О Небесах, о мире духов и об аде
Шрифт:
Напротив, живущим в небесной любви тем свободнее дышать и тем полнее чувствовать жизнь, чем далее углубляются в небеса. Из этого ясно, что небесная и духовная любовь образует в человеке небеса, потому что все, что есть небесного, заключается в этой любви а что, напротив, плотская и мирская любовь, без небесной и духовной, образует в человеке ад, потому что все, что есть адского, вмещается в такой любви. Явствует за сим, что в небеса возносится тот, в ком есть любовь небесная и духовная, а в преисподнюю идет тот, в ком одна любовь плотская и мирская без небесной и духовной.
482. IV. Одна вера, сама по себе, не остается в человеке-духе, если она не основана на небесной любви. Это было доказано мне таким множеством опытов, что если б я описал все, что по сему поводу видел и слышал, то наполнил бы
483. V. Остается после смерти любовь на деле, т. е. собственно жизнь человека. Это следует как разумное заключение из всего объясненного мной на основании опыта и из сказанного выше о делах и поступках. Любовь на деле – это дела и поступки.
484. Заметим, что все почти дела и поступки относятся к жизни нравственной и гражданской, а следовательно, к прямодушию и правде, равно к правосудию и нелицеприятию. Прямодушие и правда относятся к жизни нравственной, а правосудие и нелицеприятие – к быту гражданскому. По источнику любви, от которого они истекают, дела эти бывают небесные или адские. Дела жизни нравственной и гражданской называются небесными, если делаются по небесной любви, т. е. во имя Господа, а что делается во имя Господа, то и благо. Дела и поступки жизни нравственной и гражданской называются адскими, если делаются по адской любви, а что делается по адской любви, т. е. по любви к себе и к миру, то делается самим человеком от себя и, следовательно, есть зло, потому что человек сам по себе, или собь его, есть одно только зло.
Наслаждение каждого по роду жизни его превращается после смерти в соответствующее
485. В предшествующем показано было, что преобладающее чувство, или господствующая любовь, остается при каждом на вечные времена. Теперь объясним, что наслаждение этой любви обращается в другое, соответствующее, т. е. природное превращается в отвечающее ему духовное. Это доказывается тем, что, покуда человек в земном теле своем, он живет в природном мире; покинув же тело это, он переходит в духовный мир и облекается в духовное тело. Выше объяснено было уже, что образ ангельский есть образ человеческий в совершенстве своем и что человек после смерти в таком же образе, но тело его духовное (не вещество, а субстанция, substantiale) (см. н. 73–77, 453–460). Равно объяснено было, что такое соответствие духовного с природным (н. 87-115).
486. Все наслаждения человека принадлежат господствующей в нем любви или от нее зависят, ибо человеку приятно то только, что он любит, и всего более наслаждается он тем, что всего более любит, т. е. предметом господствующей любви своей. Наслаждения эти различны: их вообще столько же, сколько родов (видов) господствующей любви, следовательно, столько же, сколько есть людей, духов и ангелов, ибо господствующая любовь одного никогда не бывает во всех отношениях одинакова с любовью другого. Поэтому и нет двух лиц вполне одинаковых, ибо лицо есть образ духа каждого, а в духовном мире оно есть образ господствующей в каждом любви.
Наслаждения каждого, в частности, также бесконечно различны, и никогда одно какое-либо наслаждение его не может вполне уподобиться другому, хотя бы оно и следовало за другим разновременно или они были бы совместны и одновременны; во всяком случае не могут они быть одни и те же. При всем том, однако, все, в частности, наслаждения одного человека, все им любимое относится к одной главной любви его, которая и называется господствующей. Все они вместе образуют эту любовь и составляют с ней одно целое. Так точно и все наслаждения вообще относятся к одной главной и господствующей любви: на небесах – к любви к Господу, в преисподней – к любви к себе, или себялюбию.
487. В какие именно духовные наслаждения превращаются после смерти природные наслаждения каждого, это узнать можно только по науке соответствий, которая вообще учит, что нет природного предмета, которому бы не отвечал предмет духовный, а в частности указывает, что именно и чему отвечает. Поэтому знающий науку эту может познать состояние свое после смерти, лишь бы знал господствующую любовь свою и какое место она занимает в той главной и общей царствующей любви, к которой, как перед этим объяснено было, относится всякая прочая любовь или чувство. Но покуда кто сам пребывает в себялюбии, тот не может узнать господствующей любви своей, потому что любит только свое, собь свою, какова бы она ни была, называя зло свое благом, а ложь, которая потворствует этому злу и утверждается в нем, – истиной. Конечно, такие люди могли бы узнать все это от других, более мудрых людей, которые видят то, чего первые видеть не могут, но и это ими не делается, потому что они до того исполнены себялюбия, что отвергают всякое слово разумного человека. Напротив, живущие в небесной любви принимают наставления и видят через истины эти врожденное зло свое, когда к нему влекутся, ибо истины обнаруживают зло.
По истинам, истекающим из блага, всякий может видеть зло и согласную с ним ложь, но никто не может из зла или по злу познавать добро и истину. Причина этому та, что ложь по злу – потемки и духовно соответствует тьме, поэтому живущие во лжи по злу слепы и не только не видят того, что в ярком свете, но бегают от света, как совы. Напротив, истины по благу – свет и духовно отвечают свету (см. н. 126–134), поэтому живущие в истине по благу видят все, и глаза их отверзты, верно различая, что свет, что тьма. Во всем этом мне дано было убедиться опытом.
Ангелы небесные видят и слышат в себе всякое зло и ложь, если в них что-либо такое временами возникает; видят также зло и ложь, в которых живут духи в мире духов, приобщенные к преисподней. Но сами духи эти не могут видеть своего зла и лжи, они вовсе не понимают, что значит благо небесной любви, что совесть, что прямота и правда, если не извращать все это в свою пользу; не понимают, что значит быть руководимым Господом, а отвергают все это как небылицу. Все это говорится, чтобы человек исследовал самого себя, познал бы из наслаждений своих свою господствующую любовь, а по ней, насколько сумеет применить к этому науку соответствий, познал бы состояние свое после смерти.
488. Хотя из науки соответствий и можно видеть, каким образом утехи жизни каждого превращаются после смерти в соответствия свои, но как и сама наука эта пока в безгласности, то я объясню это несколькими примерами. Все живущие во зле и утвердившиеся во лжи против истин церкви, в особенности же отвергающие Слово, избегают небесного света, прячутся и скрываются в пещерах с мрачными выходами и в щелях скал, потому что любили ложь и ненавидели истину. Такие пещеры и расселины, как и самые потемки, отвечают лжи, а свет – истине; утеха этих духов состоит в том, чтобы жить в таких местах, им противно и несносно жить в открытом поле. Точно так же поступают те, чьей усладой было скрытно ставить сети и строить втайне козни. Эти духи также живут в норах и пещерах, и притом до того темных, что они друг друга не видят, а, сходясь по углам, друг другу нашептывают в уши; вот в какое состояние обращается утеха любви их.