О пользе размышлений

Alex 2011

Невыразимец еще не успел открыть рот, а Поттер уже понял, что он сейчас услышит. Значит, вот чем объяснялась его связь с тварью, засевшей на первом курсе в голове профессора Квирелла. Вот почему тогда болел его шрам! Кусок души Риддла, сидящий у него в голове, чуял своего хозяина.

* * *

Министр магии Корнелиус Фадж, сидя в своем кабинете, приканчивал третий стакан огневиски, пытаясь прийти в себя после всех волнений сегодняшнего дня. Когда две недели назад Ричард Декстер попросил его организовать встречу с Гарри Поттером в Отделе Тайн, министр сразу почувствовал, что дело здесь нечисто, но он даже представить себе не мог, что новости от старого знакомого будут столь неприятны.

Фадж познакомился с Декстером много лет назад,

когда еще только начинал свою политическую карьеру. Невыразимец уже тогда слыл одним из крупнейших специалистов в области исследования темной магии. И, в отличие от величайшего волшебника всех времен и народов Альбуса Дамблдора, Декстер обладал двумя несомненными достоинствами — узнав что-то новое, он не мог не поделиться этим с окружающими, и самое главное, Ричард абсолютно не желал лезть в политику. К сожалению, кроме этих несомненных достоинств, ученый обладал и массой недостатков. Причем, чудовищная самовлюбленность и полное отсутствие такта были еще наименьшими из них. Но Корнелиус не зря уже в молодые годы слыл прирожденным политиком. Он сумел притерпеться к склочному характеру Декстера и в итоге почти всегда оказывался первым, с кем Ричард спешил поделиться своими открытиями. А эти открытия зачастую были впечатляющими. Вот и сегодня информация, полученная от невыразимца, позволила министру понять многие планы и намеренья его давнего противника — Дамблдора.

Фадж не сомневался, что директор Хогвартса прекрасно знал о наличии у Риддла крестражей. Более того, теперь министр был уверен, что Дамблдор как минимум догадывался о том, что одним из них является не кто иной, как герой магического мира Гарри Поттер. И это прекрасно объясняло действия Дамблдора в отношении мальчика.

Министр не был идиотом и уже давно выяснил у Гарри многие подробности его жизни. Еще больше он узнал от леди Гринграсс, и в итоге у Фаджа сложилась вполне целостная картина манипуляций Дамблдора. Очевидно, что первоначально директор Хогвартса хотел сделать из Поттера свое послушное орудие. Этому должно было способствовать воспитание мальчика вдали от волшебного мира, а по большому счету и не только от волшебного. Его родственнички сделали все возможное, чтобы новый ученик Хогвартса воспринял школу как самое прекрасное место на свете, а ее мудрого и заботливого директора, вытащившего Гарри в эту сказку, как величайшего авторитета. Но к счастью, мальчик оказался достаточно умным и, к тому же, быстро обзавелся друзьями, неподконтрольными директору. Вялые попытки Дамблдора втереться в доверие к ребенку были предприняты директором скорее для очистки совести, чем в расчете на реальный результат. Дамблдор уже понял, что не сможет манипулировать ребенком по своему усмотрению, а значит, требовался другой план.

Собственно говоря, в нормальной ситуации директор Хогвартса плюнул бы на неправильного ученика, будь он хоть трижды знаменитостью и занялся более полезными делами. К сожалению, ситуация не была нормальной. Пока в голове Поттера сидела частица души Риддла, тот был непобедим, а значит, ее требовалось уничтожить. Вот только базовым методом для этого было уничтожение носителя крестража, то есть самого Гарри.

Если бы мальчик был под контролем директора, тому ничего не стоило бы затуманить ребенку мозги и направить его на «бой» с темным волшебником с вполне предсказуемым результатом. И вот тогда, когда весь волшебный мир был бы в ужасе от гибели своего героя, доблестный Дамблдор и предстал бы в роли спасителя Британии, уничтожив злобного Темного Лорда. Фадж почти не сомневался, что хитрый директор не терял времени даром и уже имел представление о том, где хранятся остальные частицы души Тома Риддла. Остальное было делом техники. На волне успеха Дамблдора ключевые посты в министерстве заняли бы его люди, и восторжествовала бы политика умеренных консерваторов. Интеграционный проект Фаджа умер бы в один миг, и самодовольное сообщество английских магов так и продолжало бы потихоньку гнить, пока окончательно не исчезло.

К

сожалению профессора, такой замечательный план полностью провалился. Но Дамблдор не зря десятки лет варился в политической кухне магической Англии, и у него был готов запасной вариант. Если мальчик не пойдет навстречу Риддлу по приказу директора, значит, эту встречу можно просто подстроить. Результат был бы одним и тем же, хоть от Дамблдора и требовалось в этом случае проявить немного больше организаторских умений. Становилось понятным, почему директор школы «не замечал» два года назад странностей, происходящих с профессором Квиреллом. И замысел директора почти удался, поединок первокурсника и опаснейшего темного мага нашего времени действительно состоялся, вот только его результат был несколько неожиданным. Но директор вряд ли успокоится на одной попытке и наверняка подготовит для Поттера столько рандеву с убийцей его родителей, сколько потребуется для окончательного решения этой проблемы.

Приятным для министра фактом являлось то, что Декстер был не просто ученым, а подлинным гением и не только озвучил проблему, но и нашел пути ее решения. Во всяком случае, Корнелиусу очень хотелось в это верить. Как оказалось, Ричард уже достаточно давно понял, что Поттер, вполне возможно, является крестражем, и он не делился своим открытием до тех пор, пока не нашел способа уничтожить этот проклятый кусок души, не убивая при этом мальчика. Суть процесса министр не понял, но это было и не важно. Главное, у него появилась надежда выпутаться из этого кризиса, оставив Дамблдора в дураках.

Декстер изучил все возможные варианты уничтожения Тома Риддла, и теперь у министра был готов план, вернее, его наброски. Оставалось дождаться результатов действий ученого по избавлению Поттера от крестража, и это было гораздо лучше, чем играть по правилам, придуманным Дамблдором. Уничтожить Темного Лорда должен человек, являющийся союзником Фаджа, и никак иначе. Корнелиус вполне справедливо считал, что его деятельность по интеграции волшебного мира в обычный гораздо важнее, чем уничтожение очередного темного волшебника, и строил свои планы, исходя именно из этого.

Сейчас Поттер находился вместе со своим крестным в лаборатории Декстера. Идея пригласить на встречу не только Гарри, но и его магического опекуна полностью себя оправдала. Ощущая моральную поддержку крестного, мальчику было намного легче принять свалившиеся на него новости. И теперь министр надеялся, что у ребенка хватит сил выдержать предстоящее действо. Что бы там ни говорил невыразимец, но определенный риск наверняка имелся. Ритуал избавления от крестража должен был начаться в полночь, и министр ждал этого времени, чтобы спуститься в Отдел Тайн. Какие бы результаты ни были, министр хотел узнать о них первым.

Глава 27. Двадцать процентов

Глава 27. Двадцать процентов

* * *

Он обрушил на него не один, не два, не десяток,

но вихрь ударов, сокрушительных, как ураган.

Ривера исчез. Он был погребен под лавиной кулачных ударов,

наносимых ему опытным и блестящим мастером со всех углов

и со всех позиций... Боем это никто бы не назвал.

Это было избиение… Уверенность публики в исходе состязаний,

равно как и ее пристрастие к фавориту, была безгранична,

она даже не заметила, что мексиканец все еще стоит на ногах.

Джек Лондон

«Мексиканец»

* * *

Гарри старательно пытался очистить свой разум, выполняя стандартное подготовительное упражнение по окклюменции. Как объяснил мистер Декстер, при проведении ритуала ему придется вступить в ментальное сражение с осколком души Тома Риддла, засевшем в нем, и «вытолкнуть» его наружу. По мнению невыразимца, для подготовки к этому бою требовались те же действия, что и при подготовке к отражению обычной ментальной атаки. Мистеру Поттеру очень хотелось, чтобы Декстер оказался прав, ведь иметь дело с чем-то знакомым всегда легче, чем с неизвестностью.