О, я от призраков больна

Брэдли Алан

Черт подери! Меня что, лишают возможности извиниться? Но не успела я сказать еще хоть слово, как он продолжил:

— О, кстати, Антигона просила меня передать тебе ее комплименты по поводу довольно эффектного зрелища фейерверков. Несмотря на то что ты нарушила почти каждое положение актов о взрывчатых веществах 1875 и 1923 годов, обсуждение чего мы отложим до того, как смягчится главный констебль, она говорит, что твое представление было видно и слышно в Хинли. Несмотря на снег.

— Несмотря на снег, — говорил отец, и в его голосе

звучало — невероятно! — что-то похожее на гордость. — Друг миссис Мюллет сообщил, что видел отчетливое красноватое сияние в Ист-Финчинге, и кто-то сказал Максу Броку, что звуки взрывов были слышны даже в Мальден-Фенвике. К тому времени снегопад начал стихать, конечно, но тем не менее, если поразмыслить… это замечательно. Вспышка молнии во время снегопада — не то чтобы совсем неслыханная вещь, конечно. Я позвонил своему старому другу Таффи Кодлингу, который работает метеорологом на воздушной базе в Литкоте. Таффи говорит, что хотя этот феномен чрезвычайно редок, хотя он был зафиксирован рано утром в Рождество, прямо перед… э-э-э… Флавия… э-э-э… несчастным случаем…

Я не слышала, чтобы отец произносил так много слов зараз с тех пор, как он исповедовался мне, когда произошло убийство Горация Бонепенни. И тот факт, что он воспользовался телефоном, чтобы узнать о молнии! Мир слетает с катушек?

Я вымылась и расположилась на диване в гостиной, как будто я викторианская героиня из тех, которые вечно умирают от чахотки в романах Даффи.

Все собрались вокруг меня, словно в игре «счастливая семья», которую мы однажды достали из буфета, когда три недели лил дождь и бесконечно играли в столовой за обеденным столом с мрачной и решительной веселостью.

— Они думают, что молния ударила в твою пиротехнику, — говорила Даффи. — Так что вряд ли тебя можно привлечь к ответственности, не так ли? Правда, она оставила здоровую дыру в крыше. Доггеру пришлось организовать импровизированную бригаду из жителей деревни. Какое потрясное шоу! Жаль, ты его пропустила!

— Дафна, — сказал отец, выстрелив в нее взглядом, который он приберегает для нелитературного языка.

— Ну, это правда, — продолжила Даффи. — Ты бы видела, как мы стояли кругом по задницы в снегу и глазели, будто шайка аденоидных исполнителей рождественских гимнов!

— Дафна…

Викарий сжал челюсти, пытаясь подавить ангельски глупую усмешку. Но до того, как Даффи сморозила что-то еще, в дверь легко постучали, и внутрь просунулся неуверенный нос.

— Можно войти?

— Ниалла! — сказала я.

— Мы просто зашли попрощаться, — театральным шепотом произнесла она, входя в комнату со спеленатым свертком на руках. — Съемочная группа уехала, и мы с Десмондом — последние, кто остался. Он собирался отвезти меня на своем «бентли», но, похоже, машина замерзла. Оказалось, доктор Дарби собирается в Лондон на встречу однокашников, и он предложил подвезти меня и ребенка до самого дома.

— Но разве не слишком рано? — спросила Фели, заговорив впервые. — Разве вы не можете остаться ненадолго? Я даже не успела посмотреть на ребенка со всеми этими делами.

Говоря это, она нахмурила брови в мой адрес.

— Вы слишком

добры, — ответила Ниалла, переводя взгляд с лица на лицо. — Было так мило снова вас всех увидеть, и Дитера тоже, но Бан свела меня кое с кем, кто работает над новой киноадаптацией «Рождественской песни». О, пожалуйста, не делай такое лицо, Дафна, эта работа позволит нам прокормиться, пока не подвернется что-нибудь настоящее.

Отец пошаркал ногами и осторожно взглянул из-под бровей.

— Я сказал мисс Гилфойл, что мы будем рады принимать ее в гостях, сколько и когда она захочет, но…

— …но ей надо ехать, — жизнерадостно договорила Ниалла, улыбаясь ребенку, которого держала на руках, и стряхивая что-то невидимое с его подбородка.

— Он похож на Рекса Харрисона, — заметила я. — Особенно лбом.

Ниалла мило покраснела, бросив взгляд на викария, будто в поисках поддержки.

— Надеюсь, он унаследовал мозги отца, — сказала она, — а не мои.

Повисло долгое неудобное молчание из тех, во время которых ты честно молишься, чтобы никто не зашумел.

— А, полковник де Люс, вот вы где, — раздался всемирно известный голос, и явился Десмонд Дункан походкой столь отточенной и рассчитанной на внимание, какую он когда-либо демонстрировал перед камерой или на подмостках Вест-Энда. — Доггер сказал мне, что я найду вас здесь. Я ждал удобного случая сообщить вам выдающуюся новость.

В руке он держал экземпляр «Ромео и Джульетты», ранее взятый в библиотеке.

— «Прекрасны ноги тех, кто приносит добрые новости» — как-то так говорил апостол Павел, цитируя Исаию, но, вероятно, имея в виду себя, в письме римлянам, — сказал викарий, ни к кому не обращаясь.

Все посмотрели на туфли Десмонда Дункана, купленные на Бонд-стрит, но, осознав свою ошибку, внимательно уставились на потолок.

— Этот довольно непритязательный томик, найденный в вашей библиотеке, если я не ошибаюсь, — первое кварто Шекспира. Его ценность неоспорима, и я был бы повинен в жестоком прегрешении, если бы сделал вид, что это не так.

Он внимательно рассмотрел обложку, снял очки, бросил взгляд на отца, снова нацепил очки и открыл книгу на титульной странице.

— Джон Дантер, — медленно и благоговейно прошептал он, протягивая книгу так, чтобы все видели.

— Прошу прощения, сэр? — переспросил отец.

Десмонд Дункан сделал глубокий вдох.

— Готов поклясться, полковник де Люс, что вы владеете первым кварто «Ромео и Джульетты». Напечатанным в 1597 году Джоном Дантером. К сожалению, на ней имеется современная подпись. Но, возможно, ее смогут удалить профессионалы.

— Сколько? — резко спросила тетушка Фелисити. — Должно быть, она должна стоить немало.

— Сколько? — Десмонд Дункан улыбнулся. — Целое состояние, вероятно. Могу сказать вам, что если сейчас выставить ее на аукцион… миллион, пожалуй. Это то, что известно как «плохое кварто», — продолжил он, едва сдерживая возбуждение. — Текст в некоторых местах несколько отличается от того, который мы привыкли слышать в постановках. Считается, что он воспроизведен по памяти со слов актеров Шекспира. Отсюда неточности.