Объект "Убежище"
Шрифт:
Я запоздало сообразил, что анкет на столе две по числу жильцов. Быстро сбегал к себе в бокс и схватил пачку распечатанных.
— Заполните внимательно все пункты. И предупреждаю, двенадцать дней все прибывшие будут на карантине. Сами понимаете, что мера вынужденная. Вдруг кто-то инфекцию принесёт?
— Да мы не больные… — начал Вера, но я её не стал слушать, отвлёкшись на новых людей, вставших возле прохода в коридор.
Похоже, мама с дочкой. Девочка-подросток и женщина неуверенно заглядывали в проём, не решаясь заходить внутрь.
— Вас в какой коридор направили? — поинтересовался я.
— В пятый.
— Значит, всё правильно. Подходите ко мне. Ваш бокс номер шесть.
Пятый я преднамеренно пропустил, помня, что назвал его для Ирины. Сомнительно, что она меня послушает и помчится куда-то в неизвестность, но пусть пока этот бокс останется свободным.
Новеньким я еле успел скороговоркой повторить правила и показать, где и что находится, как появились очередные жильцы в пятый коридор. Тоже семья, но с двумя мальчишками. Младший лет шести-семи, второй примерно лет десяти. Их расселил в два бокса — седьмой и восьмой. И на этом поток новичков иссяк.
— У тебя прямо столпотворение, — заметил Максим, когда я вышел в радиальный коридор.
— А тебе кто-нибудь достался? — в свою очередь спросил я.
— Одного мужика прислали, как я заказывал. Худого и не пожилого. О, смотри, смотри! Сантехникам подвалило, — рассмотрел что-то возле седьмого коридора Максим.
Как оказалось, там не все были к сантехникам. Просто столпились в одном месте, образовав затор из чемоданов и сумок.
— Пропустите! У нас забронировано место в пятом коридоре! — послышался визгливый женский голос.
— Похоже, это «счастье» тебе, — кивнул Максим.
Я и сам это понял, но решил, это та самая бронь от нашего руководства, и немного удивился, когда опознал приближающуюся Ирину в сопровождении мужчины и женщины. Ирина меня не сразу признала. Пришлось опустить маску, чтобы идентифицировать себя.
— У нас бронь на пятый бокс в пятом коридоре, — истерично повторила мама Ирины.
Боится, им мест не хватит? Или просто нервничает?
— Следуйте за мной, — повёл я их за собой, перехватив одну из сумок у девушки. — Ваши пятый и девятый боксы.
— Мы в пятый! — возмущённо заметила женщина.
— Боксы на двух человек. Вам положено два, — терпеливо пояснил я, открывая дверь и передавая ключи Ирине.
— Почему не рядом, а девятый номер? — возмутилась мать Ирины.
— Ну… в принципе, можно попросить поменяться местами, — сообразил я.
Не думаю, что женщина с девочкой будут возражать. Боксы у нас однотипные, особой разницы нет.
Обитатели шестого бокса ещё толком не расположились. Пока заполнили анкеты и в том, чтобы поменяться местами, не видели проблемы. Девочка взяла с верхнего спального места куртку и рюкзачок. Её мама начала снимать сумки с кровати. Постель — матрас, подушки, одеяла — у нас все в плёнку упакованы. Мама с дочкой вскрыть упаковки не успели. И тем не менее родительница Ирины вдруг заявила:
— Я в грязный номер не собираюсь вселяться. Пусть вначале горничная уберёт.
— Хм… — потерял я дар речи и не сразу нашёлся с ответом. — Дамы… обмен отменяется. Оставайтесь на своём месте и закройте дверь.
— Как это отменяется?! — возмутилась Иринина мать, которая меня уже начала конкретно напрягать.
— Вы идёте в девятый бокс или решаете вопрос с обменом на уровне руководства, — резко ответил я.
— Я так и поняла, что ты, сопляк, ничего здесь не решаешь. Артемий, постой с вещами, я сейчас разберусь, — напутствовала дамочка супруга и энергично припустила на выход из коридора.
— Папа, иди ко мне в комнату, — выглянула из-за двери Ирина.
Плюгавенький, невзрачный мужчина безропотно подхватил вещички и переместился с ними в бокс к дочери. Я успел всучить ему ключ от девятого бокса и листок с анкетой.
Бегала мать Ирины недолго. Я только-только успел поселить в десятый бокс мужчину и парня, как она, возмущённая, вернулась. Судя по воплям, ей предложили жить в коридоре или покинуть убежище.
Слушать слова возмущения я не стал. Меня другие вопросы волнуют: закончено комплектование моего коридора или людей прибыло больше рассчитанного? Словно отвечая на мой вопрос, появился Добрыня, сопровождающий ну очень полного мужчину. Дядька имел вес далеко за центнер. Сколько именно, я затруднялся сказать, не имел подобных приятелей или знакомых.
Толстяк волок приличный чемодан на колёсиках, а две сумки умудрился связать шарфом и перекинуть через шею. Лицо мужчины буквально было залито потом.
— Сергей, к тебе ещё один постоялец, — просветил Добрыня, как будто я не понял.
— Одиннадцатый бокс, — сообщил я. — Идите по коридору, сейчас ключи принесу.
Толстяк с трудом преодолел порожек и через силу втащил чемодан. Я хотел было помочь, но меня отвлек Добрыня.
— Сразу, как заселишь его, иди в дежурку, — предупредил он.
Толстяка я догнал у пятого бокса. Как раз оттуда выглянула мать Ирины. Что она хотел сказать, я так и не узнал. Пол завибрировал и затем нас ощутимо тряхнуло.
— Ой-ё! — по-бабьи взвизгнул толстяк и ускорился, как будто заселение в личный бокс могло чем-то помочь при глобальном катаклизме.
Я последовал за ним, попутно назвав себя.
— Лев Петрович, — представился толстяк в ответ. — Не знал, что здесь такое бомбоубежище есть. Мы же глубоко?
— Глубоко, — подтвердил я. — Если не секрет, а как вы сюда попали?
— Так я в пансионат ехал по рекомендации врача. На источники купил путёвку. Три тысячи в сутки! — возмутился он
— И как вы нашли убежище? — всё равно не понял я.
— Там одна девушка всех заворачивала. Я и поспешил следом, — ответил мужчина.
Выяснять, какая там была девушка, я не стал, других вопросов хватало. Как только показал всё толстяку, он озадачил меня другой проблемой.
— Я таблетки брал из расчёта на две недели. Так-то заплатил за десять дней, но положил с запасом. Как у вас насчёт оказания помощи диабетикам?