Объект закрытого доступа
Шрифт:
Последняя фраза, произнесенная на ломаном русском языке, развеселила собравшихся. Реддвей сделал паузу, любуясь произведенным эффектом, и лишь затем продолжил:
— Так вот. По нашим данным, Айман аль-Адель вновь собирается в Россию. Не исключено, что на этот раз его визит будет связан с предстоящим терактом в Москве. К сожалению, на данный момент это вся информация, какой мы располагаем.
Закончив свое выступление и ответив на вопросы членов следственно-оперативной группы, мистер Реддвей устало уселся на стул, достал из кармана шелковый платок и, вытирая
— Ну, Александр, теперь я считаю свою миссию выполненной. Твои коллеги выудили из меня все, что я знал. Боюсь, что в пылу беседы я даже выдал им парочку государственных тайн. — Реддвей лукаво улыбнулся.
В ответ Турецкий хмыкнул и сказал:
— Ну да, от тебя дождешься.
— Точно тебе говорю, — заверил друга Реддвей, — меня теперь уволят с работы. Но перед тем как покончить с карьерой, я успею закатить пирушку. Ты свободен сегодня вечером?
— А ты как думаешь? — ответил Турецкий вопросом на вопрос.
Вечером Реддвей, Турецкий, Грязнов и Меркулов встретились в уютном ресторанчике на проспекте Мира.
Реддвей и Меркулов, полистав меню с японской кухней, заказали себе горячие суши с угрем, грибной суп, несколько куриных шашлычков, которые именовались в меню не иначе как «якитори», и по порции китайских пельменей. Турецкий и Грязнов предпочли более традиционные блюда — салатики, бараньи шашлыки и селедку.
Что касается спиртного, то здесь вкусы коллег совпали абсолютно, и вскоре запотевший от холода графин с водкой украсил их стол.
Выпив по первой, коллеги продолжили беседу, начатую в кабинете секретаря Совета безопасности.
— Самое главное, что вам известны имена некоторых злоумышленников, — сказал Реддвей, — а значит, вам есть от чего отталкиваться.
Ему никто не возразил.
После второй рюмки Реддвей перешел к критическим замечаниям общего характера.
— Ваше самое слабое место — это агентурная работа, — сказал он. — О, когда-то у КГБ были первоклассные агенты! Но, видимо, теперь они там же, где и само КГБ.
— Увы, но большие перемены почти всегда сопровождаются большими потерями, — отреагировал на замечание американца Турецкий. — Что и говорить, агентурная работа у наших спецслужб откровенно провисает.
— Поэтому Петров и делает ставку на МВД, — заметил Грязнов. — Мы, конечно, не чекисты, но большинство жуликов и убийц, которых мы отправили на нары, до сих пор расхаживали бы по улицам, если бы не наши осведомители и информаторы.
Реддвей ловко подхватил палочками рисовый шарик, начиненный угрем, и отправил его в рот.
— Если вам интересно мое мнение, — сказал он, жуя суши, — я вам скажу так: главная реформа силовых служб в России должна заключаться в том, чтобы они перестали быть средством экономического рэкета и политического сыска. Они должны заняться своими прямыми обязанностями: борьбой с террором и защитой безопасности граждан. Недавний захват школы показал, что российские спецслужбы действовали вразнобой. А это, по меньшей мере, непрофессионально!
Грязнов недовольно крякнул. Реддвей посмотрел на него и сказал:
— Вы знаете, друзья, я не из тех, кто не видит бревна в собственном глазу. Я прекрасно понимаю, что провалы есть не только у вас, но и у нас. Иначе бы у нас не было одиннадцатого сентября.
— И Ирак не превратился бы в гнездо террористов, — заметил Грязнов.
Реддвей открыл было рот, чтобы возразить, но Турецкий положил ему руку на плечо и сказал:
— Не время и не место спорить. Давайте лучше выпьем.
Он разлил водку по рюмкам. Мужчины выпили, и тогда высказался Меркулов:
— Понимаешь, Питер, важна не только агентурная работа. Важно лишить террористов финансовых средств, создать финансовый вакуум вокруг их эмиссаров. А с этим у нас еще хуже, чем с агентурной работой. Президент недавно намекнул, что в ближайшее время могут быть расширены полномочия Службы по финансовому мониторингу, так что осознание проблемы налицо. Кстати, насчет «Русской бригады Аль-Каиды». С какого момента вы отслеживаете ее появление?
— Впервые они дали о себе знать в июле этого года, — сказал Реддвей. — Тогда они угрожали взорвать Москву, но вместо этого совершили покушение на министра финансов Пакистана, назначенного на пост премьер-министра. Это был показательный акт, демонстрация силы и решительности. А после взрывов самолетов у вас в России они объявили на своем веб-сайте, что это только начало кровавой войны против тех, кто посвятил себя уничтожению ислама.
— Ясно.
— Знаете что, друзья… — Реддвей поднял свою рюмку, — мне меньше всего хотелось бы ссориться с вами. Честное слово! И давайте выпьем за то, чтобы между нами никогда не выросла стена. Ни железная, ни какая-либо другая.
— Хороший тост, — кивнул Грязнов.
— Безусловно, — подтвердил Турецкий.
Мужчины чокнулись и выпили.
10
Дабы избежать путаницы в действиях, Грязнов, Турецкий и Меркулов решили отнестись к предстоящей операции, как к обычному следственному делу. Собрав информацию из разных источников, Александр Борисович сел за стол и составил общий план предстоящих оперативных и следственных действий. На это у него ушло пара часов, и теперь перед Турецким лежали отпечатанные на принтере листы плана.
Еще часом позже Александр Борисович ознакомил со своим планом Сергеева, Меркулова и Грязнова. После высказанных коллегами конструктивных поправок и советов, а также после утверждения плана «вышестоящими органами» (согласование взял на себя Борис Сергеев) Турецкий перешел к составлению детального плана, разбив предстоящую работу на отдельные «эпизоды».
Когда и это было сделано, Турецкий стал вызывать к себе следователей и оперативников, с каждым из которых беседовал долго и подробно, описывая ту часть работы, которую следовало взять на себя. Таким образом, каждый член бригады получил свой «эпизод», который он должен был тщательно обдумать, а затем и реализовать с пользой для общего дела.