О нём
Шрифт:
Сначала просто поцелуй, да. Потом в ход идет язык. Ощупывает складочки, малюсенький узелок в их венце. Теребит, широкими мазками лижет. Пробует. Осваивает новое.
Сознание будто раздваивается – одной его частью я прислушиваюсь к своим желаниям, другой – ее реакцию мониторю. Поначалу Динара даже не дышит, кажется, так что ничего не понять. Потом, напротив, начинает дышать часто и надсадно, в промежутках между вдохами бессвязно бормоча:
– Муса… Мамочки. Муса… Ой!
А потом ее руки опускаются мне на голову, пальцы зарываются в волосы, а бедра, которые я, с силой сжимая ягодицы, фиксирую у своего
Охренеть. С ума сойти просто.
Дождавшись, когда буря стихнет, откатываюсь в сторонку. Даже в самых смелых мечтах я не мог представить, что отлизав кому-то, испытаю такой запредельный кайф. Хотя… тут, скорей всего, дело в том, что как раз не кому-то! А именно ей. Чистой, нетронутой моей девочке.
Только, мать его так, моей.
Да меня, оказывается, эта мысль заводит. Я бы всю ее от кончиков пальцев до ушей вылизал. И ничего ведь, ни на грамм себя меньше мужиком не почувствовав, чем был до этого. А скорее даже наоборот.
Обещал курить бросить, но как не закурить после такого – непонятно. Отхожу как есть голый к окну. Открываю фрамугу и, пялясь на девушку в своей кровати, с удовольствием затягиваюсь.
– Ну, полагаю, извинения приняты?
Розовеет, натягивает одеяло, но ведь не пасует совсем, а довольно нагло так замечает:
– Ты определенно знаешь в них толк.
А мне, блин, это нравится. Оскалившись, сообщаю:
– Вообще-то это был дебют.
Вижу, как смущение борется в ней с любопытством. Что, маленькая, хочется уточнить, о чем я конкретно? Потешить женское тщеславие? Почему нет?
– Это только для жены.
В глазах Динары мелькает неприкрытая радость, которую эта девочка еще не научилась скрывать. Ловлю себя на том, что хочу, чтобы она оставалась такой… открытой. В этом есть свой особенный кайф.
– Я думала, для жены теперь вообще все, – претенциозно дергает бровью.
Ах ты ж маленькая хитрюга! Тебе палец дай, так ты и руку оттяпаешь? Улыбка расползается до ушей. Хотел бы вспомнить, когда в последний раз у меня такое хорошее настроение было, да не смог бы. Знал бы, сколько счастья она привнесет в мою жизнь, давно бы женился.
Затягиваюсь так, что фильтр жжет. Прищурившись, облизываю ее укутанное в простыни тело взглядом. Мы сложно к этому шли, я сплоховал, совершил много ошибок. Но я же не идиот, чтобы их повторять! И не слепец, неспособный в упор разглядеть свое счастье.
Мое счастье имеет вполне отчетливый контур.
– Все правильно. Даже не сомневайся.
Чувствуя, как снова тяжелеет в паху, тушу в хрустальной пепельнице сигарету и возвращаюсь в кровать. Жена наблюдает за моим приближением, широко распахнув глаза. И да… Я понимаю, куда прикована большая часть ее внимания.
– Я тебя выпачкала, – лепечет. Ох ты ж. Я и впрямь немного в крови. Это лучше другого свидетельствует о том, что я буду последней скотиной, если опять на нее полезу. С другой стороны… мне надо. Я не усну. И вообще, у нас брачная ночь, не так ли?
Ложусь рядом, когда в мозг вгрызается давно позабытый голос совести: «Эй, мудак, неужели ты сегодня мало дров наломал?». Отвожу от лица Динары влажные от испарины пряди. Вглядываюсь в испуганные глаза. А я ведь не прощу себя, если все испорчу –
– Потрешь мне спинку, жена?
– Д-да, – во взгляде Динары скользит неприкрытое облегчение.
Чувствую себя конченой сволочью в этот момент. Встаю, подхватываю Динару на руки.
– Прости.
– Уже ведь проехали… – улыбается.
– За то, что будет, прости. Я еще не раз дров наломаю, пока привыкну, что не один.
– Я за одну эту просьбу готова простить тебе все на свете, – шепчет Динара. Я усмехаюсь. Целую ее в нос. – Ты только данное мне обещание помни, хорошо? Это очень больно, когда…
– Тщ-щ-щ, я же слово дал.
Глава 14
Следующие за свадьбой недели Муса пропадает на работе. Возвращается уставший. И какой-то дерганый. Мы практически с ним не видимся – он приходит под утро. На мои ненавязчивые вопросы неизменно отвечает, что разруливал какую-то серьезную проблему. Я покладисто киваю. И чтобы отвлечься, еще с большим прилежанием учусь и занимаюсь домом, желая поскорее превратить его в уютное гнездышко, куда Мусе будет хотеться вернуться. Но главное, я стараюсь себя не накручивать. По сто раз на дню напоминая себе, что это нормально на его должности – работать много и ненормированно. Но все равно мне, как любой влюбленной до одури девочке, хочется внимания. Так что когда Муса приглашает меня на наше первое после свадьбы свидание, я чуть с ума не схожу от счастья. Ну, это я так называю – свидание. Сам Муса ограничивается словом «ужин». Впрочем, ничего другого я от этого сухаря и не жду.
С улыбкой придирчиво разглядываю себя в зеркале. В глазах лихорадочный блеск. Тело вибрирует в предвкушении встречи. Собираясь, я перебрала в голове тысячи тем, которые хотела бы обсудить с мужем, но так и не остановилась на какой-то конкретной. А ведь мне так хочется показать Мусе, что со мной может быть интересно не только в постели, из которой мы практически не вылезаем, когда он все же появляется дома.
Стоит окунуться в эти мысли, как дыхание сбивается. Не отрывая взгляда от своего отражения, касаюсь пальцами нервно пульсирующей вены на горле. Нет, мне все нравится… Правда. Хотя подчас Муса творит ужасно смущающие вещи, у меня даже мысли нет ни в чем его ограничивать, но как же хочется стать для него кем-то большим! Как мне не хватает разговоров с ним ни о чем, каких-то простых обыденных вещей вроде совместного обеда, или просмотра идиотского сериала, который мы бы обсудили, отправившись в магазин за продуктами. Но время идет, а между нами ничего не меняется. Да и продукты нам привозят с доставкой на дом.
Прерывая мысли, в сумочке пиликает телефон. Я подпрыгиваю от неожиданности, сумка падает, ее содержимое рассыпается по полу.
– Да, Муса? Мне выходить? Ты подъехал? – тараторю, распихивая барахло по местам. Помада, салфетки, зарядное. Пудра, которая, естественно, разбилась. И… таблетки. Подхватываю, подношу коробочку к глазам. Как давно я ее купила? Свадьба была, кажется, совсем недавно, но если вдуматься, две недели уже прошло. Приход месячных я ожидала гораздо раньше. Одно время я даже волновалась, как бы те не пришлись на свадьбу.