О том, как жена захотела изменить своему мужу
Шрифт:
Синие волны по стенам не были нарисованы - огромные складки сине-голубой ткани чередовались с белыми, и создавали имитацию настоящей волны.
Зеленые шторы развивались тонкими полосками, как водоросли. Кровать справа - таинственные рифы на спинке, бугорчатые и разноцветные, терялись на фоне покрывала с крабами и рыбками.
Пол покрывал ковер с мягким ворсом, разноцветно окрашенный, и он тоже был выполнен в духе океанического дна.
Еле видимый стенной шкаф казался каменной глыбой, а стол...я его даже не сразу распознала среди всей этой атрибутики. Еще вокруг висело много закрытых полок, но увидеть их можно было, только пристально приглядевшись.
– Обалдеть, - выдохнула я и подошла ближе.
Окно за шторами-водорослями окрашено в салатовый цвет и совсем не выделяется. Сразу и не сообразишь, есть ли оно вообще.
– Ты хочешь стать дизайнером?
– получив недоуменный взгляд парня, поясняю, - Ну, создателем красивых интерьеров?
Парень улыбнулся и кивнул. Потом подошел к столу, вынул какую-то папку и подал мне.
Фотоальбом! Вот уж не думала, что здесь традиция хранить приятные моменты на бумаге. Даже у нас на Земле в последнее время люди все реже распечатывают фотографии, предпочитая хранить их на электронных носителях.
Хотя с бумагой я погорячилась - альбом оказался нереально тяжелым, явно не из хлопкового материала. Я косо взглянула на руки Велласа и сразу же оценила, почему он так легко нес альбом - под футболкой виднелись бицепсы, причем стальные, не меньше.
Я же опрокинула это сокровище на кровать, распахнула, и на стальных пластинах цифровые фото показались окошечками в мир под водой. У нас это называется дайвингом, интересно, а как здесь?
– Ты профессионально этим увлекаешься?
– я ткнула пальцем в фото, где парень сорвал несколько странных водорослей и довольно потрясал ими над головой.
– Не. Ма против. Но все каникулы я провожу там.
– И кем же Кассандра хочет тебя сделать?
– Достойным человеком, - раздался холодный ответ от дверей.
Я резко обернулась, и поясницу чуть заметно скрутило.
– Лиза, физическая активность тебя ждет завтра, а сегодня разумней было бы отдыхать. Я рада, что ты подружились с Веллом настолько, что осматриваешь его комнату.
И ничего вроде не сказала, а щеки почему-то заалели. Да за кого она меня принимает?! Неужели не видно, что к парню отношусь, как к младшему брату. Но логика ведьмы явно непробиваемая, и я не стала спорить.
– А что, он не всем ее показывает?
– любопытство все же взяло верх.
– Из девушек - помощниц, ты первая, кого он пригласил.
Какой-то пошлый намек почудился в ее словах. Такс, Лизок, не опускаемся до мещанских разборок, а переводим разговор.
– Красивые фотографии, - пролистав альбом, я искренне восхитилась талантом Велласа - запечатлеть такие красивые пейзажи не каждый может.
Видимо, все снимки кроме первого делал он сам. Да у него талант! Фотографии выполнены по всем каноном правильного художественного восприятия, и я бы даже сказала, что это не снимки, а картины.
– Красивые. Для досуга можно оставить, - сказала Кассандра.
– Ма, ты же сказала, что будешь поздно?
– Забыла кое-что. Уже ухожу, - она смерила меня неприятным взглядом и захлопнула дверь.
– Не хочет, чтобы ты стал фотографом?
– повернулась к парню и внимательно взглянула в лицо.
А парень-то еле сдерживает эмоции, причем из последних сил.
– Да. Говорит, фотография - несерьезно.
Да уж, непонимание между отцами и детьми встречается во все времена и народы.
– А для тебя серьезно?
– спрашиваю я.
В этот момент его лицо скривила такая масса злости и отвращения, что я даже испугалась: не ожидала, что парень может испытывать такие эмоции. Видать, вопрос и вправду болезненный.
– Еще как! Но она не понимает.
– Да уж...- протянула я и задумалась.
Помочь ему я ничем не могу, и даже слов поддержки почему-то не находится. Не зная реалий этого мира, что могу предложить? Побег?
А выживет?
Поговорить с матерью? Так говорил уже.
Мда, безнадега.
И тут я вспомнила о себе. Раздражение и досада накатили неприятной волной. Сама нахожусь в положении рабыни, а все туда же - сопереживаю, огорчаюсь. А меня кто пожалеет, а? Кажется, пора закруглять это общение.
– Я пойду, пожалуй, - не дожидаясь ответа, резко захлопнула альбом, бросила на кровать и вышла из комнаты.
Пробежала по пустынным коридорам и с наслаждением захлопнула дверь своей берлоги. За последние дни она стала мне почти родной.
Плюхнулась на кровать и зарыла голову в подушку. Два дня на восстановление пролетели быстро. Время, что я провалялась в постели, не будет засчитано в нашем договоре. Жаль. Очень жаль.
Мысли вертелись разные, но в основном я вздыхала о своей судьбе. И повезло же мне так влипнуть! Трудности, конечно, закаляют характер, но пусть закаляется кто-нибудь другой!
Кломонд приезжал перед ужином и мазал меня какой-то плохо пахнующей мазью, потом сделал массаж спины - вот бы никогда не подумала, что это так здорово, и прописал на завтра... физическую активность.
А я еще надеялась на «освобождение от физкультуры на две недели». Глядишь, и Кассандра смилостивится и посадит бумажки перебирать.
Ведь должны же у нее быть бумажки - ведьма ведет бизнес, семья не бедствует, и при всем при том Кассандра растит сына одна...
В общем, наверняка ей трудно за всем уследить.
И должна же она платить налоги или что-нибудь в этом роде? Одним словом, я очень понадеялась на бумажки и старалась не думать ни о чем другом.
Ужинать мне принес Веллас в комнату, поставил на тумбочку у кровати, пожелал приятного аппетита и исчез.
Если честно, меня это неприятно поразило. Вчера я валялась целый день в кровати, но сегодня-то.... И прогулка, и передвижения... Я что, не имею права сидеть за общим столом?!