О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»
Шрифт:
Во время Смуты роль Соборов очень возросла: по прямой мужской линии пресеклась династия Рюриковичей. Земля заявляла свою волю в условиях ослабления монархического принципа.
Земля не хотела делаться республикой, она стремилась избрать новую династию. В точности как в некоторых полисах избирали царей. Аристотель считал такой способ правления «хорошим»: ведь монархия становилась изъявлением воли народа!
Так же точно и Романовы возглавили престол потому, что их избрала земля — то есть народ. Однако историки никогда не обращали на этот факт должного внимания, особенно советские, разумеется, историки,
А ведь в 1613 году в России состоялась настоящая избирательная кампания!
Существовало огромное число претендентов на престол, в общей сложности до 30 кандидатов. Многие силы на Руси хотели позвать на царствование пусть и иноземного, но «природного государя». Логика монархическая: раз уж свои собственные государи повымерли, надо позвать другого «истинного царя», а не выходца из «холопов государевых».
На трон Московского государства претендовал польский королевич Владислав. Его, кстати, во время Смуты возвели на московский престол вполне законным образом (хоть и «заочно»), и называть себя русским царем он имел совершеннейшее право. [315]
315
До Смоленской войны 1632–1634 гг. Польша не считала законным избрание на престол Романовых. Право на русский престол сохранялось за Владиславом вплоть до июня 1634 г., когда он официально отказался от претензий на трон Московии и признал Михаила Федоровича Романова царем и «братом» — т. е. особой равной королю. (Прим. науч. ред.)
Другой иноземный «природный царевич» — шведский принц Карл Филипп. Боярская дума предложила ему царский венец, но с условием перейти в православие и соблюдать обычаи страны. Карл Филипп отказался.
А из своих были просто толпы кандидатов! И все имели по тем понятиям «законное» право быть царями. Все — князья, все хоть в очень отдаленном, но родстве с Рюриковичами.
Все — имеющие патриотические заслуги времен Смутного времени.
Между этими претендентами развернулась самая настоящая, вовсе не бутафорская предвыборная баталия.
Царем хотел стать Д. М. Пожарский, о котором сказано: «Воцарялся и стоило это ему в двадцать тысяч».
«Воцариться» пытались и такие известные аристократы, как князья Д. М. Черкасский, П. И. Пронский, И. В. Голицын.
Признанный казачий вождь князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой вел активнейшую избирательную кампанию. По свидетельству современника, «учреждаше столы честные и пиры многие для казаков и полтора месяца всех казаков, сорок тысящ, зазывая к собе во двор по все дни, чествуя, кормя и поя честно и моля их, чтобы ему быти на России царем, йот них казаков похвален же был».
Однако такой подкуп избирателя в английском стиле на нашей почве плодов не дал. «Казаки же честь от него принимающе, ядяще и пиюще и хваляще его лестию, а прочь от него отходяще в свои полки и браняще его и смеющиеся его безумию такову. Князь же Дмитрей Трубецкой не ведаше лести их казачей…»
Когда казаки в феврале 1613 года вломились на Земский собор и потребовали присяги Михаилу Романову, бедный Трубецкой не в шутку заболел: «лицо у него ту с кручины почерне, и паде в недуг, и лежа три месяца, не выходя из двора своего».
До сих пор спорят, почему выбор пал именно на Михаила Романова. Мнений у историков столько же, сколько самих историков. Но вот что несомненно: Михаила избрали голосами более чем 600 представителей, в том числе от посадских людей и черносошных крестьян.
Вступая на престол, Михаил не заключил с подданными никакого договора. Конституции, к сожалению, не возникло. Правда, некоторые источники упоминают некий документ. Якобы при вступлении на престол Михаил Федорович дал какую-то «запись» с определенными обещаниями. Но ни текста самой «записи» у нас нет, ни даже более подробного описания, что же именно обещал делать (или не делать) царь. Может быть, давал обязательство править, созывая Земские соборы? Можно долго гадать о том, давал ли он «запись» за одного себя или за себя и за своих потомков. Только что толку? В истории Руси появилась еще одна тайна — тайна документа, который будто бы был составлен при вступлении Романовых на престол.
Но даже если и не было никакой «записи», все равно самым фактом избрания царя землей «земщина» была поставлена выше, чем сам монархический принцип. Царь правил землей, а земля избирала себе царя и устанавливала династию.
Но вернусь к сравнительному тезису: ни во Франции, ни в Англии никогда не было УЧРЕДИТЕЛЬНОГО ПАРЛАМЕНТА. Вывод очевиден: Земской собор — даже более солидный институт народного представительства, с большими правами, чем парламент.
Подведем итоги
Для Пайпса и историков «антирусской школы» Московия — это «империя зла», примерно как СССР — для Рональда Рейгана. Но при всей жестокости и грубости многих, признаемся, сторон ее жизни, трудно видеть в ней «Московию зла», вместилище жестокости и дикости.
Неравенство в Московии, конечно же, есть. И его даже очень много. Но неравенство существовало в те времена во всем мире. Существует и сегодня, причем, тоже абсолютно везде. Вопрос только в том, какие формы принимает неравенство, и насколько оно велико.
Как бы ни была деспотична власть монарха и аристократии в Московии, она, власть, — с ограниченным диапазоном действия. Ограничивает ее не писаная конституция, а традиция. В эту народную традицию входит и положение вещей, по которому земля, народ главнее монархии. Именно народ учреждал монархию в трудные для страны времена. Власть постоянно спрашивает мнение общества по сколько-нибудь значимым вопросам.
В ряде отношений народное представительство в Московии даже прочнее и охватывает больше людей, чем в Англии — так сказать, самой передовой стране XVII столетия.
Удивительная вещь получается. Получается, что Московия — едва ли не самое демократичное, по крайней мере — одно из самых демократичных обществ XVII века.
Глава 4
Демократия в Российской империи
Страшный удар по русской демократии
Реформы Петра I вызывают очень разное отношение. Для одних они — великолепный прорыв в будущее. Для других — разрыв культурной традиции, отказ от духовной самостоятельности России.