О нём
Шрифт:
«Библия ядовитого леса» Барбары Кингсолвер, «Ночь» Эли Визеля, «Невыносимая легкость бытия» Милана Кундеры, «Замок из стекла» Джаннетт Уоллс и так далее вплоть до «Сулы» Тони Моррисон и даже липовых мемуаров чертова Джеймса Фрея. Пожалуй, самый шокирующий — роман Синклера Льюиса «Элмер Гентри». О религиозных фанатиках и изгоняющем дьявола жутком проповеднике. Прямо щелчок по носу. Миссис Поло бесстрашная. Ну а мне будет интересно полюбоваться, как мои одноклассники выйдут из себя.
Рядом со мной сидит, вытаращив глаза, все еще играющая в молчанку Отем. Из этого списка она прочитала почти все и, насколько
Повернувшись, она смотрит на меня и прищуривается, явно прочитав мои мысли. Потом снова ворчит, и я уже не могу сдержать рвущийся наружу смех.
Я тоже прочитал почти все эти книги. Отем заставила.
Откинувшись на спинку стула и сцепив пальцы закинутых за голову рук, я еще раз довольно улыбаюсь.
Плевое дело. Это будет самый легкий семестр.
ГЛАВА ВТОРАЯ
К концу четвертого урока Отем начала дергаться. От предстоящего Семинара она была в восторге, но все равно сердилась, что я проник на него якобы нечестным путем. Я шел прямо за ней по коридору и постарался скрыть улыбку, когда она, умышленно меня избегая, выбрала стол только с одним свободным местом.
— Давай лучше сюда, Одди, — стоя у заднего ряда, я держу для нее свободный стул, сам намереваясь занять соседний.
Если не присоединится ко мне, то будет выглядеть загадочной и капризной, поэтому она, угрюмо глядя на меня, нехотя подходит.
— Ты невыносим.
— Я люблю тебя, детка, но самую малость.
Она смеется.
— Вот только не порти мне эту фразу.
И сейчас, вот именно в этот момент, такое запросто возможно. Я могу все испортить, если поведу себя как придурок относительно чего-то, во что Отем вложила все свое сердце. Неужели она думает, будто я хочу этого?
Если судить по тому, как я себя веду, то да, видимо, так и думает.
— И в мыслях не было, — я кладу ей на стол свой счастливый ластик — тот, что она подарила мне на Рождество пару лет назад, с Хи-Меном. Из белого кирпичика он давно превратился в серый бесформенный кусок. И на сегодняшний день у Хи-Мена почти нет лица и осталась только одна нога.
Сморщив веснушчатый нос, Одди без особого на то желания хмуро смотрит на меня. Я прощен.
С огромной стопкой книг в руках входит мистер Фудзита. Он неловко сгружает свою ношу на стол, стоящий в центре полукруга из наших, не глядя в сторону, когда книги расползаются бесформенной кучей. «Противостояние» Стивена Кинга, раскрывшись обложкой вверх, громко шлепается на пол. Фудзита не обращает внимания и на это; краем глаза замечаю, как Отем села ровнее, и я знаю, что чем дольше на полу валяется книга, тем сильнее моя подруга переживает о ее смятых страницах.
— Доброе утро! — нараспев говорит мистер Фудзита, а потом смотрит на настенные часы. — Ой, то есть день! Я Тим Фудзита, но все зовут меня просто Фудзита.
Он всегда мне очень нравился, но от того, с какой легкостью он позволяет всем себя называть только по фамилии, моя любовь к нему уменьшается примерно на семь процентов.
Раздаются ответные приветствия — тихие то ли от страха, то ли от послеобеденной усталости — и в этот момент
Все они мормоны. У каждого аккуратная прическа, приличной длины рукав и хорошая осанка. Мы с Отем на заднем ряду словно два корявых дерева на ухоженной лужайке.
Увидев меня, Фудзита подмигивает. Он считает мою маму супергероиней. Сидящая рядом со мной Отем громко вздыхает — потому что из-за моих мамы (компьютерного гения) и папы (высокопрофильного кардиохирурга, который, согласно газетным новостям, спас жизнь губернатору Юты) с первого дня учебы здесь я заработал особое отношение всех учителей. Одна из подобных привилегий — мое присутствие на Семинаре благодаря инициативе Фудзиты.
— Добро пожаловать, ребята, — раскинув руки в стороны, говорит он и еще раз бегло оглядывает класс. — А где он?
В ответ на наше недоуменное молчание учитель продолжает выжидающе смотреть на нас.
— Кто? — наконец спрашивает сидящий, как обычно, на первом ряду Дастин.
Фудзита бросает взгляд на часы, словно в поисках подтверждения, что он не ошибся классом.
— Я просто понадеялся, что получится классный сюрприз — и по-прежнему так считаю — но, судя по всему, он опаздывает.
Поскольку мы продолжаем молчать, его брови медленно приподнимаются.
— На весь курс у вас будет специальный помощник, — говорит Фудзита. Мне кажется, с этой драматической паузой он мысленно представил себе барабанную дробь, но вместо нее ощущается только разочаровывающее недоумение. — Уверен, вы будете рады услышать, что работу каждого из вас будет курировать Себастьян Бразер!
Раздаются восторги всех присутствующих четырнадцати человек — еще бы, с нами проведет время героический мормон. Отем ошарашенно прикрывает рот ладонью. Для нее Себастьян — даже если не брать во внимание Церковь СПД — местная знаменитость.
Сложив руки перед собой, Фудзита покачивается на пятках вперед-назад.
— Конечно же, у Себа очень напряженный график, — я мысленно издаю стон: у Себа. — Но мы с ним считаем, что его опыт может пойти всем вам на пользу. Надеюсь, он вас вдохновит. После этого курса в его девятнадцать у Себастьяна впереди блестящая писательская карьера, — подавшись вперед, Фудзита доверительно добавляет: — Естественно, я читал его роман. Он потрясающий. Просто потрясающий!
— А он о Кристофере Паолини вообще слышал? — шепчу я Отем.
Ее ледяной взгляд велит мне заткнуться.
Фудзита берет несколько листов бумаги из разорванной папки и начинает их раздавать.
— Думаю, мы опустим вопрос «Зачем вы здесь?». Вы здесь, чтобы написать книгу, верно? — практически все с энтузиазмом кивают. — И вы напишете. Четыре месяца, правда, не такой большой срок, но вам хватит. Вы справитесь. Вот почему я здесь.
— И браться за дело я предлагаю без промедления, — продолжает он, вышагивая по аудитории. — Я подготовил вам список для чтения, множество советов, как начать, и подсказок о типах писательства, но, если честно, единственный способ написать книгу — это ее написать. Как вы будете это делать — решать вам.