль, в свою очередь, умирает, материализованная в действии, механизме, произведении искусства.
Другое дело - нравственные проблемы. Их - бесчисленное множество. Сколько людей, предметов и явлений - столько и нравственных проблем. И сложнейшие из них - между людьми. Человек бесконечен, а наши возможности решать проблемы - ограничены, поэтому максимум, на что мы можем рассчитывать в отношениях с другими людьми, - это компромисс. Большинство компромиссов нам ничего не стоит; мы привычно, не задумываясь, находим общий знаменатель с человеком, который нас не интересует, с которым лишь случайно свела нас судьба. Следовательно, речь идет о конфликтах с людьми, которые находятся на нашей территории; либо мы - на их.
Постоянная общность территории есть в трех случаях: 1) семейном, 2) производственном, 3) социальном (малая группа - например, соседи по дому; большая группа - социальное неравенство; еще больше - национальный вопрос).
Чтобы не было конфликтов, достаточно соблюдать главное нравственное правило: отдавать. И подавляющее большинство людей живут по этому правилу. Либо хотят по нему жить. Ведь в него укладывается вся общечеловеческая мораль! Но, увы, есть очень много людей, установка которых противоположная: брать, хапать, грести под себя. Лидер среди них - "черный человек"; масса, которую он ведет, - обыватели их идеал - потребление. Каждый из этих обывателей готов захапать хоть весь мир, но силенок у них мало, унести они могут - совсем ничего. Да и страшно! Страшно надорваться, страшно получить по рукам. Ах, как же они завидуют "черному человеку", его силе и наглости! Они не могут, как он, но охотно бегут за ним, подражают, стараются жить по его программе. Правда, при этом, чтобы не болела душа, приходится постоянно практиковаться в облагораживании зла, но в этом они быстро достигают больших успехов. В какой-то момент возникает ощущение (у них - тоже), что они сравнялись со своим образцом - стали "черными людьми", но достаточно им потерпеть серьезную неудачу, тем более - крах, как их совесть обнажается из-под обломков потребительской брони огромной кровоточащей раной. А вот у "черного человека" так не бывает никогда. Собственный крах приносит ему мазохистское наслаждение - ведь это тоже разрушение!
– и он бросается с топором и факелом на новые подвиги с еще большей энергией.
Значит, конфликт возникает оттого, что гусеница объедает лист - и он умирает.
Нельзя брать ниоткуда, ни за чей счет, никому не причиняя зла. И как ни облагораживай это зло - раньше или позже, а за это удовольствие придется платить.
Вот мы и выяснили обе категории людей, приходящих к мудрецу:
1) Те, чья целостность была разрушена извне (они "жили по совести" - отдавали);
2) Те, чья целостность была разорвана изнутри (это экологический феномен: только гребя под себя, только потребляя - оставляешь вокруг себя смертоносную пустыню; как бы старуха ни вознеслась, ее судьба - остаться с разбитым корытом).
Первых ведет к мудрецу обида, вторых - раскаяние.
Как мы уже говорили, мудрец не жалеет и не судит.
Крах человека (отрицательные эмоции!) всегда сопровождается истощением энергопотенциала. Истощением до такой степени, что это может закончиться неожиданным угасанием ("ведь был такой молодой!
– и вдруг умер..."), самоубийством, метастазированным раком. Но даже если до этого не дошло - он все равно уже не способен видеть свою задачу: как восстановить разбитую целостность.
Он переживает задачу как боль. А боль можно понять, лишь переведя это чувство в мысль, - что стоит, как вы знаете, немалых энергетических затрат.
Мудрец видит задачу страждущего сразу. А увидеть задачу для него равнозначно получению ответа. Это делается просто: своей культурой мышления он отделяет от скалы Истины кусок, который абсолютно точно закрывает рану страждущего, восстанавливая целостность.
Значит, он не утешает - морализаторство ему чуждо; он не врачует - это может сделать только сам человек. Он задает способ действия. И страждущий не сомневается в этом совете, потому что как бы ни был мал энергопотенциал, но разглядеть, что в совете мудреца - Истина, - способен каждый.