О похожести
Шрифт:
Он затянулся пару раз, сунул сигарету в рот и рванул конверт: «…сообщаем Вам, что дирекция и Ученый совет института одобрили Вашу кандидатуру на должность младшего научного сотрудника отделения экспериментальной патологии».
Вот это да! Померещилось, что ли? Нет, все верно – «…одобрили… на должность…». Боже мой! Целый шквал счастья! И неожиданно, как всегда. Ну и день!
Он снова схватил письмо и впился глазами в текст. Внизу, ниже подписи, была приписка: «Рекомендуем прибыть для оформления в самый кратчайший срок».
Марк быстро вышел на веранду и обратился
– Борис Егорович, когда ближайший пароход на Ленинград?
Все изумленно уставились на него.
– «Шексна» сейчас стоит на пристани, – хозяин вынул часы, – через пятьдесят минут отвалит.
– Ах черт! А следующий?
– Следующий только через два дня будет.
Два дня и двадцать часов хода до Ленинграда. А за это время какой-нибудь прохиндей завернет в институт и… Знаем, как это делается. Недаром же они пишут «рекомендуем». Еще могут пересмотреть. Иначе писали бы «просим». На «Шексне» завтра к вечеру можно быть в Ленинграде. Взять такси. Успею до закрытия!
Марк круто повернулся, вбежал в свою комнату, вытащил чемодан, свалил туда какие-то вещи, быстро пересчитал деньги, надел пиджак. Не отвечая на вопросы хозяев, он пробежал через сад и устремился к больнице.
Кулагин жил во дворе больницы во флигеле. Марк ворвался к нему в тот момент, когда он, окончательно ожесточась в холостяцкой мерзости своей комнаты, привычным движением сдирал сургуч с поллитровки.
– Лука! – крикнул Марк с порога и бросил на стол письмо. – Смотри!
Кулагин взял бумагу, прочел и печально взглянул на Марка.
– Ты уже с чемоданом?
– Да, бегу на пристань. «Шексна» стоит. Расчет по почте. Что головой качаешь? Прошедших по конкурсу удерживать не имеют права. Я законы знаю.
Кулагин встал, быстро хлебнул из горлышка и подошел вплотную к Марку:
– Хочешь водки?
– Только скорей.
Марк выпил полстакана, вытер губы рукавом и торопливо сказал:
– Ты понимаешь, там большие дела делаются. Наука… Я тебе напишу. Прощай!
Они обнялись. Марк бросился к двери, распахнул ее и, задержавшись на мгновение, сказал:
– А здорово мы с тобой здесь оперировали. Просто здорово, Лука.
В окно Кулагин видел, как Марк пробежал к квартире шофера. Пять минут спустя «санитарка» выехала из ворот больницы.
«Через год он забудет мое имя», – подумал Кулагин и резко, как бы набравшись мужества, повернулся лицом к своей комнате.
«Шексна» – трехэтажная плавучая вилла – сияла широкими стеклами и белизной окраски. Это был экскурсионный теплоход, но иногда его пускали и по пассажирским линиям Северного пароходства.
Марк поднялся на самый верх – свободные места были только в первом классе. Отражаясь сразу в нескольких зеркалах, он прошел по коридору, нашел свою каюту, бросил туда чемодан и вышел на палубу. Все. Завтра он будет в институте. На пристани возьмет такси и… Проспект Обуховской Обороны, потом выезжаем на Старо-Невский… Площадь Восстания. Дальше или по Невскому – боже мой, Невский! – или можно через Литейный мост, Гренадерский… Какое там оборудование, в этом институте! Он видел раз
Он пошел на корму и заглянул в окно ресторана. Там было пусто, только у буфета что-то подсчитывала молоденькая крашеная официантка. Он вошел в ресторан и обратился к ней:
– Можно у вас водки выпить?
Она удивленно и заинтересованно посмотрела на него.
– Вообще-то можно.
– А в частности?
– А в частности мы уже закрылись.
Марк легко улыбнулся. Ему было приятно смотреть на официантку, на ее прическу и фасон платья.
– Вы сами из Ленинграда? – спросил он.
Официантка кивнула, но тут же заметила:
– Буфет уже закрыт, ничего не отпускают.
– Я тоже ленинградец, – снова улыбнувшись, сказал Марк.
Официантка ответила ему довольно откровенной улыбкой.
Внизу загудели турбины, судно качнулось. Марк вышел на палубу. Теплоход быстро удалялся от причала, на котором стояли безучастные и громоздкие грузчики. Теплоход сделал поворот, и пристань осталась за кормой. Открылась светящаяся в прозрачной северной ночи водная дорога. На горизонте в густой синеве краснел глазок бакена.
«Черт, в этой спешке не успел сообщить Клаве», – подумал Марк.
Эта мысль пронзила его как ток, но он постарался перевести ее в бытовую интонацию. Не беда, он сообщит ей завтра. Прямо с ленинградской пристани даст телеграмму. Да она и сама узнает. Завтра весь поселок будет знать. Но он все равно даст телеграмму и в тот же день напишет письмо. И будет писать ей каждый день, каждую неделю. Она не обидится, она же умная девочка. Она приедет к нему, и они будут жить вместе на проспекте Щорса или на Карповке…
– Хорошее будет лето, – услышал он рядом женский голос.
Близко от него стояла, опершись на перила, официантка. У нее было усталое и не очень молодое лицо.
– Откуда вы знаете? – резко спросил Марк.
– А я уже второй год на этой линии стою. Все местные приметы знаю. Сегодня Самсониха, а вчера был Самсон…
Стиснув зубы, Марк большими шагами ушел на корму. Самсон и Самсониха, думал он. Прогноз счастья на целый год. Она проснется завтра утром и первым делом посмотрит на небо. На небе не будет ни облачка. О, как бы я хотел, чтобы завтра было безоблачно!