Обе Бездны
Шрифт:
— А демиурги тогда кто? — вот этого Варлад так и не мог понять. Неужели Свет не отдаст правление над паствой своим представителям так же, как это сделала Тьма?
— Именно ими раньше они и были, но не сейчас. А всё из-за давней ошибки прошлого демиурга… Именно благодаря этой ошибке появился Нашар, — убедившись, что Инпу не подслушивает, давно удалившись по коридору, Иерон продолжил. — Первому идея объединить Свет и Тьму, чтобы более не возникало между ними конфликтов, пришла Иерону Акраисвенту, шестому демиургу Светлых. После всех ужасов, предшествовавших восхождению, после безумия пятого демиурга, Семаргла, казнившего за несоблюдение любой назначеной заповеди, понял, что Светлый может поступать хуже Тёмного, поэтому в давней войне мы не имели морального права победы — как и сами Тёмные, впрочем: в то время
— Не понравилось это лишь Аменемхату и предкам нашаран, улетевшим от тебя, — кивнул Варлад.
— Да. Аменемхат сделал это потому, что боялся потерять волю при новом правителе. Ведь не все Тёмные были тупыми убийцами, воля некоторых не склонялась к разрушениям. Научившись обороняться от сородичей, будущие нашаране жили в своё удовольствие, не мешая никому. А в новом порядке им бы пришлось подчиняться демиургу, задумавшему исправить их мораль и сделать из них менее грубых к соседям существ. Но что вышло в результате с Хардолом, с теми, кто остался с демиургом и соборной? Светлые жили бок о бок с Тёмными, благодаря просветительской деятельности веры Покона постепенно становились всё лучше и незлобливее, но не сразу, не сразу… Завершить план и не дали. Радвер, Яролика, Хорламир Убийца Религий, нав Кориктофис Кровавый, подмявший под себя экономику — все действовали согласованно, доказав народу, что зло исходит не от остатков безнаказанности Тёмных, а от Покона, религии. Соборную Алусарру убили наёмники из Нашара, демиурга её изгнали — но он и не мог владеть нужной для правления магией без соборной, а престол уже всё равно принадлежал другим. Но всё это в прошлом, прошлое не исправить, можно лишь переосмыслить его, или уничтожить старые учебники, заменить их новыми, как сделали хардольцы. В настоящем происходит новая попытка объединить Свет и Тьму, но уже в одном существе. Пугает то, что не знаю, кто захотел это сделать. Могу лишь предположить, что к становлению Нараты причастна Инанна — именно она настаивала на обряде её передачи Свету, когда страшилась того, что волю дочери заменит воля Тьмы. Но Тьму в Нарату вогнали Воплощения. Вы знали о том, чем всё закончится, когда это делали?
Иерон глаголил так долго, что Варлад лишь после продолжительной паузы понял, что вопрос обращался непосредственно к нему.
— Я мог бы ответить тебе так — мы ждали иного результата, но он превзошёл все наши ожидания, — Иерон сложил лапы на груди, приготовившись слушать Варлада. — Арма давно научилась скрывать помыслы от Тьмы. Даже Намира не смогла вовремя понять, что Арма стала гораздо большим, чем просто Воплощением. Наверное, действительно во Тьме существуют разные дороги, и я иду по своей, уникальной, как и Арма — по своей. Это правильно. А у Нараты — свой путь и своя воля.
Иерон горько усмехнулся.
— Не начинал бы этот диалог вообще, если бы эта воля не касалась всей планеты. А значит, может влиять и на воли чужие. Второй раз нельзя ошибаться, не могу позволить новые лишние жертвы. Если Нарата действительно объединит Свет и Тьму, признают ли это нынешние демиург и соборная? Яролика скорее будет изображать преданность "милой Инанне, любвеобильной кобылке", при том манипулируя её решениями через подосланых големов с тайным приказом убить при неповиновении, чем Нарату, в которой есть Тьма и Свет, а значит — "религии", подчиняющие чужую волю. Воля хардольцев — собственность их правителей.
— Почему бы и нет? — слегка улыбнулся Варлад. — Если сместить Радвера и поставить на его место Инанну, та сделает всё, чтобы освободить волю Светлых. С другой стороны, раздробив власть, мы лишь станем более уязвимыми для внешних врагов.
— Светлые не готовы к воле, к сожалению, — отрицательно повертел ушами и отмахнулся хвостом Иерон. — Отняли её не за один день. Хардольцы привыкли решать свои проблемы с помощью верных Яролике ратников и дельцов
Варлад вспомнил о совете, положившем конец раздорам между драконами и Тьмой на добрые пятнадцать лет. Вполне возможно, если бы они проявили подобное безволие, население Нашара мало чем бы отличалось от хардольцев — разве только большей воинственностью.
— Одно с другим не вяжется — они неспособны уже думать сами, разучились за столько лет, — Варлад задумчиво помахал хвостом. — Но ты прав в одном — за один день они к воле не придут, скорее расплачутся и отдадутся новому правителю, делая только то, что он сам скажет.
— И этот груз не должен упасть на Нарату. Пусть она лучше научить хальдольских Светлых думать самим, при этом признавая чужое мнение, жить без навязывания своей воли другим и чужой воли себе. Нашар — не идеал этого принципа, но он очень сильно старается и может подать пример.
Эти словам демиурга — вот кто действительно был достоин своего титула — Варлада заставили задуматься и укрепиться в себя. Следует ли подобной морали он сам? А Сама Тьма следует? Будет ли следовать Нарата?
— Знаешь… Быть может, ты просто не закончил своё дело, не учитывал Порядок и Хаос? Навы постоянно нас тревожат, Яролика — явно не Свет и не сама по себе…
— Главное, чтобы даже собравшись вместе, мы следовали своими дорогами, а не слились в одно, легко управляемое, — Иерон сел, поглощённый собственными мыслями. — Поэтому передай остальным воплощениям, что смерть Иерона не требуется. Тем более дела его и так погибли.
— Погибли, разложились и стали почвой для новых, — с мрачным позитивом изрёк Варлад, выходя из камеры, — так и передам!
Глава сорок вторая — Школьник-учитель
Нарата сидела одна у скамейки возле таверны, не обращая внимания на сновавших рядом ликдульцев и задумавшись о событиях, происходящих прямо сейчас. Нападение навов на Светлых — событие из ряда вон выходящее. Не она ли причастна к нему? И во что это выльется для её родного дома? Для дома Нармэлы это кончилось катастрофой, но разгребать её предстоит не Нарате, не Арислодаре и Тескатлипоке, а Маррут — видимо, на остальных дочь Мирдала уже не надеялась. Со своей знакомой — успела ли вообще стать ей Нарата подругой за два дня? — Нармэла не попращалась, как было принято у Светлых перед дальней дорогой, лишь посмотрела на неё, запоминая облик и ауру, как это делали не надеявшиеся вернуться нашаране. А потом и Нармэлу, и Мартоса, желавшего помочь своей родине, и Маррут отправил в неведомую даль белый в чёрные крапинки и полоски Инпу, применяя чары своего зловещего посоха. Правда, Нарату не пугали выкидыши, даже не до конца мёртвые, но всё хаотическое наталкивало на странные и немного отталкивающие ассоциации с грязью и запретным. Только откуда этот запрет исходил? Не от воспитания, не от собственной воли… Тьма или Свет лезут в голову?
— Успокойся, — второй дракононав в Ликдуле присел рядом с Наратой, придерживая посох. — Ты зря себя терзаешь. Пусть Светлые сами решают свои проблемы.
— Ты о чём? — нахмурилась драконесса.
— По глазам видно, что ты расстроилась от безделья, да ещё и приплетаешь к нему какие-то неведомые мне сомнения, — Инпу приподнял голову, щурясь от солнца и давая Нарате возможность поразмыслить над его словами.
Самка тоже подняла голову, но разглядеть небо ей мешала её же длинная грива — слишком сильно её трепал ветер, чуть ли не каждую секунду менявший своё направление. Очень странная погода, как и сами происходящие сейчас события, но Инпу, судя по его виду, не напрягало ни то, ни другое.
— И хорошо, что ты ничего не знаешь. Лучше позови Мирдала, быть может, пришло время для нового урока, раз я так расслабилась?
— Мирдал сейчас занят с Вилмиром, поэтому пока я взял обязанность твоего обучения на себя.
— Не смеши, — Нарата, конечно, не стала смеяться, просто закрыла глаза, чтобы не видеть мелькавшие перед ними пряди.
— В Ликдуле любой может стать учителем, — Инпу напомнил слова Мирдала.
— Да, только каким будет результат обучения? — фыркнула самка, но Инпу продолжал серьёзно: