О мстительных некромантах и запрещенных артефактах
Шрифт:
— Быть может, мы сходим к целителям и…
— Нет! — заорала я.
Смутилась, пробормотала «простите» и добавила:
— Только после того, как я белье сниму.
Меня молча прислонили к стене, убедились, что стою ровно, и, сложив обе руки на груди, воззрились очень внимательно.
Тьма, что я несу?!
— Простите, — я смотрела куда угодно, только не на ректора, — я… я имела ввиду «переоденусь».
Ректор неожиданно присел, поднял упавшую, видимо в момент обморока, бутылку, вытащил пробку, принюхался. У меня сердце почему-то
— Не спирт, — пробормотала я.
— И даже не магия, — добавил ректор, продолжая рассматривать меня, все так же сидя практически у моих ног.
Мне захотелось упасть в обморок.
— Знаете, мне пора. — Я осторожно, по стеночке, сделала шаг назад, причем почему-то по направлению к склепу.
— Вы спешите? — Лорд Гаэр-аш поднялся. — До занятий еще час, адептка.
— Да, — мне стало окончательно не по себе, — но мне еще нужно к ректору и… — Что я несу? Сколько можно так позориться?!
Некромант странно улыбнулся, не отрывая от меня взгляда. Затем, видимо чтобы подчеркнуть, какая я дура, добавил:
— Вы уже имеете честь беседовать с ректором, адептка Каро.
Интересно, в правилах хоть где-нибудь говорится хоть что-то про то, что при ректоре запрещается изображать обморок? Вроде не видела. Виновато улыбнувшись лорду, осторожно спросила:
— А можно я уже… пойду?
Ректор не ответил, задав свой и весьма непростой вопрос:
— Вам известно, для каких ритуалов применяется вода, адептка?
Обморок! Нужно срочно падать в обморок, нужно…
— Стоп, мы же не на экзамене! — пробормотала я. И сразу стало легче, я даже выдохнула, не скрывая облегчения и нервно ответила: — Нет, лорд Гаэр-аш, не знаю. А по какому предмету у меня это спросят?
Вместо ответа лорд задумчиво резюмировал:
— Вы не занимались запрещенными ритуалами, здесь что-то иное.
Я в этот миг отвлеклась — по стене очень медленно полз Пауль. Медленно, уподобившись чуть ли не улитке, и полз он мимо ректора, видимо опасаясь привлечь его внимание.
— Что там? — среагировал на отсутствие моего внимания некромант.
— Ничего! — Я мило улыбнулась и все свое внимание теперь уделила ректору.
Но лорд Гаэр-аш повернулся и вгляделся в стену. Пауль не дышал. Не то чтобы он раньше дышал, но сейчас он не дышал, в смысле не двигался. Я даже потеряла из виду это мохнатое подобие улитки, в смысле он черный, стены тоже местами черные, в одном таком местечке он и спрятался… И все бы обошлось, не смотри ректор сейчас на это самое место, а Пауль не решись приоткрыть глаз, чтобы оценить обстановку! Два серо-дымчатых и один красный глаза встретились взглядами. Красный мгновенно закрылся. И сделал вид, что его тут вообще никогда не существовало. Серодымчатая пара глаз в фарсе участвовать отказалась и себе определенно доверяла, а потому у ректора не возникло сомнений, что он что-то видел. Над ладонью лорда Гаэр-аша заискрилось сияние боевого плетения.
— Это
Ректор медленно повернулся и с нескрываемым сарказмом произнес:
— Только не говорите, что белье.
— Нет, белье на мне, — искренне заверила я. — Пауль, или беги, или иди сюда, меня магией атаковать точно не будут, на мне мантия.
— И вы полагаете, она вас защитит? — поинтересовался лорд Гаэр-аш.
— Нет, — я осторожно шагнула подальше от ректора, — но мантия ваша, и вы вряд ли захотите ее испортить. Пауль, иди ко мне.
На мой выпад некромант ответил чуть насмешливым:
— Адептка Каро, если это действительно ваша нежить, вы должны знать, что необходимо сначала произнести ключ подчинения и только после приказ. Иначе на повиновение рассчитывать глупо, а также вам следует знать…
Мое умертвие тенью метнулось по полу, взобралось по ткани на плечо и уселось там, заметно дрожа. Виновато улыбнулась ректору, оборвавшему самого себя на полуслове. Улыбнулась еще виноватее, едва лорд Гаэр-аш сжал челюсти. Поняла, что не хочу возвращать его мантию — с ней хоть какая-то надежда остаться в живых.
— Лорд Гаэр-аш, нам уже правда пора, — еще пару шагов, — а мантию… — еще шага четыре, — я на выходе оставлю.
И я развернулась, чтобы сбежать самым позорным образом, но в этот миг у ректора закончилась оторопь, и в подземелье прогрохотало:
— Адептка Каро!
Я в беге не сравнюсь с боевым умертвием, но вот самое обычное перегнала бы сейчас с успехом. Даже два раза. А может, и два с половиной, потому что к концу тоннеля у меня уже заходилось сердце, и дыхание совсем сбилось. Но не это представляло собой безрадостное открытие, а совсем даже отсутствие такового — тоннель оказался заперт. Я пробежала через весь и уткнулась в тупик, на котором имелся один сверкающий символ, но вот что с ним делать, я понятия не имела! Я застряла!
— Ой, Тьма… — простонала я, чувствуя, что забег обратно я не вынесу, и ректор опять же.
— Уиии, — пропищал Пауль.
— Да, как-то плохо день начался, — я прижалась лбом к стене, — очень плохо.
— И иа и уа ии.
— Да, наверное, ты прав, зря мы сюда пришли.
— Уи, — тяжело вздохнул Пауль.
Что делать? Что делать? Что делать? Я была готова биться лбом о стенку, и если честно, повернуть назад уже тоже была готова. Но тут позади прозвучало:
— Я так полагаю, вы направлялись в женское общежитие.
И головой о стену я все-таки треснулась. Было больно.
— Пытаетесь сымитировать обморок? — холодно поинтересовался лорд Гаэр-аш.
Я промолчала.
— Пытаетесь провести лоботомию в полевых условиях? — вот теперь стало ясно, что надо мной откровенно издеваются.
Почувствовала себя как на экзамене у вредного мастера — он задает издевательские вопросы, а ты понятия не имеешь, что ответить. И чувствуешь себя деревом: или дубом, или осиной — уже без разницы. Но неприятно очень.