Объединитель
Шрифт:
Я удовлетворённо киваю, пережидая очередной приступ головокружения. Хоть здесь всё в порядке. Теперь нужно разобраться с этим старым ублюдком. Что-то мне подсказывает, разговор может получиться плодотворным.
— Нова ушёл? — уточняю я, хотя уже знаю ответ, ведь тела Калибана поблизости нет.
— Увы, — пожимает плечами Николай, прихлёбывая пиво. — Я бросил ему вызов, когда тот исчезал, но, видимо, опоздал. Пришло сообщение, что цель вне зоны действия.
— Понятно. Ну ничего. По крайней мере все выжили и не просрали пленника.
С трудом
— Ты полон сюрпризов, щенок, — цедит Тиколоше, скрывая дрожь в голосе за показным высокомерием. — Не ожидал, что ты сумеешь одолеть Нову. Видать, его наниматель поскупился и нанял не самого лучшего бойца.
— Или ты просто меня недооценил, — парирую я, усаживаясь напротив старика и буравя его тяжёлым взглядом. — Как и все, кто считает нас мальчиками для битья. Думаешь, раз у меня РБМ пониже, чем у твоих дружков из Консорциума, значит я подниму лапки кверху? Плохая ставка, Бакари. Очень плохая.
Старик дёргает уголком рта, но глаза на миг отводит. Эмпатическая проницательность играючи считывая сложную смесь эмоций, исходящих от него. Бравада, густо замешанная на затаённом стыде и плохо скрываемой ненависти. И страх, куда же без него, но не передо мной, нет. Он боится кого-то другого, кто явно будет пострашнее одного покалеченного Новы.
— Ты ничего не знаешь, глупый мальчишка, — почти выплёвывает собеседник, сжимая кулаки так, что костяшки белеют. — Тебе не понять, каково это — отвечать за свой народ, когда сильные мира сего уже делят твои земли без тебя. В этой войне нам не победить. Единственный шанс — правильно выбрать сторону. Я лишь делаю то, что должен. Любой правитель на моём месте поступил бы так же.
Ну да, любимая отговорка Иуд. Вовремя предать — это не предать, а предвидеть.
Не сдержавшись, харкаю ему в лицо. Перехватываю полный ненависти взгляд, но мне плевать. Я слишком зол и измотан, чтобы проявлять сочувствие к крысам.
— Сколько ты стоишь, Бакари? — чеканю я, сверля его немигающим взглядом. — Миллион арканы? Десять? Если цена — не твоя жизнь, значит тебя можно купить. А такие, как ты, подставят свою задницу кому угодно, если предложат чуть больше. Так чем Консорциум для тебя лучше прочих тварей? Что они тебе пообещали?
Тиколоше вздрагивает, в его глазах на миг вспыхивает что-то похожее на вину, но он быстро прячет её за презрительной усмешкой.
— Можешь сколько угодно меня оскорблять, недоумок, но я ничего тебе не скажу, — отвечает он, дёрнув подбородком. — Ты ничего не знаешь об истиной цене власти. И никогда не узнаешь. Так что можешь начинать свои пытки, если тебе так неймётся. За меня отомстят.
Самоуверенности старому хрычу не занимать, этого не отнять. Вместо того, чтобы препираться
Ловко присев на корточки рядом с пленником, она проникновенно заглядывает ему в глаза и, подставив ладонь, выдыхает едва заметную пыльцу. Аромат чем-то похож на женские духи, ваниль и цветы.
— Бакари, — мурлычет Ана, — мы же тебе не враги. Пойми, нам просто нужно знать правду. От этого зависит не только наша жизнь, но и твоя. Неужели ты не хочешь облегчить свою ношу, поделившись тем, что так долго носишь в себе?
Даже я невольно поддаюсь магии её голоса, чувствуя, как напряжение и злость постепенно утекают, словно вода сквозь пальцы. Куда уж там старику — он и вовсе смотрит на Эрис, как кролик на удава. В его глазах появляется мечтательная поволока, морщины разглаживаются. Кажется, будто он в одночасье скинул половину возраста.
Одними губами шепчу: «Камеру включи». Гидеон, всё это время незаметно стоявший за спиной Бакари, слегка кивает и достаёт Трансивер, а затем обходит, чтобы взять удачный ракурс. Нам лучше иметь документальное подтверждение того, что сейчас прозвучит, чтобы позже поделиться с союзниками. Вместе с признаниями Кайпоры и Зигзага будет отличное доказательство моей правоты.
Одоромантка одаривает пленника тёплым взглядом, мягко поглаживая его по щеке, и… Бакари раскалывается. Слова льются из него неудержимым потоком — сначала неохотно, потом всё свободнее.
Имена, явки, пароли. Как Консорциум связался с ним, предложив защиту и поддержку, а также щедрое финансирование. В обмен лишь служба и уничтожение тех, на кого укажут господа. Тиколоше рассказывает, что у Консорциума не только в Африканских кланах, но и по всей Земле полно информаторов — кротов. Некоторых он знает по именам, и эта информация меня неприятно удивляет. Да уж, похоже предателей куда больше, чем я мог представить… и не все из них чужаки.
В какой-то момент Бакари замолкает, обессиленно роняя голову на грудь. Эрис, бросив на меня вопросительный взгляд, отходит в сторону. Она сделала всё, что могла. Остальное зависит от меня. Тиколоше тем временем приходит в себя и растерянно озирается по сторонам.
— Что… что вы со мной сделали, черти?! — рычит он, багровея на глазах.
— Позволили исповедаться, ты разве не рад? Чистосердечное признание облегчает наказание, — тяну я с кривой улыбкой.
— Сучонок!.. — шипит старик. — Мне следовало прикончить тебе на саммите!
Он осекается, потому что щелчком пальца я подбрасываю ему пару монет. Крутанувшись в воздухе — аверс, реверс, аверс, реверс — они падают в подставленную ладонь хрыча. Тот ловит их механически, реагируя на движение.
— Что это? — выдаёт он, удивлённо вылупившись на четвертак и пятак, лежащие у него в руке.
— Твои тридцать серебряников.
Револьвер, зажатый в моей руке, беззвучно наводится на морщинистое лицо. Пара водянистых глаз, залегающих под косматыми бровями, вскидываются на оружие, на меня и, наконец, фокусируются на далёких звёздах, чтобы в итоге зажмуриться.