ОАЗИС. Вторжение на Таймыр
Шрифт:
– Действительно, мы ведь уже можем закончить этот… этап? Этот этап экспедиции и перебазироваться для нового маршрута, - наконец немец сообщил что-то по существу.
– Нам придется посетить еще одно место.
– Вот и ладно, на том и порешим, - подвел черту Лапин.
– Надо подвязывать тему, как говорит моя дочка. Спускаемся вниз по очереди под огневым прикрытием, и тут, геноссе Крауф, ваша помощь нам действительно понадобится. Внизу выставляем охранение, разбиваем лагерь, вызываем вертолет и ставим промежуточную точку. Все. Серега, пожалуйста, переведи все это господам корректно, хорошо? Что-то тихо… Ушёл?
Снова воцарилась полная тишина. Майер прищурился, вглядываясь в небо. Облачко, видимо, застрявшее между двумя воздушными потоками крутилось на месте, точно в распадке напротив. На НЛО похоже, значит, погода летная. Он встал и пошел в пещеру, собирая группу для приговора.
…Выбираясь по команде уже начавших спуск мужчин из грота, и машинально отряхиваясь перед выходом на белый свет, Рита глубокомысленно заметила, обращаясь к Софи и продолжая разговор, начатый еще в пещере:
– Нет, дорогая, Европа никогда не найдет полного взаимопонимания с немцами… Это просто невозможно.
Подруга раскатала ворот свитера повыше (в воздухе заметно похолодало) и недоуменно смотрела не нее, ожидая пояснений.
– Посмотри, как все наш мальчик попал в славянский ритм! Американский поляк Збигнев Бжезинский, бывший советник президента США и главный "друг" Советов, в свое время совершенно справедливо сказал: "Немцы - это просто цивилизованные русские. А русские - дикие немцы".
Посмотрев, как крадущиеся вниз Юрген с Сержем совершенно одинаково оглядывают накрываемые сумраком склоны и синхронно потирают ложи своих винтовок, а финн, и не подумавший примкнуть к мужчинам, осторожно выбирает место для следующего шажка, Софи прыснула и решила, что с доводом старого склочного поляка современному европейцу вполне можно согласиться.
Пока ждали вертолета, кто-то забрался в машины, а кто-то прощался с местностью. Не тяготеющие к сентиментальному фотографированию Лапин и Сержант сидели в кабине и с удовольствием потягивали горячий кофе в уюте климат-контроля.
– Серый, ты уже понял, что на Ары-Масе им обломилось?
– поинтересовался Игорь тихо, хотя никто бы не смог их услышать.
– Сразу же подумал… Или указатель разграбили до них, не представляя, что это такое, или же он сдвинут. А может и не нашли… Жаль, что нас не взяли на Ары-Мас, - досадливо сказал Сержант.
– Не переживай. Этот заповедник-оазис насколько популярен, насколько же и мал, в нём каждый кустик исследован. И там мы бы ничего не нашли. Кстати, здесь ведь тоже оазис. Заметил микроклимат?
– Да мало ли их тут, Серёжа, микроклиматов… А то не знаешь, что все Путораны из разномастных оазисов и состоят.
Здесь действительно царил сравнительно теплый микроклимат; им попадались отдельные ели, внизу петляли узенькие тропы полевок, они уже имели честь наблюдать горностая и кедровок, а одни раз даже великолепного белого ястреба. Только все это не греет…. Не это надо!
– Интересно, куда теперь мы с боссами покатим? Не на север ли?
– лениво поинтересовался Майер.
Им бы надо на север…
– --
Все, можно улетать.
Свет низкого полярного солнца вечерней розовой дымкой заполнил каньон. Зеркальца реки на излучинах перед перекатами мерцали бликами отраженных скал и концентрическими кругами от бросков играющей рыбы. Не отрывая глаз от кругозора, Сержант медленно опустился на мшистый зеленый валун. Вот и с еще одним чудесным место на планете пора прощаться.
Огромный вертолет, ведомый уже знакомым экипажем, приземлился утром, как и планировалось, на широкой галечной полосе, широким серпом раскинувшейся рядом с кипящей водой, и заглушил двигатели. Сразу же стали появляться назойливые дневные комары. Члены экспедиции вместе с бортовым оператором стали готовиться к погрузке уже закупоренных и стреноженных джипов. А пилоты тем временем взяли спиннинги и, как водится у норильских летунов, пошли ловить рыбу - благо, ямы со стоящими в них гольцами они разглядели еще в воздухе. Однако, заниматься увлекательным занятием авиаторам пришлось совсем недолго, поскольку тяжелый вертолет начал вязнуть даже среди крупных и плоских скальных обломков, крениться и заметно оседать.
Когда Майер по рации сообщил об этом вертолетчикам, те прибежали, как ошпаренные, попрыгали пингвинами в аппарат, отогнали зевак как можно дальше от винтов, защелкали тумблерами. Потом запустили могучие двигатели, разогнали лопасти такой ужасающей величины, что, казалось, сами горы вот-вот начнут пятиться, с большим трудом вырвали машину из зыбуна и перелетели на другое место, твердое, но гораздо менее удобное для погрузки. Так что весь оставшийся световой день обстрелянная неизвестным башибузуком экспедиция ишачила долго и нудно. А они первоначально планировали уложить все сборы в три часа…
Казалось бы, всё, что могло произойти в этом каньоне-оазисе, уже произошло. В общем-то, так оно и было, но уже перед самым взлётом иностранцы с округлившимися глазами притащили на борт еще одну находку.
Глава 4.
"NORD-экстрим"
"Бортпроводник рассаживает пассажиров в салоне. Доверительным шепотом он говорит трясущейся от страха пожилой пассажирке, ласково провожая ее на первый ряд третьего салона, где достаточно просторно:
– Проходите сюда, бабушка, тут вы ноги и протянете"
Авиационный анекдот
"Выжить в самолете, терпящем аварию, очень нелегко. Но, если использовать новые технологии, у терпящих бедствие появляется шанс. Как мы предполагаем, самолет падает с небес не сразу, а имея в запасе некоторое количество времени. Вот в этот момент и срабатывает новая система спасения пассажиров, а именно: в салоне включается так называемый пенообразователь, пена которого не горит, она не вредна для кожи и имеет отличные эластичные свойства. Пассажиры в это время, как и положено, надевают кислородные маски с полной защитой лица, и погружаются в эту пену. Пена, окисляясь на воздухе (или иным способом) быстро твердеет. При падении авиалайнера именно эта пена снимает часть нагрузок на тело человека путем собственной деформации, а также предохраняет его от огня…"