Об истине, жизни и поведении
Шрифт:
Свои отказы от воинской повинности назарены основывают на словах Христа «А Я говорю вам не противься злому» (5, 38 Матф.) и «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас» (5, 44 Матф.).
Простые крестьянские парни, назарены, часто удивляют своих гонителей той твердостью, с которой они переносят всякие мучения. И так поступают не только рекруты, но и запасные, т. е. такие, которые уже после отбытия действительной службы сделались назаренами. Когда их призывают на маневры, они отказываются брать оружие в руки. Зная, что их за это могут приговорить к пожизненному заключению, они заблаговременно распоряжаются своим хозяйством так, чтобы жена могла управляться одна, и прощаются как бы навеки с своими семьями. Семьи их большей частью сочувствуют их мученичеству.
Так,
В конце августа 1895 г. призывались запасные Сегединского резервного полка. Когда запасным раздавали ружья, двое из них не хотели принять ружья, потому что, как они сказали, им это не дозволяет назаренская вера. Капитан Олчвари стал говорить им, что Бог любит войско, что ведь теперь идут не на войну, а только на маневры, где никто не будет проливать крови. Назарены на это ответили: «Но нас для того ведут на маневры, чтобы выучить убивать людей».
Капитан пытался подействовать на них страхом. Он сказал им, что прошлой осенью один назарен тоже так себя вел и его несколько раз наказывали и наконец заключили на 17 лет в крепостную тюрьму.
– Пусть нас застрелят, – спокойно ответили назарены, – но не можем идти против законов Бога.
Другие запасные пошли к семьям этих назарен, и жены их, не находившиеся еще в секте, с плачем просили мужей, чтобы те покорились власти, но они не согласились. Капитан посадил их предварительно на 10 дней тяжелого ареста. Когда их отводили, они, плача, расставались с семьями.
– Оставайтесь с Богом, – говорили они, – нас заживо похоронят ради Господа Бога, ради святой невинности и чистоты душевной, потому что люди должны быть, как агнцы Божии.
Франко Новак должен был отбывать военную службу в Тамешваре. Когда его в первый раз повели вместе с другими рекрутами на учебный плац, он отказался принять оружие. Заметив суету около Новака, бывший на плацу генерал подъехал к этому месту и спросил, что случилось. Ему доложили. Генерал ласково спросил Новака, почему он не хочет взять оружие. Новак вынул из кармана маленькое Евангелие и сказал: «Высшие власти разрешают печатать эту книжку, а также не запрещают жить по высказанным в ней заветам. В книге же этой сказано: „Люби ближнего, как самого себя“. Не принимаю оружия потому, что хочу следовать заветам Спасителя».
Генерал спокойно выслушал до конца Новака, потом сказал ему: «Однако в этой же книжке сказано: кесарево – кесарю, Божье – Богу».
Новак сначала смутился и молчал, но потом, одумавшись, снял военную фуражку, оружие, мундир и, положив все это, сказал: «Вот все это его величества кесаря, вот и я отдам ему все, что его».
В 1897 году к городскому нотариусу Великой Кокинды пришел дряхлый старик. В руках у него был лист бумаги: свидетельство о праве на пенсию инвалиду 48-го года.
– Извольте записать, господин нотариус, – сказал старик, – что я отказываюсь от своей пенсии.
Удивленный нотариус спросил старика:
«Что вы, Ванда, разве нашли клад?»
– Верно, совершенно верно, господин нотариус, – ответил старик, – я нашел клад. Нашел я, господин нотариус, своего Господа, который дороже мне всех кладов мира сего и которому не нравится, чтобы раб его питался хлебом, доставленным ему оружием.
Несмотря на строгие меры, употребляемые против них правительством, назарены не изменяют своей веры.
В. Ольховский (из книги «Назарены в Венгрии». Издание «Посредника»)
30 ДЕКАБРЯ (Единение)
Сознание братства и равенства всех людей все более и более распространяется в человечестве.
Тот, кто сказал: «Придите
Сочтите тех, кто не несет этой тяжести, а налагает ее на других, тех, кто пользуется трудами других и притеснением их, – много ли таковых? На одного господина миллион рабов, на одного счастливца, в смысле сатаны, миллион существ, согбенных до земли, которую они орошают потом и слезами. Эти обездоленные создания – это овцы Доброго Пастыря, овцы Христовы, те, для которых Он отдал Свою жизнь. Он их зовет к себе, и мало-помалу, по мере того, как приближаются обещанные времена, они, подняв головы, слушают Его голос, узнают Его и готовятся Ему следовать. Из всех овчарен, из среды всякого народа прибегут эти овцы, ибо все принадлежат Доброму Пастырю, и Он соберет их. Рассеянные, разъединенные, они толпятся в смутном ожидании того, кто поведет их на такие пастбища, где они не будут отданы во власть наемников, которые, завидя приближающегося волка, покидают своих овец и убегают, или людям чужим, которые, заботясь лишь о своей выгоде, об удовлетворении своей алчности, присваивают их себе, одеваются их шерстью, питаются их мясом. И придя к Доброму Пастырю, все овцы соберутся вокруг Него, и будет едино стадо и един Пастырь.
Цель земной миссии Христа: составить из всех людей народ братьев, соединить всех людей между собой, соединив их с Богом, утвердить их в единении под святым законом бесконечного и беспредельного прогресса любви, которая есть жизнь вечная всего существующего.
Ламенэ
Понимаем ли мы наше духовное братство? Понимаем ли наше происхождение от одного Небесного Отца, образ которого мы носим в себе и к совершенству которого мы постоянно можем приближаться? Признали ли мы то, что в душах всех людей, так же как и в нашей, одна и та же божественная жизнь? А между тем это одно составляет истинную, свободную связь людей между собой.
Для изменения строя жизни людей необходимо новое уважение людей друг к другу. До тех пор пока люди смотрят друг на друга, как теперь, почти как на скотину, они не перестанут скотски обращаться с людьми, будут продолжать силою или хитростью делать их орудиями достижения своих целей. Не может быть братства между людьми до тех пор, пока они не поймут свое сродство и отношение к Богу, и то великое назначение, для которого дана им жизнь. Теперь же на такие мысли смотрят как на фантазии, и на учителя, который надеется найти в людях веру в свое братство и сыновность Богу, смотрят как на мечтателя. А между тем признание этой простейшей истины христианства переворотило бы все общество и установило бы между людьми такие отношения, которых мы не можем себе представить теперь. Никто из нас не может вообразить себе ту перемену в обращении, ту нежность, уважение, мягкость и ту энергию усилий для общественного улучшения, которые возникли бы по мере того, как люди проникали бы до духовной части друг друга и понимали бы значение души каждого самого низшего человеческого существа. Тогда те оскорбления, огорчения, угнетения, которых теперь мы и не замечаем, возмущали бы нас более, чем теперешние величайшие преступления. Тогда всякий человек был бы священен в глазах человека, и оскорбление, нанесенное человеку, представлялось бы враждою против Бога. Признавая эту истину, человек не мог бы надругаться над ближним, потому что видел бы в нем божественное. Нельзя себе представить истины столь практической, как это учение. Да, нам нужно новое откровение – не о рае и аде, а о том духе, который живет в нас.
Чаннинг
Нельзя любить ни того, кого ты боишься, ни того, кто тебя боится.
Цицерон
Люди, проповедующие нравственность и ограничивающие ваши обязанности пределами вашей семьи и родины, проповедуют вам эгоизм, более или менее широкий, но тем не менее вредный и вам и другим. Семья и родина – два круга, заключающиеся в еще более широком круге – человечестве. Это две ступени, которые нужно пройти, но на которых не следует останавливаться.
Иосиф Мадзини