О маленьких рыбаках и больших рыбах. Наш аквариум
Шрифт:
Долго мы так разговаривали с дедушкой. Рассказал он мне еще, как у них на Нелазе мальчишки пескарей удят, как ловят «курицей» — сетью вроде бредня. Но это меня уже не так интересовало.
Показал я дедушке свои рыболовные сокровища. С интересом их старик рассматривал и одобрил — удилища ему понравились и лески. Особенно пришлись ему по вкусу те мотки тонких бечевок, которые лежат у меня пока без всякого употребления — не знал я, что с ними делать.
— Вот, — говорит, — штука важная, для жерличек-то самая подходящая!
И крепость их попробовал и даже пытался зубами перекусить...
И крючки в моей коллекции нашел подходящие для жерлички. А поплавки не одобрил:
— Уж очень крупные да пестрые, таких рыба будет бояться.
Очень меня взволновал разговор с дедушкой. А когда я лег спать, долго не мог уснуть. Все вспоминал, есть ли у нас на Ярбе такие места, о каких дедушка говорил.
И вдруг вспомнил — есть!
И сейчас же, отчетливо, как наяву, представился мне глубокий тихий заливчик на одном из поворотов Ярбы — растут в нем прямо из воды ивовые кусты, а возле них круглые листья кувшинок плавают, а над ними стрекозки синие и зеленые летают, солнышко светит. Обязательно тут должны быть большие окуни! Весной туда непременно пойду окуней удить и жерлички поставлю! Да с тем и уснул.
На другой день в школе рассказал я Феде обо всем, что услышал от дедушки. Оказалось, что Федя знает, что такое жерлички, у его отца они есть, только он их на Ярбе не ставит, а берет с собой, когда ходит рыбачить на Глухую Сну или на Прорву, и на жерлички попадаются большие щуки. Конечно, я и маме рассказал о том, когда, где и как нужно ловить большого окуня. Со всеми подробностями рассказал и с большим жаром. Выслушала она меня, улыбнулась и говорит:
— Фантазер ты у меня! Ты думаешь, что я так и пущу тебя ранней весной на реку?
Я как с неба упал.
— Да почему же, мамочка, почему?
— А потому, — и глаза у ней уже округлились, — что не в чем тебе туда идти! На реке весной сыро. Везде вода. В чем ты пойдешь — в ботинках да в галошах? Простудишься да заболеешь! Вот будет сухо, тогда иди, сделай милость...
— Но, мамочка, ведь большие окуни только весной [5] ловятся!
Глаза у мамы совсем круглые стали.
— А ты как думаешь, кто мне дороже — большой окунь или мой большой, но глупый сын? — на этот вопрос я ничего не ответил, а решился подсказать:
5
Это не верно. Окуни и большие, и маленькие ловятся с весны все лето и до глубокой осени. Я неправильно понял дедушку и не расспросил его хорошенько.
— А если бы мне, мамочка, сапоги бы высокие...
— Давно ли я тебе новые ботинки купила. У меня денег на это нет.
Это была правда — ботинки мне совсем недавно были куплены... Возражать было нечего.
Видит мама, что я уж очень разгорячился, и говорит уже не так громко:
— Ну, ладно, до весны еще далеко. Подумаем, может быть, что-нибудь и придумаем.
И на этом разговор кончила. А я снова ожил: мама моя напрасных обещаний никогда не давала.
В ближайшее же воскресенье мы с Федей, увязая в глубоком снегу чуть не по пояс, нарезали в нашем огороде рогулек со старой черемухи и сделали несколько жерличек.
Сделать-то сделали, да пришлось эти жерлички положить до поры до времени в мой ящик с рыболовными принадлежностями. Зима стояла еще самая глухая — с морозами, с метелями, с глубокими снегами.
Ух, и долгой же мне она тогда казалась!
А между тем, хоть и медленно, а дни все шли да шли. Вот уж и с крыш закапало, потемнели дороги, на небе появились первые весенние барашки, воробьи хором заорали в акациях, грачи прилетели... Дальше — больше: на полях проталины показались (в нашем городе поля видны были отовсюду), и как-то незаметно наступил перелом весны — уж не проталины на полях чернеют, а, наоборот, на черных полях кое-где только белеют снежные пятна. А на реке, и на Сне и на Ярбе, хоть и стоит еще сплошной лед, но и там своя весна — суда и пароходы, которые у нас зимовали в устье Ярбы, готовятся к навигации: чинят их, красят, смолят... На всю жизнь это у меня осталось: запах смолы и масляной краски — самый приятный мне весенний запах.
И вот как-то однажды, когда мы с мамой пили свой утренний чай, приходит наша Марьюшка и говорит:
— Сна, сказывают, тронулась сегодня ночью...
Я так и встрепенулся, — значит, не сегодня-завтра Ярба тронется, и, значит, скоро пойду большого окуня ловить! И опять, как живая, встала передо мной картина — тихий заливчик, кусты из воды растут, темно-зеленые листья кувшинки плавают на воде, над ними стрекозы стеклянными крылышками шуршат, солнце, жарко и... большой окунь с красными, как огонь, плавниками... И вдруг, как удар: а сапоги-то?! Ведь не пустит меня без них мама. И решился напомнить:
— Мамочка, а сапоги-то?
Мама внимательно на меня посмотрела и, должно быть, поняла, что у меня в душе творится.
— Ну, что ж, — говорит, — сходи сегодня после школы к Матвею Ивановичу, пусть он с тебя мерку снимет.
Я так и сорвался с места, поцеловал маму и помчался в школу: очень мне хотелось поделиться с Федей своею радостью. Мне давно хотелось иметь высокие сапоги, «непромокаемые» и из «простой кожи». Надо мной в школе ребята подсмеивались и «барчонком» дразнили за то, что я в ботинках и чулочках хожу и штаны ношу не «взаборку», а «на выпуск». Поэтому я вдвойне рад был.
Вернувшись из школы, я бросил на кровать свою сумку с книгами, отказался от завтрака и пошел к Матвею Ивановичу.
Матвей Иванович, как всегда, в больших очках, медлительный и важный, сидел в своей загородке и ковырял шилом старый башмак. Он велел мне разуться и снял с меня мерку. Пока он бумажной полоской измерял мою ногу, я успел сбивчиво, но с азартом рассказать ему о своих намерениях и очень просил его поторопиться с шитьем сапог.
— Понимаете, Матвей Иванович, большого окуня надо ловить, как только река в берега войдет. Уж вы не задержите!
Матвей Иванович выслушал меня и по своей всегдашней манере ответил мне книжно и замысловато:
— Предполагаю, что ваши, молодой человек, нетерпеливые мечтания не получат своего осуществления, ибо в пределах городской черты в реке Ярбе окуневых мест, насколько мне известно, нет. Кроме того, — тут он строго посмотрел на меня поверх очков, — окуней и больших и маленьких можно ловить и весной, и летом, и осенью, и даже зимой. А что касается сапог, то не беспокойтесь, — ровно через две недели будут готовы.