Оберег для царевича
Шрифт:
– Скажи, а кем была его мать? – спросила Олеся. – Как она выглядела, если даже царь в неё влюбился?
Дед посмотрел на девушку. Потом оглянулся по сторонам, как будто боясь, что их могут услышать. И, наконец, заговорил:
– Красавица она была знатная. Кровь с молоком. Росточком, правда, невысокая, но полная, как сдобная булочка. Кухаркой работала при дворе. Как царь с ней встретился, я не ведаю. Знаю только, что совсем потерял он голову, просто жить без неё не мог. Как приворожённый.
Помолчав, старик продолжил:
– Поселил её царь
Олесе стало жаль бедную женщину. Что за радость – быть любовницей при живой жене? Да ещё и сидеть взаперти, не имея возможности выйти на улицу. А главное, нельзя было отказаться от подобного образа жизни, ведь запер её самый могущественный человек в государстве.
– Так жила она затворницей, – говорил старик. – Через время родила мальчика. Мальчишка на царя был не похож и на мать тоже. Худенький, дробненький. Личико бледненькое, узенькое, волосёнки серенькие. А у царя и у любимой его волосы были белокурые. К тому же он и она были полные да румяные.
Олеся внимательно слушала рассказ Ермолая. Она живо представила себе маленького Борислава, и сердце её сжалось от любви и нежности.
«А может быть, скоро у меня тоже будет от него ребёночек!» – с восторгом подумала она.
– Царь сомневаться не стал, что сын его. Ведь он один в покои красавицы доступ имел. Её во все глаза стерегли. Мышь туда проскочить не смогла бы, не то что человек. И признал он мальчишку своим сыном и вторым наследником после Ярополка, законного сына. Да что ещё было делать? Будь у царя ещё сыновья, он, может быть, и не признавал бы Борислава, но других наследников у него как не было, так и нет.
– И что же, мальчик тоже заперт был в царских покоях? – спросила Олеся.
– Нет. Его взяли на воспитание в отдельные палаты. Он рос вместе с боярскими детьми. А меня к нему приставили слугой. Первые лет десять мальчик жил во дворце. Учителя к нему ходили, грамоте учили. Но постепенно охладел царь к молодой любовнице. Ходить перестал, но относился к ней по-прежнему хорошо и мальчика не обижал. Вот только начались покушения на жизнь Борислава. Законный наследник подрос и возненавидел его пуще смерти. И царица мечтала избавиться от любовницы мужа и её ребёнка. Ярополк и по детству старался обидеть его, навредить моему хозяину. А повзрослев, и вовсе как с цепи сорвался. Житья Бориславушке совсем не стало. Чтобы уберечь мать и ребёнка от козней законной жены и старшего сына, царь отправил их сюда, в усадьбу.
– А скажи мне, Ермолай, замечал ли ты за хозяином нечто необычное? – осторожно спросила Олеся.
Ей
Старик сверкнул глазами из-под седых бровей.
– О чём ты девонька? – вкрадчиво спросил он.
– Да вот иногда смотрю на любимого, а он как будто бы исчез. Был, и нет его. А потом снова появился. Или мне просто кажется, мерещится, – сказала девушка.
– Об этом пусть он сам тебе расскажет. Моё дело дрова рубить да печь топить! – сказал старик и вскочил с колоды.
Дед принялся собирать разбросанные по двору поленья. Схватив их в охапку, он бодро поскакал в сторону дома.
– Постой! – Олеся задала ещё не все вопросы.
Она надеялась, что Ермолай хоть немного приподнимет перед ней завесу, скрывающую тайну прошлого Борислава.
Дед обернулся. Он хитрыми глазами смотрел на девушку. И та поняла – Ермолай прекрасно осведомлён о способностях своего молодого хозяина.
– А почему умерла матушка Борислава? – спросила она.
– Так не известно. Вроде здорова была, ничего беды не предвещало. Да только одним утром нашли её мёртвой в комнате. Никто к ней не заходил, оттуда никто не выходил. Умерла во сне, – ответил старый слуга.
«Умерла во сне? А ведь она была вполне ещё молодой и здоровой женщиной. Как такое возможно?» – подумала Олеся.
В голове у неё крутилось множество мыслей по этому поводу. Почему-то ей казалось, что смерть матери Борислава имеет к ней самой непосредственное отношение. Подсознательно девушка чувствовала, что ей непременно нужно узнать, что произошло с ней в этом одиноко стоящем, но окружённом мощной защитой доме. Кто мог навредить хозяйке, если со злыми намерениями в усадьбу войти невозможно? Неужели тот, кто сам является источником волшебства?
Вздохнув, Олеся побрела в конюшню. Ещё одним волновавшим её вопросом было происхождение Борислава. Она не понимала, как могло получиться, что мать его обычная женщина, отец тоже живой мужчина, пусть и царь, а сам он наполовину домовой.
Борислав сидел возле конюшни на небольшой куче сена. Он опёрся спиной на деревянную стену постройки и заложил руки за голову, расставив локти в стороны. Одна нога его была согнута в колене, а другая свободно лежала на земле. На парне были надеты закатанные по колено штаны, из которых торчали крепкие босые ноги, да свободно висевшая рубаха, не прихваченная поясом. Волосы его, серые как осенний туман, крупными волнами обрамляли умиротворённое лицо.
Олеся подошла к нему и опустилась на колени рядом.
Молодой человек улыбнулся, и взгляд его заскользил по лицу и фигуре девушки. Он протянул руку и прикоснулся к её щеке.
– Как хорошо! – мечтательно сказал он.
– Да, – подтвердила Олеся.
Увидев своего любимого, она в тот же миг почувствовала себя счастливой. Девушка разом забыла все свои вопросы и сомнения. Глядя в его открытое лицо, она понимала – Борислав не тот, кого следует опасаться в этом доме, он никогда не причинит ей вреда.