Оберег для невидимки
Шрифт:
Вместо пролога
Незваный гость, богато одетый господин, войдя в кабинет и не дожидаясь приглашения, вальяжно устроился на стуле у стола. Затянутые в перчатки руки опирались на трость, воткнутую острым концом в пол. Неспешно огляделся и, удовлетворив свой интерес, скучающе перевел холодный взгляд на владельца дома.
— У меня к вам деловое предложение: во сколько вы оцениваете артефакт? — растягивая слова, с ленцой спросил хозяина — молодого
— Простите, но он не продается.
— Я дам хорошие деньги, вы не останетесь внакладе, — визитер подался навстречу, дернув в плохо скрываемом раздражении щекой.
— Нет. И оставим этот бессмысленный торг.
— Жаль. Я думал, вы разумный человек, — картинно вздохнул неприятный собеседник.
— Звучит, как угроза, — стараясь не показывать своего недовольства его словами, усмехнулся владелец поместья.
— Подумайте над моим предложением, — господин с тростью поднялся, собираясь покинуть комнату, — скажем… до послезавтра.
— Мой ответ вы слышали. Не тревожьте меня боле. Камердинер проводит вас.
Скептически хмыкнувшего «покупателя» провожали настороженным взглядом.
— Не надейтесь на это, — прозвучало насмешливо уже от дверей. — И лучше вам со мной не ссориться.
— Всего хорошего! — пожелали уже в закрытую дверь. — Хьюго!
— Слушаю, ваше сиятельство, — верный старый слуга замер в ожидании приказа.
— Собирай вещи, мы уходим из этого мира.
Часть 1
Глава 1
— Старый банк был красивее…
— Его часто грабили.
— Красота требует жертв.
(х/ф «Бутч Кэссиди и Санденс Кид»)
«Опаздываю. Бессовестно, катастрофически опаздываю!»
Мимо на скорости пронёсся велосипедист в бандане. Проводила его завистливым взглядом и поднажала на своих двоих. Мягкие мокасины заботливо «обняли» ступню, позволяя чувствовать комфорт и уверенность в беге. Широкая аллея через парк существенно сокращает расстояние до места службы, но не сегодня. Сегодня все против меня! Нет не все, если быть точной — конкретно один, очень медлительный водитель маршрутки! И капельку будильник, который не соизволил разбудить хозяйку в установленное время! Будильник роднее, поэтому все шишки достались шоферюге, который этим утром вспомнил о правилах дорожного
Встречные граждане, такие же служаки и трудяги, бодро шагают с вдохновенными лицами, будто неся самих себя бесценных на производственные подвиги. Даже собачники отгуляли своих питомцев и влились в этот марш счастливых обладателей рабочих мест и зарплаты.
Обогнав двух оживленно беседующих женщин и толстяка с портфелем, не снижая скорости свернула на боковую дорожку с выходом на улицу, застроенную офисными зданиями. Взгляд зацепился за пожилого мужчину в плаще. Он брел, никуда не спеша и заложив руки за спину, по направлению к скамейке. Бросилась в глаза его элегантная шляпа трилби из светлого фетра, сидящая на седой голове.
И тут старика как-то странно повело в сторону. Неловко взмахнув рукой, он попытался переступить ногами для лучшей устойчивости, но только еще сильнее пошатнулся и, окончательно потеряв равновесие, стал заваливаться набок.
Меня будто неведомой силой толкнуло к нему навстречу. Подхватила его под локоть, подставив плечо, и суматошно огляделась в поисках таких же, как я, сострадальцев. Увы, аллея вдруг загадочным образом опустела…
— Тихо, тихо, дедушка, сейчас дойдем, сядем. Голова закружилась? Сейчас, сейчас… — Продвигаясь маленькими шажочками, достигли лавочки. Дед, успев крепко ухватить меня за запястье, осторожно опустился на парковую скамейку, откинувшись на реечную спинку.
— Спасибо, внучка, — с теплом в голосе сказал он, не торопясь отпускать мою руку.
— Может, скорую? — Присев рядом, заглянула в лицо мужчине.
— Старость! — отмахнулся тот небрежно от предложения.
Минуты две мы просто молча сидели. Я — не зная о чем говорить-спрашивать, а дедок — приходя в себя. Оставить его одного в таком состоянии не хватило совести.
Неожиданно старик встрепенулся и сухонькой морщинистой рукой как-то спешно и суетливо нырнул в карман своего видавшего виды бежевого плаща.
— Возьми, внученька, в благодарность, — сказал и вложил в мою ладонь кругляш из желтого блестящего металла размером с юбилейную десятирублевую монету на потертом тонком кожаном шнурке.
— Ой, что вы, зачем? Я не возьму! Он же… золотой? — опешив, запротестовала я против такого презента.
— Возьми, говорю! — Голос старика приобрел повелительные нотки. — И ценности в нём не больше, чем в твоих копеешных серёжках! Мне будет приятно знать, что он теперь в хороших руках. Да и непростая это штучка — таурон. Сохранит жизнь он тебе. Спасет и спрячет. Подскажет и поможет.
— Что-то вроде оберега? — Улыбнулась на затейливое название. «Копеешные серёжки» неприятно царапнули слух. Но на правду не принято обижаться. Все, что могла сирота себе позволить из украшений — это маленькие гвоздики невесть из какого материала с намеком на благородный металл. — Я не верю в сказки, дедушка, — мотнула головой и вгляделась в вещицу: узор из переплетенных тонких жгутиков, словно змеиный клубок, покрывал всю поверхность подарка.
— Повесь на шею. Сейчас, — не меняя тона, повелел странный старец.