О смоленских ремесленниках
Шрифт:
Ремесленный голова Сергей Григорьевич Акимов, как мастер портновского цеха обратился в марте 1867 года в Краснинское уездное полицейское управление с уведомлением. Портной объявляет, что бывшая дворовая женщина села Сорокино Краснинского уезда Ольга Александровна Лебедева отдала в 1863 году для обучения портновскому мастерству родного своего сына Арсения Иванова. Оный Арсений по лености своей, по словам мастера Акимова, учиться мастерству не хотел, самовольно отлучался из мастерской, делал всё неприличное званию мальчика и за всеми исправлениями не подавал надежд к изменению своего поведения в лучшую сторону. Уже год как Арсений, отлучась к своей матери в Краснинский уезд, не появляется у Акимова. Портновского цеха мастер Сергей Григорьевич Акимов уведомляет Краснинское полицейское управление, что считает контракт, заключённые 4 ноября 1863 года между ним и Лебедевой на обучение Арсения Иванова, недействительным и претензий к Лебедевой не имеет. О чём и просит полицейский орган уведомить оную Лебедеву.
Корреспонденция от председательницы Смоленского Благотворительного общества в Смоленскую Ремесленную Управу. В 1884 году общество поместило к портнихе Элеоноре Дьяченковой для обучения четырёх воспитанниц: Варвару Денисову, Юлию Шпиндлер, Анну Станьковскую и Екатерину Чернавскую. С Дьяченковой был заключён особый контракт, по которому она обязалась за 4 рубля в месяц обучать девочек мастерству, давать им сытную и здоровую пищу и обращаться с ученицами человечно.
Однако, как заявляли сами девочки и член совета Смоленского благотворительного общества господин Елисеев, отношение к ним в мастерской Дьяченковой было нечеловечно и вовсе безнравственно. Особенно отличался муж мастерицы Дьяченковой. Общество вынуждено было забрать девочек с обучения и поместить в свой приют. Председательница требует подвергнуть Дьяченкову законному взысканию на основании законов Российской Империи и Уложения о ремесленниках, а также взыскать с мастерицы, выплаченные ей авансом 40 рублей, в пользу Смоленского благотворительного общества.
Но, подпись-то какова? Княгиня Италийская, графиня Суворова-Рымникская. Екатерина Ивановна Базилевская родилась 15 апреля 1839 года. Жена Константина Николаевича Шупинского, от которого родила дочь Екатерину Константиновну, будущую княгиню Святополк-Четвертинскую. Вторым браком за Аркадием Александровичем графом Суворовым-Рымникским. Скончалась в 1923 году.
« 151. Когда ученик три года прожил у мастера, тогда сей последний должен дать ему письменное свидетельство, какое он заслужил по верности, послушанию, почтительности, прилежанию, искусству и поведению. С сим свидетельством ученик может остаться у мастера, или отойти от него» 1785 апреля 21 (16188) ст. 123, п.п. 78 и 79
«130. Подмастерье есть ремесленник, научившийся мастерству по всем его правилам; но для приобретения опытностию совершенного в работе искусства, он обязан быть в сём звании по крайней мере три года.
131. Когда ученик произведён в подмастерье и получил подмастерское свидетельство, тогда должен он с мастером, у которого работать желает, договориться о времени найма и о платеже. Во время сего положенного между ними срока, подмастерье не может отойти, а мастер не может его отогнать, под опасением пени. Если же подмастерье договорное время у мастера выслужил, то волен договориться в том или другом городе, с тем мастером у которого работать желает; равномерно и мастер волен принять подмастерье». 1785 апреля 21 (16188) ст. 123, п.п. 68, 89
Это, что называется, в идеале, прямо лубочная картинка. А как оно на самом-то деле? Казалось, кончилось ученик, теперь ты уже не понукаемый всеми в мастерской ученик, а вовсе даже цеховой подмастерье. Договаривайся с мастером, работай да зарабатывай. Однако ж документы рассказывают нам о другом. На цеховых сходах, при выборах цеховых старшин, всеми мастерами обязательно подписывалось решение о запрещении подмастерьям перебегать от мастера к мастеру. И цеховой старшина, подписывая клятвенное обещание при вступлении в должность, так же подписывал и решение схода о подмастерьях, и клялся приложить всемерные усилия к его исполнению. Вот, например: «Приговор. 1896 года января 4 дня, мы нижеподписавшиеся мастера портновского цеха, быв сего числа на цеховом сходе, в количестве 57 человек, имеющих право голоса на сходе и имели суждение об избрании на должность цехового старшины и двух его помощников и рассуждали о том, что многие из мастеров нашего цеха принимают к себе на работу работников и подмастерьев без расчетных книжек и отпуска от прежних хозяев. Через что мастера портновского цеха теряют от работы свои интересы, и нередко случается так, что хозяин, взявши заказы, посадит к себе работника или подмастерье портновского ремесла, а тот, начавши работу и забравши вперёд деньги за неё, не окончивши работы, переходит к другому хозяину без расчетной книжки и переходного аттестата и начинает работать на нового хозяина. каковой хозяин принимает его к себе без еперходного аттестата не спрашивая закончил ли он работу у прежнего хозяина и рассчитался ли с ним… Постановили: единогласно, ежели кто из цеховых мастеров нашего портновского цеха примет к себе или будет держать подмастерьев или работников портновского цеха без расчетных книжек, а учеников без отходных аттестатов того хозяина у которого они учились и окончили учение, то без всякого сопротивления штрафуется цеховой хозяин портновского цеха в пользу казны портновского цеха, за подмастерье от 10 рублей серебром, за ученика не дожившего своего срока в учении до 5 рублей серебром… Подписи всех участников цехового схода».
А помимо всего прочего господа подмастерья, случалось, и в буйство впадали. Не нравилось им многое. Плохая пища, небольшое жалование, хотя ведь сами договаривались, придирки мастера к работе, работа в выходные и праздничные дни, многое. Вот, например.
В конце сентября 1867 года в мастерской нашего старого знакомца купеческого второй гильдии брата Егора Ивановича Петрова буйство подмастерий и работников, недовольных якобы дурной пищей (заметьте задолго до броненосца «Князь Потёмкин-Таврический»), удалось успокоить только с полицией. Пристав 3-й части Смоленска затребовал в Ремесленной Управе посылки представителей и врача, для проверки качества приготовляемой у Петрова еды. Комиссия 30 сентября 1867 года, надо сказать, собралась представительная. Сам ремесленный голова Сергей Григорьевич Акимов, управляющий врачебным отделением, губернский врачебный инспектор статский советник Иван Михайлович Дашкевич, состоящий при врачсебном отделении Смоленской губернской управы статский советник Иосиф Антонович Бер и пристав 3-й части города Смоленска коллежский секретарь Михаил Иванович Халютин. И что же господа чиновники обнаружили? Цитирую: «…хлеб довольно хорошего качества, шти и суп, приготовленные постными, вкусны, и скоромные с говядиной, тоже вкусны и не вредны для здоровья, говядины кладётся в достаточном количестве и хорошего качества». О чём в присутствии экипажного мастера Петрова членами комиссии был подписан акт. Надо думать, что после буйства подмастерий, Егор Петров хотя бы на время перестанет кормить их тухлятиной.
Надо сказать, что экипажная мастерская Егора Иванович Петрова в 60-х годах 19 века очень быстро развивалась, расширяя производство. По спискам мастеров 1862 года у Петрова 4 подмастерья-каретника и 3 подмастерья обойщика. А вот на 1869 год, Петров, записанный в кузнечный цех, имел 23 подмастерья и 19 учеников. Возможно, развитие шло не без помощи брата Егора Ивановича, гласного градской думы Степана Ивановича Петрова.
Иногда противостояние мастеров с подмастерьями выливалось и вовсе в рукоприкладство. 12 сентября 1867 года в Ремесленную Управу явился кузнечного цеха мастер Тимофей Антонов. Шмыгая разбитым носом и светя на весь присутственный кабинет Управы густо-фиолетовым налитым синяком под глазом, мастер обвинил своего подмастерье крестьянина деревни Скаргозино Богородицкой волости Корнея Иванова в рукоприкладстве. Не сошлись, мол, в размере жалования. Не стоило мастеру выводить из себя здорового молодого мужика, который последние лет восемь (включая ученичество) только и делал, что день напролёт кувалдой махал. Поняв всю тяжесть своего поступка, Корней Иванов посчитал за лучшее сбежать из города.
Башмачный мастер рославльский мещанин Лазарь Захарович Михелев жалуется в Управу на своего подмастерье смоленского мещанина Дмитрия Фёдорова. Два года Фёдоров жил и работал у башмачника, а вот в конце 1866 года у мастера с подмастерьем случился разговор за жизнь. Обсуждали они перспективы на следующий год. Бия себя в грудь недоделанным башмаком, Фёдоров клялся и божился в полном своём почтении к мастеру, обещая никогда не переходить к другому мастеру. Смог растрогать старика и выговорить себе аванс в 20 рублей серебром, в счёт будущего жалования. Довольный башмачник к Рождеству набрал много заказов, а хитрый подмастерье с деньгами сбежал в Смоленск.
В том же 1866 году от серебряных дел мастера смоленского мещанина Ивана Демьяновича Титова отошёл подмастерье Бельский мещанин Василий Егорович Ильвов. Отошёл-то вроде как по договорённости с мастером, но остался должен оному аж восемь рублей 16 копеек серебром. Думая, что Ильвов устроится на работу в Смоленске к другому цеховому по серебряному делу мастеру, Титов обратился ы Управу с просьбой выяснить у кого работает его бывший подмастерье, чтобы через старшину цеха истребовать от нового работодателя долг. Оказалось, что Ильвов уехал на родину в Белый и записан ли он там в цех, Управе не известно. Титов пишет в Бельское уездное полицейское управление прошение о взыскании с Ильвова долга.
В октябре 1867 года ельненский мещанин Леон Иванович Варсанович подал в Ремесленную управу жалобу на мастерицу пекарского дела Каролину Шульц. Поступивши к ней на пекарню подмастерьем, Варсанович два месяца с августа по сентябрь трудился не покладая рук. Однако в начале октября Леон получил из Ельни известие о том, что мать его находится при смерти. Желая застать мать ещё живой, Варсанович собрался ехать в Ельню и взялся просить у Шульц расчета. Каролина заявила, что не может отпустить подмастерье, так как он взял оплату вперёд. Или возвращай деньги, или отрабатывай. Деньги Варсонович вернул, но туту же вздорная баба выставила новую претензию. Как мне, мол, работать, без одного из подмастерий? Приводи на соё место другого работника, а опосля и паспорт свой получишь. А чтобы Леон не сбежал, Шульц выкрала ночью у него из каморки пальто и другие вещи. Управа, не получив от мастерицы Шульц удобоваримых объяснений, передала жалобу приставу 1-й части Смоленска. Присовокупив, что Каролина Шульц неоднократно замечена в притеснении и ненадлежащим расчете своих подмастерий, за что и была несколько раз оштрафована в пользу ремесленной казны. По мнению Управы дело Варсоновича имеет уголовный характер, почему им и должна заниматься полиция.