О.Д.И.Н. (сборник)
Шрифт:
— Сэр, объясните, зачем вы это сделали? Эти трое были обычными мошенниками средней руки. Я понимаю, что вся эта грязь нашего города докучает. Но мне кажется, достаточно было их просто хорошенько проучить. А не уродовать на всю оставшуюся жизнь, — смотрел на меня с укоризной полицейский.
Я сидел в наручниках и не знал, что ответить. Хотя вру. Знал, но, сказав эти слова, я бы точно отправился в исправительную колонию, куда-нибудь на орбиту, если не дальше в пояс астероидов. Так что я благоразумно молчал, всем видом показывая своё полное осознание тяжести содеянного.
— Но с другой стороны один из этих мелких преступников не так давно совершил уже далеко не мелкое злодеяние. Так что вы, можно сказать, помогли полиции. Да и в нашем банке данных
Выйдя на улицу, я решил немного пройтись до своего квартала, благо утро уже наступало, и повсюду царила свежесть, такая редкая для огромного мегаполиса. В голову мне лезли разные мысли, но все касались лишь одного. Кем я стал….
Вроде, то о чем я мечтал, входя в офис «Соултранскорпорэйтэд», исполнилось. Я стал волевым, бесстрашным и уверенным в себе мужчиной. Но что-то было не так. Возможно, я перегнул палку и потерял часть чего-то важного в погоне за успехом. А может, просто еще не успел ощутить себя нового. На этот вопрос, мне кажется, ответит только время. Надо прожить, так сказать, небольшой адаптационный период, чтобы ощутить нравится ли мне быть таким, изменённым. Ну, а в этот время никто не запрещает мне наслаждаться жизнью, так что возьму-ка я сегодня внеочередной отпуск на работе. Отпраздную свое повышение. С этими мыслями я, добравшись домой, быстро набрал сообщение для своего заместителя и почти счастливый завалился спать.
Мой самопровозглашенный отпуск пролетел незаметно, а затем вновь потекла повседневная привычная суета. Я потихоньку поднимался по служебной лестнице, уже присматриваясь к креслу главного секретаря. Окружающий меня мир начал принимать мое новое «я». Друзья стали относиться уважительней, а от женского пола не было отбоя. Теперь я не боялся ходить по пустынным улицам поздно вечером. Да и сам иногда специально делал это. Тело словно хотело беспорядочного выброса адреналина и ощущения победы. А побеждал я всегда, пока в преступной среде города не стали мелькать слухи о каком-то мстителе-супергерое. А мне всего лишь нужно было вновь ощутить себя победителем. Без этого чувства жить было невозможно. Я должен был быть первым везде, в карьере, в споре, в драке, в постели, везде! Но, несмотря на мои каждодневные победы, мне не хватало чего-то теплого и душевного. Все давно привыкли видеть меня суровым и мужественным. Но даже настоящим мужчинам иногда нужны нежность и понимание. К сожалению, друзья, это не те люди, которые могли меня одарить теплом и лаской, а с теми женщинами, которые были у меня в постели, я занимался сексом, а не любовью. Да, они были прекрасны и умны, но между нами не было искры. И я понял, что мне нужно срочно влюбиться. Да только вот проблема, похоже, у меня нынешнего такого слова в лексиконе не было. Нет здесь, что-то не то. Возможно, при наложении на меня матрицы в «Соултранскорпорэйтэд» они немного подрезали мою эмоциональную сферу? Сделали меня волевым, но убрали все, что связано с нежностью, любовью и состраданием? Надо разобраться! А то как-то не хочется быть эмоциональным инвалидом. Так что снова здравствуй мистер Джозеф О'Брайен.
— Давно не виделись мистер Уэйт. Как ваши дела? Все ли хорошо? — с улыбкой встретил меня Джозеф.
— Все отлично. За исключением одного. Вы обманули меня, — сразу в карьер начал я.
— Мистер Уэйт, ну что за необоснованные претензии. Вас что-то не устраивает в исполнении наших услуг? Поделитесь своими проблемами, — спокойным тоном ответил мне он.
После того, как я вкратце поведал ему историю моего успеха, но последующей душевной пустоты, он задумчиво уставился на стакан с бурбоном, что держал у себя в руках, любуясь перекатами благородного напитка на кусочках льда. Затем неторопливо поднялся и уселся на край стола вполоборота ко мне.
— Дело в том, мистер Уэйт, что человек не может быть счастлив. И это проблема не несправедливости мира или какого-то вселенского заговора. Все гораздо проще. Человек, сам по себе несовершенен. И все наши попытки это изменить могут лишь усугубить этот изъян. Предположим, вы любите сладкое, но если вы будете каждый день его есть, то оно вам быстро надоест. Представим, что вы повелитель мира, но вам все равно хочется больше и больше. Вот две вещи, которые мешают нам счастливо жить непостоянство и жажда. Причем все эти вещи в моем примере могут меняться. Вместо сладкого могут быть брюнетки, и вам захочется блондинку. И желание получить больше власти, может быть заменено жаждой знаний. Суть от этого не меняется. Ну а в вашем случае эти две вещи, исконные изъяны нашей психологии, причудливо смешались. Вы хотели быть настоящим мужчиной, смелым и сильным, но забыли, что для равновесия в вашей психике место других чувств будет потеснено. Вспомните, как вы без жалости изуродовали тех бандитов. Как вы шли по головам своих сослуживцев, чтобы достигнуть более высокого места на работе. И вы действительно считаете, что у вас после этих поступков должна молчать совесть? Вот только спряталась она далеко, чтобы не умереть от разрыва сердца, и остальные нежные чувства за собой потянула. Ведь не может быть сострадания без понимания, а любви — без добра и самопожертвования. Так что ваши весы сейчас перевешивают в сторону разума, пусть эгоистичного и самолюбивого, но вашего. Так что не стоит переносить на нас вину за вашу душевную пустоту, — закончил он, грустно улыбнувшись и сделав небольшой глоток из своего стакана.
Я ошарашенно молчал. Понимание медленно вползало в меня подобно змею-искусителю. В голове метались сумбурные мысли и я впервые за долгое время не чувствовал себя способным решить эту дилемму-проблему. Но где-то на грани сознания забрезжила пусть безумная, но привлекательная идея. Нет, нет! Хватит! Уже наигрался в конструктора своей личности. Но если что я всегда смогу вернуться назад к своей первой матрице сознания. Хотя опять становится аморфным и обычным среднестатистическим обывателем, как-то не хотелось. После того, что я испытал, быть вновь беспомощным как-то не с руки. Так все-таки… Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Все я решил. Нужно попробовать.
— Джозеф, я бы хотел наложить еще одну матрицу. Что-то чувственное, эмоционально раскрепощенное. В общем, вы понимаете, о чем я. Хочу любить, желать и ощущать все.
— Мистер Уэйт, вы уверены в своем решении? Очень редко наши клиенты накладывают вторую матрицу. Тем более вы понимаете, мы не знаем, каков будет результат при смешении эти двух в принципе радикально разных ипостасей человеческого характера. Это все равно, что посадить ангела и демона в одну банку и посмотреть, что будет. Вот только банка это ваша личность, — попытался он остановить меня.
— Давайте не будем тянуть кота за хвост. Я уже все для себя решил. Тем более вы знаете, что переубедить меня не получится. Так что давайте контракт, — жестко ответил я.
— Да, вы правы. Матрица уже срослась с вами почти полностью и с таким набором личностных черт, только дурак будет с вами спорить. Коим я к счастью, а может, к сожалению, не являюсь. Но вынужден предупредить вас, что компания не будет нести ответственность за конфликты двух ваших матриц. Так прошу вас, подумайте еще раз. И сделайте это хорошо.
— Джозеф, мое решение неизменно, — твердо стоял я на своем.
— Ну что ж, мое дело — предупредить. Итак, вот немного измененный в связи с вашими обстоятельствами контракт.
Я, быстро пробежав его глазами, отметил, внесенные пункты о снятии ответственности компании за конфликты двух матриц. Все остальное осталось такое же. Быстро черкнув свою подпись, я отдал Джозефу бумаги. В ответ он лишь привычно улыбнулся.
— Так как это второе наложение, период адаптации будет более короткий. Думаю, уже выйдя на улицу вы почувствуете почти максимальный эффект вашей новой личностной матрицы.