О текущем моменте», № 8 (56), 2006 г.

Прошло 15 лет после событий 19 — 23 августа 1991 г., и пятнадцатилетие ГКЧП стало поводом для того, чтобы подвести некоторые итоги и задуматься о перспективах тех общественно-исторических процессов, которым открыл дорогу так называемый «путч».

Поскольку в ходе написания нам пришлось цитировать и полностью приводить публикация других авторов, то чтобы не прерывать цитируемые документы продолжительными комментариями, многие комментарии даются в сносках по ходу цитирования, что делает неудобным чтение предлагаемого документа с монитора.

За это мы приносим свои извинения. С другой стороны сноски — во многом самостоятельное произведение и их возможно лучше прочитать после прочтения основного текста.

Одна из первых в августе этого года публикаций, посвящённых ГКЧП, — фрагменты беседы корреспондента “Независимой газеты” Наталии Меликовой с бывшим президентом СССР и Генеральным секретарём ЦК КПСС М.С.Горбачёвым, опубликованные в “НГ” 15.08.2006 г. под заголовком “Михаил Горбачёв: Я должен был действовать жёстче”. В ней М.С.Горбачёв делает попытку оправдаться за ГКЧП и его последствия, но неудачную (наши комментарии по этому поводу в сносках):

«— Давайте вернёмся к событиям 15-летней давности. Вы сами тогда приняли решение уехать в Форос? Вас никто к нему не подталкивал?

— Нет, я сам. Просто я был на пределе и решил на две недели до подписания Союзного договора 20 августа уехать. 19-го должен был прилететь. Я не допускал, что после всего того, что сделано (антикризисная программа, подготовленный к подписанию новый Союзный договор, план реформы КПСС), противники перестройки пойдут на государственный переворот. Я бы, конечно, ни в какой отпуск не поехал, не умер бы я за две недели. И тогда ничего бы не было, я вас уверяю[1]. Это была позиция людей несостоявшихся. Они видели, что их время на исходе, и решили пойти на сговор. Это была авантюра. Но в принципе для меня не было неожиданным появление ГКЧП.[2] Партийная номенклатура не выдержала испытания демократией [3]. Эти люди считали, что, если уж ты добрался до власти, должен сохранить её до конца. Потерять право на «кормление» для них было драмой.

— Если вы говорите, что для вас это не было неожиданным, значит, у вас были возможности противодействовать появлению ГКЧП? [4]

— Я вас хочу как раз посвятить в это. Консервативные силы предприняли несколько попыток — на сессии Верховного Совета, на Съезде народных депутатов СССР в конце 1990 года. В апреле 1991 года на пленуме ЦК КПСС хотели сместить меня с поста генсека (как президента они уже не могли, руки были коротки). Но буквально накануне пленума я провёл знаменитую встречу «9 плюс 1» [5]. В Ново-Огарёве руководители 9 союзных республик и президент СССР приняли заявление о безотлагательных мерах по преодолению кризиса в стране. В обществе это было встречено с одобрением. Это моих противников застало врасплох. Когда на пленуме заговорщики открыто развернули против меня атаку, я заявил, что подаю в отставку. Пленум прервал работу. Политбюро два часа обсуждало возникшую ситуацию. А в это время другие члены ЦК уже начали создавать список в поддержку Горбачёва. Всё шло к расколу партии. Политбюро после острой дискуссии обратилось ко мне с просьбой снять заявление об отставке. Я пошёл навстречу. Сейчас жалею об этом. Хотя по-человечески меня можно понять. Вся моя карьера связана с партией. Но что значит по-человечески, если ты возглавляешь такую страну?… Надо было быть жёстче. Этого, может быть, мне не хватило[6].

— Если бы КПСС раскололась тогда, это позволило бы вам убрать из руководства партией и государством наиболее одиозных людей…

— Это было бы нормально.[7] Коммунисты бы самоопределились [8]. Но и после этого противники перестройки не смирились. В июне они сделали новую попытку. На сессии Верховного Совета поставили вопрос о перераспределении полномочий между президентом и премьером [9]. Провели закрытое заседание. Выступали Крючков, Язов, Пуго. Сидел там, потирая

руки, вице-президент Янаев, ещё один мой кадровый промах. Сидел и молчал. На другой день я дал отпор их провокациям.

— В конце июля незадолго до вашего отъезда в Форос вы встречались с Ельциным и Назарбаевым и обсуждали Союзный договор…

— Первоначально был план: подписываем договор и через полгода принимаем новую Конституцию. На её основе проводим выборы. После обсуждения решили поступить иначе. Выборы проводим сразу после подписания договора, не дожидаясь принятия Конституции. К этому подталкивала острая ситуация в стране. Пошёл разговор о кадрах. Ельцин и Назарбаев сказали, что президентом страны должен остаться Горбачёв. Ельцин должен был оставаться во главе России. Что касается премьера, то я предложил Назарбаева, о котором всегда был хорошего мнения. Пошёл разговор об обновлении кадров. В частности, речь шла о замене Крючкова, Язова, других. Как оказалось, весь этот разговор был прослушан и записан КГБ. Крючков использовал эту запись для давления на Язова и других» (приводится по публикации в интернете:

http://www.ng.ru/ideas/2006-08-15///1_gorbi.html).

Завершается публикация фрагментов беседы с М.С.Горбачёвым следующими словами:

«— В последнее время в России участились разговоры о возрождении былых позиций страны как супердержавы. Вы не считаете такие амбиции завышенными?

— Россия обречена быть великой державой, иначе она не решит своих национальных проблем. Да и остальной мир от этого потеряет.[10] Она всегда имела это право, даже когда на лопатках лежала. У нее есть колоссальный исторический опыт, колоссальные интеллектуальные и природные ресурсы. Только временное стечение обстоятельств, развал государства и открытость страны, не подготовленной к соревнованию в условиях глобализации, привели к тем последствиям, которые мы сейчас с вами расхлёбываем. Но наш потенциал от этого никуда не исчез [11].

— Вам не обидно, что вашу деятельность недооценили, недопоняли в России?

— Я часто езжу по миру и всё время слышу один и тот же вопрос: вас на Западе чуть ли не обожествляют, а в России наоборот? Что, у вас такой народ, страна такая или что? Но надо хорошо представлять себе, в каких условиях мы вели перестройку… И я рад, что в России люди просвещённые, в том числе очень многие молодые люди понимают значение и смысл перестройки и для нашей страны, и для мира» [12] (приводится по публикации в интернете:

http://www.ng.ru/ideas/2006-08-15///1_gorbi.html).

Ссылки М.С.Горбачёва на мнение «людей просвещённых» (а так же и людей «посвящённых») возможно и приносят ему некоторое моральное удовлетворение, но всем прочим ничего не объясняют. Таким образом вопрос о том, почему в России и многих постсоветских государствах большинство относится к М.С.Горбачёву очень плохо [13] или «никак», — в очередной раз остался без ответа. Чтобы понять, почему к нему именно такое отношение, обратимся ещё к одному интервью М.С.Горбачёва, которое он в те же дни дал радио “Свобода” (сноски по тексту цитируемых фрагментов наши).

«Сегодня Михаил Горбачёв в интервью Радио “Свобода” так вспоминает о том лете: «Процесс, который уже был налажен, был естественным ответом на проблемы и осложнения, возникшие в стране. В частности, на недовольство людей, которые оказались в очередях за всем тем, что нужно для каждодневной жизни [14]. В июле, после долгих колебаний, споров, началась реализация антикризисной программы. Интересно, что она начиналась как программа Кабинета министров, а к ней присоединились все республики, и даже прибалтийские страны с их особыми позициями по многим вопросам заявили, что не будут подписывать, но будут выполнять антикризисную программу. Это очень важный шаг: по всем главным вопросам мы нашли выходы для дальнейшего движения вперёд [15]. Вот это было естественным для продолжения демократического обновления СССР, в том числе, и для исправления допущенных просчётов, главным из которых было запоздание с преобразованием КПСС и Союза федераций».