Объект их низменных желаний
Шрифт:
— И все же мне придется, я думаю, задержать тебя в качестве основного свидетеля, — заявил я.
Он схватил полупустой стакан, стоявший передо мной, и сжал так, что тот полностью исчез в его ладони. Костяшки пальцев побелели, раздался слабый треск, и виски закапало на стол. Затем он разжал ладонь и стряхнул с нее осколки стекла прямо передо мной.
— Так ты хочешь задержать меня, коп? — спросил он.
Я с любопытством посмотрел на мозолистую ладонь, на которой не осталось ни царапин, ни крови, и покачал головой:
— Не сейчас.
— Это хорошо. Я не люблю калечить людей. — Хриплый голос звучал очень искренне. — Но Джесс сказал, . чтоб я сразу вернулся, понимаете?
— Нет, но, по-видимому, это не имеет значения. А как насчет того, чтобы передать кое-что Джессу?
Его узкий лоб снова нахмурился, потом он медленно кивнул:
— Думаю, это можно.
— Скажи ему, что он сэкономит нам обоим кучу времени и избавит от ненужных хлопот, если поговорит» со мной. И как можно скорее.
— Я передам ему, но если б Джесс хотел с вами поговорить, он бы сам пришел. А теперь мне нужно идти. — Он поднялся, и весь бар, казалось, съежился. — Купи себе еще стаканчик, коп, похоже, он будет не лишним.
На мгновение снова показались его сломанные зубы, затем он с грохотом вывалился на улицу, раскидывая по сторонам облаченных в бикини официанток.
Я посидел еще минут пять, горестно удивляясь, сколько еще ночных кошмаров можно пережить, пребывая весь день с открытыми глазами.
На протяжении трех кварталов Четвертая улица смахивает на трущобы. Как раз в центре этих трущоб возвышался многоквартирный дом. Мои часы показывали начало седьмого, когда я припарковал перед ним машину. Было еще жарко, но поднявшийся вечерний бриз слегка шевелил мусор на тротуаре. Лестница была узкой, грязной и провоняла какими-то кислыми запахами, которые мне совершенно не хотелось анализировать.
Добравшись до третьего этажа, я постучал в дверь квартиры 3 — Д и подождал. Никого. Я снова постучал, на этот раз достаточно громко, чтобы разбудить даже мертвого.
Некто высунул голову из-за двери квартиры напротив и пронзительно завопил:
— Тише!
— Я ищу парня, который здесь живет, — объяснил я. — Не знаете, он дома?
Некто широко распахнул дверь и вышел в холл. Им оказалась увядшая блондинка лет сорока с бигуди в волосах, облаченная в выцветший халат, говоривший о том, что его владелица знавала лучшие времена.
— Он уехал, — ответила она. — Пару дней назад. Весьма поспешно. Могу поспорить, он задолжал за квартиру.
— Не знаете, куда он отправился?
— К черту, надеюсь! — воскликнула она со свирепой искренностью. — Мерзкий, ни на что не годный тип!
А вам-то он зачем? Вы что, разыскиваете сбежавших должников?
— Вы хорошо знали Мейсона? — с надеждой осведомился я.
— Мейсона?
Она раздраженно пожала плечами, при этом ее халат распахнулся, демонстрируя помятое нижнее белье не первой свежести.
— Какой еще Мейсон? Я говорю о Джонни Ферано, этом мелком негодяе. Он случайно наткнулся на меня и даже не поздоровался.
— Я разыскиваю Джила Мейсона, — объяснил я. — Его друг сказал, что он здесь живет.
— Так, может, он только что въехал? — Она поплотнее завернулась в халат и моментально утратила интерес к происходящему. — Тогда я не в курсе дела. Пару дней я не выходила из своей квартиры, неважно себя чувствовала. Понимаете?
— Конечно. — Запах дешевого вина в ее дыхании подсказал мне, как обстоят дела. — Что ж, придется зайти попозже.
Неожиданно лицо блондинки застыло, она смотрела как бы сквозь меня.
— Что это? — прошептала она.
Похоже, ночные кошмары снова наваливаются на меня.
— Что — это? — пробормотал я.
— Там… — Она ткнула пальцем в закрытую дверь квартиры 3 — Д. — Я что-то слышала…
— Всего лишь ваше воображение, — откликнулся я.
— Да нет же, слушайте!
Мы постояли неподвижно секунд пять, и тут я действительно что-то услышал — слабый стон, заставивший меня вздрогнуть.
Выцветшие голубые глаза неряшливой блондинки внезапно остекленели.
— Он умирает, — уверенно заявила она. — Мой муж издавал точно такие же звуки. Они как будто застревают в горле, а после этого… — Она резко сдавила пальцами собственное горло:
— Вот так: с-с-с…
Стон повторился, на этот раз чуть отчетливее. Я попятился в конец холла и продемонстрировал нечто вроде прыжка с разбега. Что-то должно было не выдержать.
Сдалось мое плечо, дверь устояла. Выцветшая блондинка посмотрела на меня довольно презрительно, видимо поражаясь, какой же я болван, потом спокойно нажала на ручку двери и повернула ее. Дверь стала медленно отворяться, и блондинка удовлетворенно вздохнула:
— Сынок, сначала всегда нужно делать так.
— Вы правы.
Я остановился, растирая ушибленное плечо и разглядывая — по мере того как открывалась дверь — разворачивающуюся передо мной панораму.
Это была однокомнатная квартира; разобранная раскладушка у стены завалена постельным бельем. На трех квадратных футах вытертого линолеума лежал побитый молью выцветший ковер, а в центре его находился парень, медленно, со стоном поднимающийся на колени.
В данный момент он даже отдаленно не напоминал старину Ромео: черные блестящие волосы свисали на глаза, и даже кокетливые усики утратили свой шарм — казалось, они прикрепились к его верхней губе совершенно случайно.
— Все в порядке, этот тот самый приятель, которого я разыскивал, — сказал я глазастой блондинке; — Иногда, хватив лишнего, он начинает спотыкаться о собственные ноги, — пояснил я и вежливо закрыл дверь перед ее носом.
— Лейтенант Уилер?
Найджел Слейтер искоса посмотрел на меня, поднялся с колен и с трудом доковылял до кровати, потом свалился на нее и сжал голову руками.
— Я думал, он убьет меня!
— Кто?
— Похож на гориллу. Даже не представлял, что бывают такие громадины! Я постучал в дверь, он отворил ее, схватил меня и втянул сюда. Я даже не успел ничего сказать. Одной рукой он держал меня за горло, а второй избивал!