О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога)
Шрифт:
После смерти Рудольфа Пражский Град надолго осиротел. Завершилась одна эпоха, а на смену пришел новый, трагический для нашего народа период. В дверь уже стучалась Белая гора, издалека слышались раскаты Тридцатилетней войны...
ВАЛЛЕНШТЕЙН
"...Да, кажется, я уже решил, сказал, немного помедлив, Галлас.
– - ... Говорил я с герцогом. Он сулил золотые годы, только не верю я ему на ладан дышит, а собирается вести армию против императора... Вальдштейн -- король Чехии! Тьфу!
Его царствование было бы еще короче, чем правление осужденного курфюрста: это был бы не Зимний король, а всего лишь Масленичный, умерший до коронации!" РАДОВАН ШИМАЧЕК "ВАЛЬДШТЕЙНСКАЯ РАПСОДИЯ"
Слова, с таким пренебрежением, если не с презрением, высказанные о человеке, перед которым несколько лет дрожала от страха почти вся Европа и которого сам император
Тот, о ком идет речь, герцог Фридландский и Заганский, все еще генералиссимус многотысячной императорской армии, лежит в это время с тяжким недугом в городе Пльзень, где его полки встали на зимние квартиры. Валленштейн знает, что жить ему остается немного, поэтому лихорадочно, преодолевая физические муки, стремится осуществить план, наметившийся года два назад, а прошлым летом выкристаллизовавшийся полностью, план, который привел бы его к желанной конечной цели и вознаградил достойнейшим (для того времени) способом -- королевской короной. При осуществлении плана он полагается в первую очередь на свою армию, на ее генералов, полковников и гетманов. В их преданности он не сомневается: ведь всего лишь месяц назад она была подтверждена письменным обязательством. Армию, ее основное ядро, он собирается в ближайшие дни перебросить из города Пльзень в Прагу, где она будет ждать его приказа начать операцию. Валленштейн не сомневается в успехе, в чем его утверждает и благоприятное расположение звезд, в способность которых определять человеческие судьбы он слепо верит. Однако полагается он и на поддержку шведских и саксонских войск и посылает гонцов в их лагерь, чтобы те немедленно двинулись к чешской границе и по сигналу ворвались в Австрию... Теперь герцог может отбросить маску, может во всеуслышанье заявить о своем непослушании императору...
Но и венский двор уже не сидит сложа руки.
По иронии судьбы, Валленштейн, мастер военной стратегии и дипломатических закулисных игр, хладнокровный комбинатор и ловкий интриган, который до последнего времени получал самую подробную информацию о каждом шаге своих неприятелей в решающий момент и не подозревает о том, что о его предательских намерениях император уже давно знает от его же собственных генералов и полковников. Не подозревает Валленштейн и о том, что Фердинанд II на тайном совете в Вене 24 января 1634 года решил от него окончательно избавиться, лишить его военной власти, а новым генералиссимусом назначить генерала графа Матиаса Галласа. В связи с этим император отдает приказ арестовать Валленштейна и его главных сообщников или же убить их как предателей. Но пока все держится под строжайшим секретом. Гал-лас, Пикколомини и другие офицеры должны притворяться верными Валленштейну, тайно перетягивать отдельные полки на сторону императора и искать людей, которые за щедрое вознаграждение выполнили бы приказ ликвидировать герцога Фридландского. И свершится сие в субботу 25 февраля 1634 года под покровом ночи в городе Хеб...
Здесь, в этом пограничном чешском городе, за его крепостными стенами, нашел укрытие могущественнейший до недавнего времени человек в империи, сопровождаемый маршалом Кристианом Илове, генералом Адамом Эрдманом Трчкой из Липы, графом Вильгельмом Кинским и доктором Йиндржихом Ниманном, секретарем Трчки. Над всеми уже вынесен вердикт смерти, а среди тысяч солдат, оставшихся верными герцогу, вышагивают рядом с носилками Валленштейна и наемные убийцы. Остальные полки отреклись от своего военачальника и перешли на сторону императора, посулившего им богатую добычу... Итак, Валленштейну остается надеяться лишь на помощь со стороны. Но Бернард Веймарский, шведский полководец, оперирующий на имперских территориях, передает герцогу Фридландскому, что для него "даже собаки не оседлает", а саксонский генерал Георг фон Арним, на своевременную помощь которого больше всего рассчитывает Валленштейн, сохраняет молчание и предпочитает просто удалиться из Дрездена в Берлин под предлогом посещения бранденбургского курфюрста...
Итак, полное крушение давно задуманного, далеко идущего плана, осуществление которого должно был изменить политическую карту Европы, на который возлагала огромные надежды чешская эмиграция после разгрома на Белой Горе, изгнанная Фердинандом из страны по религиозным причинам и мечтающая о возрождении бывших политических отношений и возвращении конфискованного имущества. В чем же кроется причина краха? Только ли в том, что Валленштейн так долго колебался, топтался на месте, оттягивал проведение подготавливаемой операции, вел двойную игру, лавировал, вел переговоры с той и другой стороной, давал обещания императору и его протестантским противникам, пока не лишился наконец доверия и тех, и других? В том ли, что, когда боевые трубы позвали в бой, шведы оказались в стороне, хотя всего полгода назад предлагали ему чешскую корону, если он выступит против императора? Или же главная ответственность за бесславный конец герцога ложится на плечи изменников в собственных рядах? А может, найдутся и другие причины?
Ответ не будет ни простым, ни однозначным.
В конце концов, и до нас ответа доискивалось множество авторов, произведения которых -- исторические, художественные, научные -представляют ныне несколько тысяч названий. Одни видят причину падения Валленштейна, его безрассудного, прямо-таки наивного поведения в момент, когда идет игра ва-банк, в особенностях его характера, в его невероятном пристрастии к гороскопам и астрологии -- то есть в причинах субъективного характера. Другие ищут ее в политической обстановке того времени, в объективных общественных и классовых условиях, в силе армии, в экономических возможностях отдельных актеров драмы, в их способности обмануть другого, придумать более удачный ход, взять реванш, реально оценить положение. Наконец, на чашу весов бросают и болезненность герцога, тяжелый хронический недуг, который, особенно на склоне лет, мешает ему не только двигаться, но и настолько парализует его мысль, что он не способен трезво оценивать обстановку и принимать решения...
Мы не собираемся полемизировать, подвергать сомнению различные взгляды, предлагать новые теории. Вероятно, правда будет где-то посередине. Впрочем, даже такая констатация не мешает нам сделать попытку дополнить историю болезни Валленштейна некоторыми малоизвестными подробностями.
Любой ценой наверх. Чешская история особенно богата личностями, отличающимися сложностью характера и такими странными действиями, что это казалось необъяснимым как их современникам, так и последующим поколениям историков, писателей и драматургов. Достаточно назвать хотя бы Завиша из Фалкенштейна, Йиндржиха из Липы, Вацлава IV или Рудольфа II, чтобы представить, что мы имеем в виду. Но самой неясной фигурой всей нашей истории является все-таки Альбрехт из Валленштейна; кстати, в этом отношении совпадают мнения всех его биографов.
Каким же он, собственно, был? Какие черты были доминирующими в его характере?
И здесь нет однозначного ответа. Вероятнее всего, в первый период жизни это было чрезмерное честолюбие, неудержимое стремление к богатству и карьере. После достижения этого у Валленштейна все чаще проявляются самодовольство, самовлюбленность, тщеславие и, прежде всего, мстительность. Его современники говорят о нем, что он относится к самым хитрым, самым лукавым, самым коварным людям своего времени. Иные считают, что он склонен к опрометчивым поступкам, гневлив, жесток, беспощаден, идет к своей цели через трупы. Некоторые же, напротив, твердят, что он умеет быть великодушным, тактичным, снисходительным и невероятно щедрым. С одной стороны, Валленштейн ведет себя грубо, зло, агрессивно, с другой -- бывает веселым, нерешительным, слабовольным, доверчивым, способным прощать. Одни считают его авантюристом, беспардонным накопителем земных богатств, другие ценят его любовь к лошадям, к искусству, к природе...
Бесспорно, все это было Валленштейну присуще. Его жизнь несколько напоминала греческую трагедию со своей экспозицией, кризисом, катарсисом и катастрофой. Если бы он родился на сто лет раньше, то, возможно, стал бы героем одной из трагедий Шекспира...
Альбрехт Вацлав Эусебиус из Валленштейна (в советской историографии Альбрехт Венцель Евсевий) родился 14 сентября 1583 года как семимесячный ребенок Вильгельма из Валленштейна и Маркеты Смиржицкой. Хотя у отца Альбрехта было всего лишь небольшое поместье в Гержманицах близ Яромержи, он мог похвалиться гербом древнего и разветвленного, хотя и обедневшего дворянского, рода, и, кроме того, состоял в родстве с многими влиятельными вельможами, а в результате брака -- даже с родом Смиржицких, самым богатым, после Рожмберков, в Чехии.