О всех созданиях - прекрасных и удивительных
Шрифт:
– Погоди!– перебила Хелен.– Ты говоришь: в газету... помоему, я на прошлой неделе читала статью про приют для покинутых животных...
Я с недоумением посмотрел на нее и вдруг вспомнил:
– Совершенно верно. Сестра Роза, она работает в больнице. У нее взяли интервью о бродячих собаках, которых она берет под свою опеку. Во всяком случае, попытка не пытка!– Я уложил терьера в корзинку Сэма.– Пока оставим малыша тут, а вечером я позвоню сестре Розе.
Поднявшись к себе выпить чаю, я обнаружил, что ситуация выходят из-под контроля. Когда я вошел, песик лежал на коленях у Хелен и, по-видимому, уже довольно долго. Она поглаживала курчавую голову и вид у нее был угрожающе задумчивый.
Мало того, взглянув на него, я почувствовал, что сам слабею. В голове закопошились непрошеные мыслишки: "Поместимся какнибудь... Да и хлопот в сущности, никаких... А что, если..."
Надо было незамедлительно принимать меры, а то я сдамся. Схватив телефонную, трубку, я набрал номер больницы и спросил сестру Розу. Вскоре в трубке раздался приветливый энергичный голос. Она, казалось, нисколько не удивилась и, судя по деловитому тону, по. тому, какие она задавала мне вопросы о возрасте терьера, его внешности, нраве и так далее, через ее руки, несомненно, прошло порядочное число потерявшихся и брошенных собак.
– Ну, что же, отлично. Таких нам обычтао удается пристроить. Так когда вы его привезете?
– Сейчас, - ответил я.
Затуманившийся взгляд, которым Хелен проводила зажатого у меня под мышкой терьера, сказал мне, что еще немного - и было бы поздно. Да и я всю дорогу думал, что при других обстоятельствах - будь у нас настоящий дом и прочное будущее - этот шоколадный песик на заднем сиденье, вопросительно поглядывающий на меня дружелюбными глазами, полуоткрыв пасть, и дальше сопровождал бы меня в поездках. Но стоило появиться встречной машине, как он настораживался и смотрел в окошко с прежним отчаявшимся выражением. Неужели он так никогда и не забудет?
Сестра Роза оказалась видной женщиной лет под пятьдесят, именно с таким улыбающимся румяным лицом, которое вообразилось мне во время нашего телефонного разговора. Она выхватила у меня терьера с жадностью искренней любительницы животных.
– Какой милашка, правда?!– воскликнула она.
Позади ее дома - современного загородного коттеджа неподалеку от больницы - располагались конуры с огороженными проволочной сеткой площадками. Несколько собак сидело отдельно, но на большой площадке весело играла компания собак самых разных пород.
– Вот сюда мы его и поместим, - сказала сестра Роза.– Это его подбодрит, и, не сомневаюсь, он быстро освоится с ними.– С этими словами она отперла дверцу в проволочной сетке и поставила терьера на утоптанную землю. Собаки тотчас его окружили и началась обычная церемония обнюхивания и задирания ног.
Сестра Роза подперла подбородок ладонью, задумчиво глядя сквозь крупные ячейки.
– Как бы его назвать... Ну, как же... Дайте-ка подумать... Нет... тоже нет... ага! Пип! Пусть будет Пипом!
Она поглядела на меня, вопросительно подняв брови, и я энергично закивал.
– Отлично! Нет, правда. Очень ему подходит.
– Вот и я так думаю, - заметила она с лукавой улыбкой.– Я ведь в этом набила руку! У меня была большая практика.
– Еще бы! Наверное, вы им всем даете клички?
– А как же?– Она начала называть одну собаку за другой.– Вот этот - Бинго. Его щенком выбросили. И Фергус. Ну, он просто потерялся. А вон тот крупный ретривер - это Гриф, его хозяева погибли в автомобильной катастрофе, но он уцелел. И Тесса. Она чуть не разбилась насмерть, когда ее вышвырнули на всем ходу из машины. Позади нее Салли-Анна, с которой, собственно, все и началось. Нашли ее на последних днях беременности, но лапы у нее были стерты в кровь - сколько же она пробежала! Я взяла ее к себе, всех ее щенят пристроила, а она так здесь и осталась. Пока я подыскивала, кто возьмет щенков, у меня завязалось много знакомств среди любителей собак, и уж не знаю почему, только все решили, будто я содержу приют для бродячих псов. Ну, я и завела его. И видите результат - скоро мне придется добавить еще несколько конурок!
Пип явно приободрился и по завершении приветствий принялся вместе с другими азартно следить за перетягиванием палки, которым занялись колли и лабрадор. Я засмеялся.
– Мне и в голову не приходило, что у вас столько собак. И долго они у вас остаются?
– Пока не удается их пристроить. Одни ждут не больше дня, другие живут по нескольку недель, а то и месяцев. Ну, есть и парочка старожилов вроде Салли-Анны: они уже, по-видимому, тут так и останутся.
– Но как же вы их всех кормите? Это ведь должно обходиться недешево!
Она кивнула и улыбнулась.
– Я устраиваю небольшие собачьи выставки, утренники с кофе, лотереи, дешевые распродажи и еще пускаюсь на всяческие уловки, хотя, боюсь, эта свора пожирает все положительное сальдо. Но в целом я справляюсь.
Да, подумал я, щедро тратя собственные деньги! Передо мной весело возились и лаяли потерявшиеся и брошенные собаки. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с подобными свидетельствами жестокости и бессердечной безалаберности, мне рисуется армия бездушных виновников таких трагедий огромная тупая орда людей, ни на секунду не задумывающихся о чувствах беспомощных животных, во всем от них зависящих. Мне становится жутко, но тут же я вспоминаю, что этой орде противостоит другая армия, готовая защищать их жертвы, не жалея ни сил, ни времени, ни денег.
Я взглянул на сестру Розу, на доброжелательные глаза и оттертые руки, привыкшие ухаживать за больными людьми. Казалось бы, ее профессия должна поглощать ее целиком, не оставляя места ни для чего другого. Но это было не так.
– Я вам очень благодарен, - сказал я.– Надеюсь, Пип вас будет затруднять не слишком долго. И если вам понадобится моя помощь, пожалуйста, дайте мне знать.
– Не беспокойтесь, - ответила она, улыбнувшись.– У меня предчувствие, что малыш долго тут не задержится.
Прежде чем попрощаться, я еще раз прильнул к сетке и посмотрел на бордер-терьера. Он, казалось, уже освоился, но иногда вдруг оборачивался и поглядывал вопросительно на меня своими невыносимо доверчивыми глазами. У меня стало скверно на душе, как-никак, но и я его бросил. Сначала его хозяева, потом я, потом сестра Роза - за какие-то двое суток... Оставалось только надеяться, что судьба ему, наконец, улыбнется.
12
Бордер-терьер не выходил у меня из головы и, не выдержав и недели, я заехал в собачий приют. Сестра Роза в старом плаще и резиновых сапогах раскладывала корм по мискам возле конуры.