О.Генри: Две жизни Уильяма Сидни Портера
Шрифт:
Итак,
«— Не упрашивайте меня больше, — сказала Глэдис Вавазур-Смит. — Я никогда не буду вашей, мистер Снупер.
— Но вы давали мне раньше понять другое, Глэдис, — сказал Бертрам Снупер.
Золотистый свет заходящего солнца вливался в круглые окошки великолепного особняка, расположенного на одной из самых аристократических улиц.
Бертрам Снупер, бедный, но честолюбивый и талантливый молодой адвокат, только что проиграл свое первое дело. Он осмелился добиваться руки Глэдис Вавазур-Смит, прекрасной и одаренной дочери одной из старейших и самых именитых фамилий в округе. В ее жилах текла “самая голубая кровь”. Ее дед пилил дрова для Хорнсби, а тетка с материнской стороны вышла замуж за человека, которого лягнул мул генерала Ли.
Складки рта резче обозначились
Наконец ему явилась мысль.
— Почему вы не хотите выйти за меня замуж? — спросил он едва слышным голосом.
— Потому что, — напыщенно сказала Глэдис, — прогресс и развитие, которых достигла современная женщина, требуют, чтобы мужчина принес к брачному алтарю сердце и тело, свободное от унизительных и наследственных несправедливостей, которые более не существуют, кроме как в воображении порабощенных обычаем.
— Я так и ожидал, — сказал Бертрам, обтирая свой разгоряченный лоб оконной занавеской. — Вы начитались книг.
— Кроме того, — продолжала Глэдис, игнорируя убийственное обвинение, — у вас нет денег.
Кровь Снупера залила румянцем щеки Бертрама. Он надел пальто и гордо направился к двери.
— Останьтесь здесь, пока я вернусь, — сказал он. — Я вернусь через пятнадцать лет.
После его ухода Глэдис почувствовала, что ею овладевает непреодолимое желание. Она тихо проговорила, скорее про себя, чем для печати:
— Хотела бы я знать, осталось ли с обеда немного холодной капусты!
И она вышла из комнаты.
Только она ушла, как мужчина, с смуглым цветом лица, с черными волосами, в мрачной, выражающей отчаяние одежде вышел из камина, где он скрывался, и заявил:
— Ага! Наконец-то ты в моей власти, Бертрам Снупер. Глэдис Вавазур-Смит будет моей. Я владею тайной, о которой не подозревает ни одна душа в мире. У меня бумаги, доказывающие, что Бертрам Снупер наследник поместья Тома Бина, и я нашел, что дед Глэдис, пиливший дрова для Хорнсби, был во время войны поваром в отряде майора Фишера. Поэтому семья откажется от нее, и она выйдет за меня замуж, чтобы втоптать в грязь их гордое имя. Ха-ха-ха!
Как читатель, без сомнения, уже давно догадался, это был не кто иной, как Генри Грэсти. И, порадовавшись еще немного, мистер Грэсти с сардоническим смехом уехал в Нью-Йорк.
Прошло пятнадцать лет.
[…]
Глэдис Вавазур-Смит и Генри Грэсти стояли у брачного алтаря.
Мистер Грэсти, очевидно, не потерял эти годы даром.
Как раз когда священнослужитель собирался произнести роковые слова, за которые он должен был получить десять долларов, рухнула церковная колокольня, и вошел Бертрам Снупер.
С глухим стоном упал священник на пол. Он не мог перенести потери десяти долларов. Его поспешно вынесли и заменили более дешевым.
Бертрам Снупер держал в руке правительственную газету.
— Ага! — сказал он. — Я так и думал, что я вас застану врасплох. Я только что приехал сегодня утром. Вот газета, в которой сообщается о моем прибытии.
Он передал ее Генри Грэсти.
Мистер Грэсти взглянул на газету и смертельно побледнел. Она была помечена тремя неделями позже прибытия мистера Снупера.
— Опять побит, — прошипел он.
— Говорите, Бертрам Снупер, — сказала Глэдис, — почему вы встали между мной и Генри?
— Я только что узнал, что я единственный наследник состояния Тома Бина, оцениваемого в два миллиона долларов.
С радостным криком Глэдис бросилась в объятия Бертрама.
Генри Грэсти вынул из своего жилетного кармана большую жестяную коробку, в которой находились четыреста шестьдесят семь мелко исписанных страниц большого формата.
— То, что вы указали, совершенная правда, но я прошу вас прочесть это, — сказал он, передавая листы Бертраму Снуперу.
Едва мистер Снупер прочел документы, как издал пронзительный крик.
— Все потеряно, — сказал он.
— Что это за документ? — спросила Глэдис.
— Он лишает меня всего моего состояния. Но мне это всё равно, Глэдис, раз я завоевал тебя.
— Что это такое? Говори, я умоляю тебя, — сказала Глэдис.
— Эти бумаги, — сказал Генри Грэсти, — представляют счет моего жалованья за управление имением Тома Бина.
С криком любви Глэдис бросилась в объятия Генри Грэсти.
Двадцать минут спустя Бертрам Снупер не спеша входил в пивную на Семнадцатой улице» [120] .
120
Тексты рассказов «Странная история» и «Изменчивая судьба» цит. в пер. Э. Бродерсон.
Страницы своего еженедельника Портер насыщал не только злободневной прозой, но заполнял их и не менее злободневными стихами. Впрочем, поэтический дар его был невелик, а посему не станем перенасыщать текст цитатами.
Но еще об одном тексте, опубликованном в «Перекати-поле», тем не менее упомянуть нужно. Речь идет о рассказе «Бексарское дело № 2692». Это история совершенно иного плана — весьма далекая от тех «безделиц», что в основном насыщали страницы еженедельника. Мы назвали его рассказом, что, наверное, все-таки не совсем верно. В нем есть коллизия — история преступления, есть герои: «земельный агент» Шарп и юноша по фамилии Харрис. Но полноценным рассказом этот текст назвать еще нельзя. Скорее, это заготовка, развернутый план рассказа, материал для которого Портер почерпнул из собственной жизни — опыта работы в Земельном управлении штата Техас. Он рассказал историю — надо сказать, весьма трагическую — о том, как упомянутый Шарп обманом завладел землей, принадлежащей семейству Харрис (участком владела вдова с сыном восемнадцати лет), юноша (ее сын) раскрыл преступление, но Шарп убил его, труп спрятал, землю продал и прожил жизнь уважаемым столпом общества. В рассказе нет характеров — они едва намечены, коллизия не разработана, отсутствует полноценная, достойная конфликта художественная «аранжировка», сюжет лишен динамики, но присутствует моральная составляющая. Если бы в основе истории лежало конкретное дело (а что-то схожее наверняка было), — автор назвал реальные имена и подробно шаг за шагом описал обстоятельства события и механизм совершения преступления, — то его история вполне могла бы явить пример бесстрашного журналистского расследования в духе «разгребателей грязи». Однако он написал беллетристическую историю — трагичную, правдивую, но совершенно ученическую. В дальнейшем дарование Портера получило иной вектор развития, бескомпромиссного социального критика из него не вышло (на что впоследствии ему пеняла так называемая «прогрессивная критика»), но могло выйти, сложись его человеческая и литературная судьба по-иному. И «Бексарское дело № 2692», история, опубликованная в 1894 году в еженедельнике «Перекати-поле», — тому свидетельство.
Единственным неоригинальным и регулярным «вкладом» в еженедельник Портера была юмористическая колонка Билли Ная [121] . Газетный синдикат Макклюра (он имел соответствующий договор с автором) поставлял ее всем имеющим на то желание изданиям за умеренную плату. В те годы Билли Най был самым популярным американским юмористом и его колонку регулярно воспроизводили на своих страницах сотни (если не тысячи) столичных и провинциальных американских, канадских и даже британских юмористических (и вполне серьезных!) газет и журналов. Время от времени «Перекати-поле» также перепечатывала материалы из детройтской «Труф» и нью-йоркской «Лайф», но авторство всех остальных публикаций неизменно принадлежало Портеру. Если принять во внимание, что почти до конца декабря 1894-го он писал их после основной работы — в банке, то можно представить, как много он трудился. Его газета выходила еженедельно на восьми полосах, и всё — тексты, рисунки, макет — всё это делалось одним человеком! Правда, вскоре после отъезда Крейна в Чикаго у него появился помощник по имени Дикси Дэниелс [122] , но он был печатником и занимался только типографией (Портер платил ему зарплату).
121
Langford G. Р. 70. Уилсон Hau (Nye, 1850–1896) Эдгар, он же «Билл Hau» («Bill Nay») — выдающийся американский журналист и юморист. Был чрезвычайно популярен в конце XIX века в Америке. Славой юмориста мог соперничать (и соперничал) с Марком Твеном. Продолжатель традиций Артемуса Уорда и других «литературных комедиантов» 1860-х годов, он не только печатался на страницах газет и журналов, но и разъезжал по всей стране со своими юмористическими «лекциями», собирая полные залы, что в немалой степени способствовало его популярности у американцев.
122
Langford G. Alias О. Henry. P. 70.