О поминовении усопших по Уставу Православной Церкви
Шрифт:
Это родство трех великопостных поминальных суббот с двумя вселенскими субботами отмечается, между прочим, в способе исполнения непорочных, которые в эти субботы поются точно так же, как во все вселенские, т. е. с теми же припевами и на тот же 5-й глас.
В другие поминальные субботы, егда поется аллилуйя, поминовение усопших принимает более интимный характер. Здесь уже нет такого, как в те три субботы, родства с субботами вселенскими. Здесь на первом месте поминовение наших сродников. Поэтому здесь нет необходимости сдерживать столько же, как там, чувство личной родственной скорби. Здесь ему дается больше места. Это, между прочим, отмечается в способе исполнения непорочных. Припевы и здесь остаются те же, что и во вселенские субботы, общие, не специально заупокойного характера, так как эти утрени значительно менее заупокойные, чем те две. Но здесь непорочны и припевы к ним поются не на 5-й глас, а на 2-й, в котором слышится чувство грусти, нежной любви - этот глас господствует в надгробных
НЕПОРОЧНЫ НА ПАНИХИДЕ
Панихида еще более интимная и исключительно заупокойная служба - не то, что утреня. В соответствии с этим и непорочны на панихиде принимают иной оттенок. Глас для них остается тот же 2-й, но припевы исключительно заупокойные: Помяни, Господи… Упокой, Господи, души раб Твоих. При поминовении усопших на общественном богослужении мысли верующих должны направляться, главным образом, к тому, что смерть для рабов Божиих и их друзей не столько скорбь, сколько радость, и потому прежде всего хвала Богу: Благословен еси Господи. Этим интимное чувство скорби как бы несколько отстраняется и во всяком случае сдерживается. На панихиде, службе частного характера, где совершается поминовение главным образом ближних сродников, личных друзей и знаемых присутствующих богомольцев, дается больший простор естественному чувству скорби о разлуке с дорогими и любимыми, из которых некоторые, может быть, совсем недавно оставили своих любимых собратий. Посему здесь на непорочных уже не хвалебный припев, не общая просьба о спасении, а молитвенное воззвание, не только обращающее мысль молящихся прямо к усопшим, но многократным повторением как бы старающееся задержать внимание на воспоминании об усопших, как бы пригвоздить его к этим воспоминаниям, и дорогим и горестным, слезы вызывающим. Здесь любовь как бы не находит границ, и без числа, и без меры, гласом, полным нежного родственного чувства, без устали вопиет: Помяни, Господи… Упокой, Господи, души раб Твоих, наших дорогих усопших.
Так не подавляет Святая Церковь естественного и для христиан чувства любви к близким и скорби при разлуке с ними. Она только старается указать ему его место, ввести его в должные границы, чтобы все было в свое время. Это и отражается, между прочим, в особенностях пения непорочных на панихиде сравнительно с тем, как поются они на утрени.
НЕПОРОЧНЫ ПРИ ПОГРЕБЕНИИ МИРСКИХ ЧЕЛОВЕК И СВЯЩЕННИКОВ
Непорочны поются и в последовании погребения мирских человек и священников. И опять иной способ исполнения их. Здесь не нужно, как на панихиде, таких многократных напоминаний об усопшем: Помяни, Господи… Упокой, Господи, душу раба Твоего. Здесь самый гроб достаточное и сильное напоминание. Здесь, наоборот, нужно несколько приободрить окружающих гроб, рассеять насколько возможно грусть, ослабить скорбь. Поэтому из трех статий, на которые делятся здесь непорочны, как и на утрени Великой Субботы (какое сближение!), лишь на 2-й статии заупокойный припев: Помилуй раба Твоего, обращающий мысль к усопшему. Но и этот заупокойный припев по своей формулировке более спокойный и выдержанный, чем на панихиде, “Помилуй” мы часто просим о живых, тогда как “помяни”, тем более “упокой” -по преимуществу об усопших. К 1-й же и 3-й статиям непорочных припевается бодрое и торжественное “аллилуйя” - “Хвалите Бога” – и на небе, где нет смерти, где вечная жизнь и радость, торжественно, победно и неумолчно воспеваемая. Но все же в данный момент это аллилуйя поется при гробе и потому первая статия непорочных поется на скорбный 6-й глас. Это как бы дань естественному чувству скорби об усопшем, соединяемому со славословием Господа. На 2-й статии припев обращает мысль к усопшему, но зато эта статия поется на 5-й глас, хотя, конечно, тем напевом, каким стихословятся непорочны на утрени вселенских заупокойных суббот. А на 3-й статии псаломские стихи, переплетающиеся опять с хвалебными аллилуйя, поются на игривый радостный 3-й глас, сближаясь опять с Великой Субботой, где 3-я статия непорочных стихословится на 3-й же глас.
НЕПОРОЧНЫ ПРИ ПОГРЕБЕНИИ МОНАХОВ
В последовании иноческого погребения непорочны опять с новыми особенностями. Здесь они принимают иной вид, совершенно непохожий на все другие случаи их употребления. Это в соответствии ИНОМУ, отличному от мирского житию почившего.
На две статии поются непорочны зде, а не на три, как при погребении мирских человек. Этим монашеское погребение сближается с утреней, тем более, что на 1-й статии припев здесь тот же, что на утрени: Багословен еси, Господи, и каждая их двух статий заканчивается, как на утрени, троекратным повторением последних двух стихов, а не “слава” и “ныне”, как в мирском погребении. В обители, где гроб почившего окружает все иноческое братство, погребение собрата становится как бы более общественной службой, чем погребение мирского человека в приходском храме. Но трехчленное деление непорочных - отличительная особенность всех чинов погребения. Поэтому и в монашеском погребении непорочны, разделяясь ектениею на две статии, как на утрени, способом исполнения делятся на три отдела. Относительно напевов первых двух отделов на монашеском погребении нет определенного указания, но замечание чина монашеского погребения о том, что третий отдел непорочных, начиная со стиха “Призри на мя и помилуй мя”, поем 3-м гласом, коим поется 3-я статия в мирском погребении, дает основание заключать, что и две первых статий поются на те же гласы, на какие они поются в мирском погребении, т. е. первая (ст. 1-93) на 6-й, вторая (ст. 94-131) на 5-й глас.
В трехчленном делении и в напевах сходство исполнения непорочных на монашеском погребении с исполнением их в погребении мирских человек. А в остальном все иное. В погребении мирских человек непорочны делятся по славам. В иноческом погребении 1-я статия до среды, а вторая делится на две части: 1-я от среды до окончания второй славы, 2-я - вся третья слава. В погребении мирских человек непорочны начинаются и оканчиваются прославлением Господа. Аллилуйя там припевается к 1-й и 3-й статиям. И в последовании монашеского погребения к первой половине непорочных хвалебный же припев, но в иной формулировке, взятой из того же 118 псалма, тот же, который поется и на заупокойной утрени: “Благословен еси, Господи”. Следующие же два припева совершенно иные, исключительные, нигде и никогда более не употребляющиеся.
К первой половине 2-й статии непорочных, к стихам 94-131, припев - начальные слова этого отдела: Твой есмь аз, спаси мя. Это многократно повторенное свидетельство Церкви от лица усопшего, что он хотел, всем сердцем желал быть: “ТВОИМ”, Божиим, что это он и выражал “иным” внешним видом своим, иным образом жития. Может быть, почивший инок по немощи не всегда соблюдал обеты иноческие, может быть, нарушал он и общехристианские обеты. Но в одном отношении он может дерзновенно сказать: Услыши, Боже, правду мою, ту правду, что он не отрекался от Бога, не стыдился своего иноческого звания и иноческого внешнего вида, нередко бывшего в глазах мудрецов века сего юродством, что он всегда - и совершая подвиги, и оплакивая падения - самым именованием своим “монах” непрестанно вопиял: “Я ТВОЙ. Я ТВОЙ… Я ХОЧУ БЫТЬ ТВОИМ…” Он хотел быть Божиим рабом по преимуществу, он желал всю жизнь свою безраздельно отдать на служение Богу. Он всегда был, хотел быть овцой от Христова стада. Это пламенное желание быть хотя бы самым последним, но в Христовой ограде, быть “Твоим”, утешало инока и при жизни надеждою спасения по молитвам Церкви. Теперь же эта многократная молитва усопшего, от лица его возносимая ко Господу Церковью, в дальнейшем усиливается молением об усопшем Самой Церкви, которая словами благоразумного разбойника, первого покаянием “укравшего рай”, умоляет Господа помянуть во Царствии Своем Своего раба. Эта дерзновенная молитва разбойника, многократно пропетая радостным третьим гласом, вселяет твердую уверенность, что и почившему, если не ради добродетелей и подвигов его, то ради его иноческого жития, которым он не стыдился перед людьми исповедовать свою веру в Распятого, - что ради этого исповедания и сему усопшему рабу Божию, как и оному разбойнику, не будет возбранено “окрасти рай”.
Так разнообразит церковный Устав употребление одного и того же текста непорочных в разных случаях. И только при точном исполнении устава может открыться глубокий смысл этого разнообразия. Подобное и во всем вообще православном богослужении, в частности и во всех заупокойных последованиях.
Переходя к более или менее подробному рассмотрению заупокойных исследований, необходимо отметить одну общую им всем (или почти всем) особенность.
ПРАЗДНИЧНОЕ И БУДНИЧНОЕ БОГОСЛУЖЕНИЯ
Святая Церковь, излагая в Типиконе порядок богослужения на каждый без пропусков день года и располагая отдельные службы так, что не успеет кончиться последнее богослужение предшествующего дня, как уже начинается богослужение следующего, тем самым внушает своим чадам помнить заповедь апостольскую о непрестанной молитве. Она хотела бы, чтобы они непрестанно радовались. Но непрестанная молитва и непрестанное радование - это теперь счастливый удел блаженных небожителей, в радости день и ночь служащих Господу. Обладал некогда и человек способностью непрестанно служить Господу, непрестанно радоваться. Теперь человеку приходится нудить себя на молитву. Теперь непрестанная радость для человека перестанет быть радостью, непрерывный праздник перестанет быть праздником. И Церковь, снисходя к нашему настоящему несовершенству, располагает свое богослужение так, что значительную часть его отделяет как повседневное, будничное, правда, всегда умилительное и стройное, но не всегда одинаково торжественное, а иногда даже нарочито скорбное, покаянное. Зато тем сильнее чувствуется радость в особо выделенные по торжественности богослужения в праздничные дни. И среди так называемых треб - одни просты, кратки, несложны, другие - окружены многими обрядами, продолжительны, торжественны.
Заупокойные последования, если не могут быть относимы к числу радостных последований, то, во всяком случае, в большинстве своем это суть не заурядные, вседневные, будничные последования, а последования торжественные.
Церковь, изукрасившая свое богослужение, особенно праздничное, различным образом: и “пестротными” песнопениями, и разнообразными напевами, и многочисленными знаменательными священными действиями и обрядами, обрядила и заупокойное богослужение, по праздничному убрала его. Заупокойные моления, поминовение усопших - это скорбь только для живых. Для Церкви же это торжество, как и для умерших - радость.
КАЖДЕНИЕ ПРИ ЗАУПОКОЙНЫХ БОГОСЛУЖЕНИЯХ
Из числа торжественных обрядов при заупокойных богослужениях очень часто употребляется каждение. У нас, в особенности в интеллигентном обществе, сложилось убеждение, что каждение есть по преимуществу обряд заупокойный, принадлежность грустного, скорбного, печального богослужения. Но с точки зрения Устава церковного, наоборот, каждение есть признак торжественности, праздничного характера богослужения, выдающегося значения соответствующих частей его, важности момента.