Объективная субъективность: психоаналитическая теория субъекта
Шрифт:
Маркс Солмз справедливо предостерегает от «диванных спекуляций» и предлагает взять каждое положение и «протестировать его на соответствие реальности» 115 . Но что такое «реальность» применительно к человеку, если не та самая реальность, с которой мы имеем дело, столкнувшись с живым человеком в естественной среде его обитания, т.е. в культуре? Тест на реальность должны выдерживать не только кабинетные спекуляции, но и «спекуляции в белых халатах», вытекающие из экспериментов в стерильных лабораторных условиях.
115
Solms M., Turnbull O.H. What is neuropsychoanalysis? P. 31.
Вопреки
Не что, а кто: назад к субъекту
Но не получается ли у нас окончательное и бесповоротное разъединение мозга и психики, которые только в какой-то утопической перспективе идеального нейропсихоанализа смогут снова соединиться и предстать в качестве чего-то единого? Для того чтобы избежать такого вывода, нам надо снова поставить вопрос о том самом третьем, что выглядит, с одной стороны, как мозг, а с другой – как сознательное переживание психической реальности. И здесь надо понять: это третье – не что-то, это третье – кто-то. Этим кем-то, собственно, и является человек, или субъект, который обладает, с одной стороны, мозгом, а с другой – психикой и в недрах которого и происходит превращение влечения в желание и в целом физической реальности в психическую. Движение от мозга к психике и от психики к мозгу – маленькие шаги навстречу пониманию субъекта во всей его многомерной сложности. Субъект – это не просто субъективность в смысле способности к уникальному квалитативному переживанию опыта от первого лица. Это не просто субъектность в смысле способности быть основанием для собственных действий, например, в соответствии с принципом ментальной каузальности. Это вообще не набор способностей, функций, модулей, базовых влечений, это именно кто. Субъект – этот тот, кто обладает всем этим, но при этом к ним не сводится. Это то целое, которое больше своих частей и которое может быть расчленено на эти части только аналитически, только для того, чтобы быть снова собранными в это целое обратно. Если психоаналитическая часть в нейропсихоанализе что-то да значит, то значить она должна не просто заимствование психоаналитического жаргона, но акцент на целостности человека. Великая заслуга Фрейда в том, что он увидел перед собой не просто биологический механизм с поврежденной деталью, но человека, запутавшегося в самом себе, в мире и в своих отношениях с окружающими. Психоанализ начинается с признания того, что у симптомов есть смысл, что перед нами не просто чистая физиология, на которую можно воздействовать с помощью химии или электричества (не говоря уже про ножи для колки льда). А за смыслом всегда стоит живой человек, субъект.
Концептуализация субъекта – это еще один пример того, почему невозможно просто транслировать физиологию в психологию, почему нельзя так просто отмахиваться
116
Об этих уровнях Я см.: Damasio A.R. Self Comes to Mind. Constructing the Conscious Brain. N.Y.: Knopf Doubleday Publishing Group, 2010.
субъект (сознания) не является организмом, чей гомеостаз предшествует каждому нарушению этого гомеостаза и который пытается заново установить этот гомеостаз после каждого нарушения; субъект возникает через нарушение гомеостаза организма, он «является» самой активностью по обращению с нарушениями (the very activity of dealing with disturbances) 117 .
Именно здесь – в этом разрыве – и возникают собственно человеческие эмоции
117
Zizek S. The Parallax View. P. 223.
тревоги и ужаса. Тревога – это коррелят столкновения с той Пустотой, которая формирует самое средоточие субъекта; ужас – это опыт отвратительности жизни в ее самой чистой форме, в форме «немертвой» жизни 118 .
Даже концепция autobiographical self, которая вроде бы и призвана обозначать человеческого субъекта на высших ярусах его развития, промахивается мимо субъекта, так как
каждое признание субъектом себя в образе или цепи означающих (короче говоря, каждая идентификация) уже порочно в самой своей сути; каждое ликующее «Это я!» уже содержит зерна признания «Это не я!»… субъект далеко не сводится к некоему сущностному ядру идентичности, недоступному для рефлексивной рекуперации (recuperation), субъект (в отличие от субстанции) возникает в тот самый момент, когда происходит сбой идентификации 119 .
118
Zizek S. The Parallax View. P. 227.
119
Ibid. P. 244.
Как бы мы ни держались за эмпирический фундамент нейронауки, нам – если мы говорим о человеке – не избежать верификации получаемого на основании этого фундамента знания с другой стороны – со стороны человеческого опыта, доступного для каждого человека и многократно описанного и в рамках психоанализа, и в рамках литературы, религии, философии. Можно, конечно, объявить этот опыт донаучным – «народным опытом» (folk-experience) по аналогии с «народной психологией» (folk-psychology) – и противопоставить его научному опыту, т.е. тому, как правильно интерпретировать данную тебе субъективную реальность, но в таком случае нейронаука превращается в аналог еврейской матери из анекдота, которая лучше всех знает, когда ее сыночек проголодался, а когда хочет гулять.
Конец ознакомительного фрагмента.