Об античной поэзии
Шрифт:
– Несомненно, миссис Мур, – кивает Грин, удивляя меня. Я думала, он станет упорствовать. – Итак, расскажите мне, что вы делали на яхте шейха Ихсана ибн Аль-Джалила в ночь на пятнадцатое апреля?
– Развлекалась. Работала, если хотите. Вы же знаете, что работа эскорта заключается в сопровождении клиентов? Шейх нанял меня для сопровождения.
– На собственную яхту? – вопрос вроде содержит иронию, но Грин даже не улыбается. Продолжает сверлить меня своими голубыми глазами, а я на секунду зависаю, только сейчас оценивая
Резкая линия челюсти, чувственные губы, открытый взгляд. Но острый. Такой пронизывающий. Словно заглядывает в самую душу. И самое ужасное, кажется, будто он ее видит. А я не хочу показывать ее никому. Там уже давно нет ничего привлекательного.
– На вечеринку, – наконец отвечаю я.
– Что там делал сенатор Джонсон? – задает Грин новый вопрос.
– Кто? Сенатор? Я не видела там сенаторов.
– О чем он говорил с шейхом?
– Кто?
– Сенатор, – спокойно напоминает Грин.
– Говорю же, я не видела там сенатора. И кто такой сенатор Джонсон? Какой штат он представляет?
Уголок губ Грина дергается, и он, подавшись вперед, складывает руки на столе, сплетая пальцы. Впивается в меня тяжелым взглядом.
– Ваш отчим, миссис Мур, после вашего изнасилования не сел в тюрьму. На него даже не написали заявление. Почему?
Я вздрагиваю и тяжело сглатываю. Чувствую, как тяжелеют ноги от этой неподъемной ноши. Откуда он знает? Никто не знал! Я никому не говорила.
– И как вам удалось выжить на улице? Откуда вы брали еду? Может, занимались проституцией? В шестнадцать лет, – качает головой. – Мало того, что это в принципе незаконно, вдобавок ко всему вы были несовершеннолетней. Так как? Что вы делали, чтобы есть?
– Воровала еду у крыс и собак, – цежу сквозь зубы. – Вы когда-нибудь отбирали еду у крыс, агент Грин?
– Нет, не доводилось, – спокойно отвечает он.
– Знаете, засохший, покрытый плесенью хлеб особенно вкусный, когда его надгрызли крысы. Но тебе плевать, потому что ты не ел три дня. Как же сильно начинаешь ценить объедки из забегаловок после их закрытия. Вы, например, знали, что они выбрасывают нормальную еду каждый вечер?
– Нет, не знал. Но я знаю одно, миссис Мур: если вы не будете с нами сотрудничать, у вас есть все шансы вернуться к прежнему уровню жизни. А, может, попробовать и чего-то похуже плесневелого хлеба, отобранного у крыс.
– Я требую адвоката! – восклицаю я.
– Вы могли бы требовать его, если бы сидели в полиции. Но вы не там, миссис Мур. И отсюда вы выйдете или свободным человеком, который сотрудничает с ФБР, или… мертвой, например.
Меня передергивает от его слов.
– Все, что вам нужно сделать, – из тени серьезно произносит Прайс, – это рассказать нам, что вы видели и слышали на яхте. Большего от вас не потребуется.
– И вы меня отпустите?
– Мы вас защитим, – отзывается он.
– Что это значит?
– Вы попадете
Перевожу взгляд на агента Грина. Он смотрит на меня, практически не моргая. Серьезный, надежный, даже кажется безопасным. Насколько адекватна моя интуиция сейчас? Могу ли я ей доверять? Впрочем, а что еще мне остается?
– Ладно, – выдыхаю. Будь что будет. Только бы не возвращаться в тот ужас, который я пережила в подростковом возрасте. И, если программа защиты свидетелей от ФБР – это единственный выход, я пойду на это. – Шейх пригласил меня на свою яхту в качестве сопровождения…
Глава 9
Лиана
– Я никому ничего не говорила, – подытоживаю описание вечера. – Никому не рассказывала ни про Джонсона, ни о том, что услышала в каюте.
– Почему? Вы же могли заработать на этой информации, – отзывается Грин.
– Посчитала ее слишком опасной. Одно дело продать жене банкира информацию о его похождениях, и совсем другое… вот это.
– Вы поступили правильно, но, боюсь, все равно просчитались.
– Почему? Как? Никто не знает, что я видела Джонсона!
– Ну как же не знает? На яхте была охрана, которая заметила, как вы рассматривали сенатора, когда он поднимался на яхту. Также вас видели входящей в соседнюю каюту, а потом спешно покидающей ее. Миссис Мур, даже если вам кажется, что вы умнее и предусмотрительнее всех, боюсь, вас постигнет разочарование, когда вы поймете, что это не так.
– Что будет дальше? – сглотнув, спрашиваю севшим голосом. – Теперь меня убьют?
– Пока еще нет.
– Пока? – широко распахнув глаза, впиваюсь взглядом в лицо агента Грина.
– У нас точно нет такой цели, иначе мы бы не предлагали вам программу по защите свидетелей.
– Тогда что будет дальше?
– Дальше мы отвезем вас в одно место, о котором никто не знает. Вы побудете пока там, пока мы расследуем это дело и доведем его до суда. В суде вы выступите свидетелем, расскажете, что услышали. После этого вы можете быть свободны.
– Вы хоть представляете себе, что со мной сделают после этого суда? – восклицаю я.
– Миссис Мур, к тому моменту все причастные уже окажутся за решеткой. Нужно будет только позаботиться о том, чтобы они просидели там как можно дольше.
– О, господи, – выдыхаю я. – Снова менять имя?
– Думаю, в этом не будет необходимости.
– Вы думаете, – вздыхаю. – Рассуждаете как робот. У вас стоит задача. Есть миссия. Вам нужно посадить за решетку определенных людей. После суда вам будет совершенно плевать, что случится с эскортницей. Ну что ж, я в любом случае уже согласилась на это, так что везите меня на свою конспиративную квартиру, буду ждать судного дня.
Кивнув, Грин выключает диктофон и, спрятав его в карман, поднимается.