О жестокости русской истории и народном долготерпении
Шрифт:
Рабство давало опыт обогащения, достигаемого за счет нечеловеческого отношения к человеку. Этот опыт и римлян, и германцев, завоевавших их земли, — тоже часть наследия Великого Рима, И опыт насилия, истребления, продажи в рабство, ограбления. И опыт жестокой расправы с пленными и непокорными.
Многие из школьных учебников знают о триумфе — торжественном шествии через Вечный город победителей-римлян, проносивших награбленное, проводивших стада и пленных через Триумфальную арку. Красивый торжественный обычай. А что делали с вождями побежденных? Об этом не пишут в учебниках, а жаль. Обычно вождей после триумфа замуровывали
Югурта, вождь племени из Северной Африки, зло пошутил в свой последний час: «И холодные же бани у вас, римляне!» Шутка понравилась, ее передавали с веселым смехом. Югурта умирал, «похороненный» заживо в стене здания.
Самого известного из вождей галльского сопротивления — Верцингеторикса Юлий Цезарь (славившийся, кстати, на фоне римлян-современников своим великодушием) привез в клетке как дикое животное и держал в ней несколько лет, пока пленник, наконец, не дождался удачного для Цезаря политического момента для проведения в Риме триумфа.
Верцингеторикс во время триумфа шел прикованный к колеснице Цезаря. По заведенному протоколу мероприятия в конце, на сладкое, полагалось казнить пленных вражеских царей и вождей. Это было своего рода жертвоприношение римским богам. Отсидев в ожидании такого замечательного события много лет в клетке, Верцингеторикс был казнен Цезарем без всякого милосердия.
Этот урок «цивилизованного» отношения к пленным отразился на психологии «варваров» — племен готов, франков, бургундов, лангобардов… Эти дикие племена и сами были еще более жестоки и бесчеловечны, как и все первобытные люди.
Дикое племя истребляет другое племя, чтобы захватить его землю, убивает всех подряд, включая беременных женщин и младенцев в люльке, — да и не считает первобытный человек иноплеменников такими же людьми, как он сам. И на всякой меже обязательно валяются черепа.
Дикое племя грабит иноплеменников, весело захватывает их имущество, накладывает дань и очень радуется, что жить можно чужим трудом.
Дикари знали рабство, но патриархальное. Рабство, при котором раб живет в одном доме с хозяином, ест с ним за одним столом: такой личный и не свободный батрак.
А цивилизованные римляне подсказали дикарям еще одну прекрасную идею — превращать пленных в «рабов с виллы» и использовать их по полной программе.
Что говорит историческая память?
Практически в один исторический период возникли народные эпосы: германский — «Песнь о Нибелунгах», испанский — «Песнь о моем Сиде», франкская «Песнь о Роланде», скандинавские саги.
Войны, борьба с врагами — основные сюжетные линии сказаний, созданных разными народами в период раннего Средневековья. В них в полной мере отражена идеология и психология народов Европы того времени.
В «Песне о Нибелунгах» воинственные дружинники варварской эпохи проявляют поистине варварскую жестокость. Благородство, презрение к смерти и опасностям сочетается с дикостью воина-зверя. Спокойно описывается, как рыцари на поле брани утоляют жажду кровью убитых врагов. Кровь льется рекой, практически в каждом четверостишии перед читателем предстают картины кровавых битв и поединков. Не только мужчины, но и женщины участвуют в кровопролитных побоищах, не щадя никого: ни старого, ни малого.
В сказаниях детально описывается, каким оружием сражались, как именно убивали врагов, что снимали с трупов врагов, что захватывали в лагере поверженных.
Нападайте дерзко, грабьте проворно… Не брезгуйте там ни добром, ни казною…Война — доблесть для героев.
И как же они чудовищно, неправдоподобно жестоки…
…На Ортлиба обрушил жестокий Хаген меч, И голова ребенка, слетев со слабых плеч, Кримхильде на колени упала тяжело, И тут кровопролитие у витязей пошло…Вот они, традиции племенной первобытной войны.
Как говорится, «почувствуйте разницу» с былинами. Конечно, Илья Муромец и его боевые товарищи, рубясь с «погаными», особым гуманизмом тоже не отличались — a la guerre, comme a la guerre [5] , но сносить голову ребенку или «грабить проворно» — в былинах подобного не замечалось…
5
На войне как на войне (фр.). (Прим. ред.)
Еще один интересный штрих. Всем известно, что такое рыцарское отношение к женщине. Но опять-таки обратимся к первоисточникам:
И разом затрещали все кости у нее, И деве обуздать пришлось тщеславие свое…Такая вот галантность…
Конечно, если внимательно читать германские сказания, то примеры настоящего благородства и действительно рыцарского отношения к женщине тоже можно найти.
Но и эти слова из песни не выкинешь.
Рыцарство, поклонение прекрасной даме — еще одна тема эпоса. Она присутствует и в «Песне о Роланде», и в цикле о короле Артуре, Но параллельно с этим присутствует описание насилия как по отношению к женщине-крестьянке, так и физическое наказание жен.
Герои былин не целуют дамам ручки и не таскают за собой по половецким степям надушенную перчатку любимой. Да и вообще в былинах нет любовных сцен, наш эпос более целомудренный, что ли, более сдержанный. Но и Сцен насилия нет. Нет и сцен наносимых женщинам побоев.