О мальчике, который умел летать, или путь к свободе
Шрифт:
На примере мальчика-прыгуна мы видим, что этот процесс превращения летающей души в рабскую может произойти в любой момент, пока формируется гармония души и тела. Потом вы узнаете, что это формирование завершается - как принципиальная модель - к концу отрочества. Приблизительно к 13 годам.
Если ребенок - а затем отрок - развивался свободно, и свободным вошел в юность - он останется свободным уже на всю последующую жизнь. Ничто его не уничтожит! Он может жить в рабстве, всем своим поведением демонстрируя свою рабскую сущность, - это ничего не означает. Если даже за всю свою жизнь он не выдаст себя ни словом, ни взглядом - сам он будет знать, что в его теле живет свободная душа. И если представится шанс (а шанс для всех одинаков: жизнь ставит в обстоятельства, когда человек перестает терять энергию, значит накапливает ее до тех пор, пока не лопнут цепи на его окрепших руках) - он свой шанс не упустит.
Ничто - ни семья, ни долг, ни общественное мнение - не остановит его. Он может не дойти до цели - но он к ней пойдет, и будет идти через любые преграды и потери; и будет счастлив, потому что - свободен.
Мальчику-прыгуну не повезло: тренер заметил его, когда он был еще в поре формирования. Мы не утверждаем, что мальчик был воском или глиной; пусть даже он был уже гранитом - не в этом суть. Важно, что он еще не перешел черту, за которой верят только себе, и поэтому - так замечательно воспитанный семьей, школой и прочим социумом - он доверился тренеру. Но идти слепцом за поводырем - не очень интересное, а главное - не плодотворное занятие. Чтобы мальчик мог работать по чужой программе, сознательно ломая себя, свои движения, свой стиль жизни, - он должен был сделать идеи тренера своими. В нем должен был расцвести цветок веры в эти идеи, причем столь красочный и яркий, чтобы прежнее удовольствие от игры себя поблекло, стало менее привлекательным.
А вера требует действия.
Она не может без действия, без воплощения себя. Она диктует это действие - превращая человека в раба. Но ей мало внешних атрибутов рабства - вера начинает с души, укладывает ее в прокрустово ложе своей идеи, - и вот именно этой страшной процедуры не выдерживает формирующаяся душа. Если однажды на этом ложе ее изуродовали - она остается калекой на всю жизнь. Ну, ребенок доверился взрослым - это понятно. Но чтоб их вера стала его верой - требуется нечто большее, чем доверчивость...
Они подменили ему цель.
Прежде он соревновался только с самим собой, и рос в этом соревновании, и когда в нем оформлялось новое качество - он становился собой другим, выбираясь из себя прошлого, как змея из старой кожи.
Тренеры ему сказали: ты должен побеждать других; ты должен побеждать всех; ты должен стать первым среди лучших!
Прежде он ориентировался только на себя, на гармонию своего тела и своей души; теперь ему предложили эталон со стороны, который всегда - прокрустово ложе. Прежде он играл в прыжки с единственной целью - для удовольствия; теперь ему сказали: честолюбие - это хорошо, тщеславие - тоже полезная штука; ему сказали: все хорошо, что хоть на шаг приближает к победе, цель оправдывает средства. И когда это стало его верой - его поражение стало неотвратимым. Он летел навстречу поражению, как на стену. И он об нее разбился. Сперва - как спортсмен, а на много лет позже понял - что и как человек.
Парадокс о дисциплине
Несколькими страницами раньше мы квалифицировали случай с Икаром одной фразой - мол, пострадал от недисциплинированности. Почему так скупо? За внешней простотой содержания этой фразы таится глубочайший смысл (мы это специально подчеркнули: не мораль - именно смысл), и нам хотелось, чтоб вы сами его поискали. Кто почувствовал в нашей фразе задачу и задумался о ней хотя бы мельком - тот безусловно талантлив. Поздравляем. Точно так же он будет чувствовать задачи и в материале, с которым работает повседневно. Мы постараемся научить его не только чувствовать задачи, но и решать их, - ведь это всегда удовольствие, а иногда и счастье.
Тем же, кто дальше содержания фразы не пошел (дисциплина - чего тут неясного? дисциплина она и есть дисциплина), мы покажем, как проявляется задача и как она решается. (Талантливые могут свериться с ответом.)
В случае с Икаром задача очевидна: он погибает от столкновения свободы с дисциплиной, причем дисциплине явно отдается предпочтение. Но так ведь не может быть! Ведь свобода превыше всего! И если дисциплина оказывается все-таки выше, возникает резонный вопрос (формулируем задачу): что же такое дисциплина?
Ответ: дисциплина - это свобода действующая.
Следовательно, это совсем не антипод свободы, это она сама, но если просто свобода - это некая абстракция, то дисциплина сгущает ее для конкретного действия.
Значит, дисциплина - это концентрированная, устремленная к цели свобода.
Вы привыкли к иному представлению о дисциплине. До сего дня для вас она означала послушание. Условие порядка. Норм общественного поведения. И как апофеоз этого: "шаг влево, шаг вправо - стреляем!"
Это дисциплина раба. В ней нет даже духа свободы.
Потому что при этом человек - средство достижения чьих-то целей. Причем он этого может и не осознавать; не понимать, что какой-то кукольник дергает его за ниточки. Для родины, для коллектива, для семьи, для Дела он вжимается в свою тесную ячейку - и еще гордится своей ролью. Гордится тем, что он винтик!..
У винтика не может быть цели - он только исполняет функцию. Цель создает человек сам. Потому что цель - это и есть он сам, этот человек, только на новом, более высоком уровне, на который он поднимается (к себе) решая задачи. А то, что в его воображении цель материализована в каком-то деянии, надеемся, вас не смущает: ведь деяние - это всего лишь зеркало, в котором человек пытается себя разглядеть.
Значит, дисциплина-послушание - это всего лишь кургузый обрубок (после казни на прокрустовом ложе) дисциплины истинной, потому что дисциплина - это свобода быть самим собой.
Что нам известно из условий задачи об Икаре? Он был поэт. К свободе он летел на чужих крыльях. Опьяненный возможностью вседозволенности он погиб. Спрашивается: почему это случилось? почему он нарушил дисциплину?
Когда о человеке говорят: он поэт, - подразумевается, что он не только видит мир не таким, как остальные (каждый из нас видит мир по-своему), но и материализует это видение в слова. Был ли Икар большим поэтом? Наверняка - нет (скажем так: не успел им стать) - поэтому улететь к свободе он не мог, ему пришлось воспользоваться крыльями, которые сделал Дедал. В этом нет ничего зазорного: все мы должны пережить ученичество, все в начале пути идем по тропе учителей.
Чем опасна чужая тропа? Тем - что она не твоя. Как бы ни была она близка твоей душе, она - чужая. Это не означает, что нужно все время глядеть по сторонам - куда бы сойти; но об этом необходимо все время помнить - и тогда однажды ты обнаружишь, что уже сам торишь тропу, а на прежнюю только ориентируешься.
Чем опасны чужие крылья? Тем - что они чужие. Свои крылья (своя идея; возьмем мельче - свой технический прием) не подведут никогда. Их возможности соответствуют нашим сегодняшним силам, поэтому они дисциплинируют и являются стимулом к внутреннему росту, без которого не появятся и более мощные крылья - инструменты новой свободы. И новой дисциплины, ведь каждая следующая задача труднее предыдущей, значит, требует больше сил, повышенного качества, проясненной цели, - что фокусируется в одну точку именно дисциплиной. Чем точнее фокус - тем быстрей вспыхнет огонек свободы.