ОАЗИС. Вторжение на Таймыр
Шрифт:
Еще ниже, уже мелким шрифтом, излагалась суть документа: "Пожалуйста, сообщите сведения обо мне в американскую военную миссию в Москве". Для начала пользователю листовки по инструкции всегда полагалось разыграть роль союзника. Потом, по обстоятельствам и характеру встречи, пустить в ход пистолет. Или нож… Этот? Квест ошалело посмотрел на "рэнделл".
Вспомнил!
Он навсегда отложил в памяти те поиски и кровавые приключения… Сколько лет прошло, а детали событий дней былых встали перед ним, как наяву. Квест, держа на весу ветхую бумагу дрожащими руками, тут же вспомнил все.
Как они искали и нашли, прятались и воевали… Глупая конспиративность
Удивительный объект!
Легкий истребитель-бомбардировщик, ночной разведчик "Москито-MK7". Это чудо техники, самолет компании Де Хэвилленд, бомбардировщик или разведывательный самолет, который может летать высоко и с большой скоростью. Силовая установка из двух двигателей "Роллс-Ройс Мерлин", цельнодеревянная конструкция…
А какова романтическая трагедия, вполне заслуживающая отдельного романа - перегон с Чукотки, аэродромы подскока, падение в каньоне реки Калтамы, нелепая смерть Пилота и самый настоящий клад в фюзеляже!
– Да что ты молчишь-то?!
– напарница нетерпеливо потянула его за плечо.
– Долгая это история,- отмахнулся он.- Потом расскажу, Ната… Я словно побывал в других местах… и временах. Аж дыхание перехватило! Держи вот, почитай.
Что же это получается, а?
Найденная ими много тел назад п а м я т н а я американская листовка, созданная специальными службами США для авиаторов-неудачников из "клуба сбитых летчиков" никак не могла попасть сюда - она навеки осела в загородном доме Донцова!
А это значит…
Ничего другого это не могло означать, кроме того, что поблизости от них, где-то совсем рядом в пойме заполярной реки лежит еще один "Москито".
– --
Снежного барана Юрген все же добыл. С горя.
Пока они втроём тупо пёрли в гору и лазили по скалам - изматерились, обливаясь потом. Наверное, поэтому снежные бараны - чубуки - и считаются завидным трофеем среди охотников, иностранных особенно. Вот только увидеть их настолько тяжело, что они остаются у них только в мечтах. Много раз обматерённый зверь.
Поднялись на 650 м, по данным GPS, выбрали точку для засады, и через час услышали грохот камней. Через оптику Лапин первым определил присутствие животных - по движению белых "салфеток" (задница у них более светлая). Бараны были на скальном ярусе, чуть пониже их - в оптику хорошо видно, глазами же еле различишь, и то, только при движении. Хотя расстояние было не больше пяти сотен. "А писали, что они черные, - подумал Игорь, в отличие от Майера увидевший баранов впервые, - знатоки хреновы". Может когда и черные, но сейчас их было невозможно отличить от камней, а лежащего не ухватишь и биноклем. Игорь медленно поднял одну руку чуть вверх - Сержант увидел. Надо спугнуть, погнать на немца. Лапин пронзительно свистнул, потом выстрелил пару раз поверху. Бараны отбежали по полке метров на сто и опять встали; дичь явно не знала выстрела и человеческого свиста, значит и голоса. Вскоре стрелки по-хамски начали переговариваться между собой. Звери на весь этот базар реагировали, лишь поворачивая свои бошки - то на Лапина, то в сторону Юргена с Сергеем. Потом стадо вдруг рвануло вдоль полки.
Ближнюю самку Майер стрелять не дал, как и следом бегущего барана - его средней величины рога еще не замкнули над головой ценную трофейную окружность. Немец ощутимо мандражировал - редкая дичь, штучная!
– Ближе, мартышки, ближе, - шептал Сержант, глядя на подходящего быка через прицел, - Юрген, ждем…
Здоровенный баран на секунду встал.
– Мочить надо, фойер!
– скомандовал Майер.
Чвак!
– рявкнул маузер немца. Есть! В шею! Еще раз - чбыньк! Зверь споткнулся на левую заднюю, поджал кровь. Всё, не уйдет. Лапин оторвался от оптики, глядя на всегда сдержанного немца, зашедшегося в каком-то древнем германском боевом кличе, - его, казалось, услышали даже женщины внизу. Хорошо взял, без подранка. Потом был съем со скалы, разделка, диагноз. Пока спускались, их чуть не сдуло порывом ветра в кулуар.
Отборное парное мясо на это раз жарила Софи - по рецепту чилкутов. Получился путорански-канадский шашлык. Рога упаковали, часть мяса понесли к "Марсу".
К вечеру вылезла радуга - ярчайшая на фоне гор и реки. Сильна она в Путоранах.
Мониторинг: куда все делись?
Возле водохранилища Донцов попросил водителя остановиться. Черный "Туарег" несколько раз вздохнул антиблокировочной системой и встал.
– Товарищ полковник, а перекусывать будем? И где?
– поинтересовался водитель.
– Что предлагаешь, Степа?
– Шашлычная по дороге или новое кофе "Занзибар" на выезде из Талнаха. Ребята были, им понравилось. А в шашлычной перед мостом шашлыки из баранины ха-арошие подают…
И тут задачи… Ладно, это легко решим. Хотя, как всегда в таких случаях, почему-то хочется невыполнимого: уюта новой неизбалованной кафешки в сочетании с бараньим шашлычком. Донцов вытащил из кармана большую желтую монету в пятьдесят рублей, недавно появившуюся в обороте и подбросил ногтем в воздух. Дурная привычка - самопроверка - родом из наивной молодости, когда им еще тупо верилось в судьбу. Решка.
– Ехаем в твой "Занзибар". Ну и название придумали. Местных что ли нет?
– Зато оно для экзотики пользительно.
– Не торопись, давай постоим немного… Да вылези же ты из машины, Степан! Подыши воздухом, погляди на местность.
Своевременная пауза жизненно необходима трудоголику. Андрей всегда тут останавливался, еще с тех пор, когда в молодости с большим трудом купил первый мотоцикл, раритетный "Урал".
Ему казалось, что это место и руднику "Октябрьскому" и вообще для использования человеком было предопределено давным-давно. Хорошее место, благодатное, правильное.
Этот перекресток в хараелахских предгорьях был известен древним, именно здесь пролегала основная оленья тропа, ведущая с юга на север. За столетия ничего не изменилось, вот и в наши дни городские и приезжие охотники отлично знают, что такое угодья "Мокулай-Джангы". Даже когда речку Джангы называют по старинке Деньгой, как и называли ее первые затундренные крестьяне с 17-го века. И сейчас там, как и прежде, добывают северного оленя. Так было всегда. А выход к угодьям начинается с левого берега реки Хараелах, с того самого места, где позже встал рудник "Октябрьский". Это и есть дорога с юга к обширным Пясинским тундрам, к богатым местам.