Оберег от порочной любви
Шрифт:
Мысли проносились с потрясающей скоростью, Роберт так и не понял, что это и для чего – бордовая машина ушла вперед. Она не убегала, просто обогнала и ехала на прежней скорости метрах в пятидесяти, словно провоцируя: догони и проверь. По вискам Роберта катился холодный пот, его лихорадило, в горле пересохло, губы занемели – не мог он дать объяснение тому, что видел. Да и видел ли? Не показалось ли? Надо убедиться. Где-то на периферии сознания сигналило: опасность! Против опасностей у него имеется пистолет, Роберт достал его из бардачка, уложил на колени и нажал на газ.
Догнать, обогнать, заставить остановиться,
Черт возьми, сплошная полоса. Однако Роберта не испугала белая линия, приблизившись к авто, он заехал на нее и вынужден был стать на свою полосу – впереди были встречные машины. Бордовый автомобиль понял его маневр и увеличил скорость, ехал во втором ряду, обогнать его можно только справа. И на это решился Роберт, быстро нагнал, покосился в сторону.
Она сидела лицом к лобовому стеклу, подняв подбородок и глядя прямо перед собой. Естественная, натуральная, в обычной одежде – красной кофточке, той самой. Только Роберт хотел спросить: «Ты кто, что за шутки?» – она повернула к нему белокожее личико с естественным румянцем.
– Что тебе надо? Кто ты? – крикнул Роберт.
Не ответила. Даже виду не подала, что слышала вопросы. Но подняла кисти рук, уложив их на край окна, а по его телу прошла горячая волна, в глазах помутилось. Ее руки связаны грубой пеньковой веревкой, на запястьях и выше заметны сине-черные кровоподтеки в виде длинных полосок. На связанные запястья она положила остренький подбородок и смотрела на Роберта с блуждающей улыбкой, едва заметной, печальной. Конец от веревки болтался от ветра, залетая на лицо девушки, пряди волос падали на щеки и лоб, а она даже не мигала, словно неживая.
Про веревку и связанные руки никто не знает, кроме... Нет! Никто! Неужели эта девочка...
– Неправда, – промямлил он и заорал: – Это не ты!
Услышала. Ее ангельское личико преобразилось в маску ненависти. Роберту стало по-настоящему страшно, так страшно, что все внутри сжалось в комок, уменьшилось и затрепыхалось в панике, желая спрятаться, да негде. Оболочка не столь велика, как хотелось бы, а хотелось, чтоб ужас выпрыгнул из тела. Роберт закрыл глаза крепко-крепко, мечтая, как откроет их, а ни машины, ни связанных рук, ни кровоподтеков, ни...
Легкий удар по касательной, почти незаметный. Хотя что может показаться сильнее связанных рук и обвиняющих глаз? То ли Роберт выпустил руль (и немудрено) и ударился о бок бордового авто, то ли наоборот, авто ударилось, потеряв управление, но когда он открыл глаза, впереди мелькало и прыгало непонятно что, слышался треск или скрежет...
Снова удар – сильный, сотрясающий.
Что-то хрустнуло в теле, Роберт не разобрал, но внезапно до него дошло: он падает вместе с машиной куда-то вниз.
– Ааа... – закричал Роберт.
Лопнуло лобовое стекло. Крик оборвался.
По объездной дороге джип вернулся в город. Нелли, вжавшись в сиденье, трепетала от одной мысли, что находится в руках подозрительных типов с неизвестными намерениями. Сначала она отбивалась, пока не получила пощечину, потом смирилась и с покорностью ждала, чем кончится поездка, не понимая, зачем делать такой большой круг и возвращаться в город.
Сидевшему впереди быку позвонили, он выслушал и сделал жест рукой водителю, тот понял, остановился. Амбал справа спрыгнул на землю, распахнул дверцу и скомандовал:
– Выходи.
Дрожавшая Нелли вышла, к ее ногам упала сумка, амбал запрыгнул в джип и... Невероятно! Джип удалялся, оставив ее на окраине города, ничего не объяснив! Какой придурок придумал этот спектакль?
Опасаясь, что похитители вернутся, Нелли подхватила сумку и побежала, куда глаза глядят. В этом районе ей бывать не приходилось, удалившись от места высадки, она искала, где бы присесть и хоть немного прийти в себя. Набрела на... трудно сказать, что это такое. Магазинчик, а у входа три столика со стульями, видимо, для тех, кто решил выпить пива или чего покрепче, не отходя от точки сбыта спиртного. Нелли упала на стул передохнуть, заодно осмыслить, что с ней произошло, но случай какой-то идиотский, не поддавался логике.
– Хотите что-нибудь заказать?
Нелли вскинула глаза – перед ней стояла девушка в коротком фартуке, вероятно, официантка.
– Воды, – сказала она.
– С газом или без?
– Без.
Достав телефон из кармана пиджака, Нелли сделала несколько звонков Роберту, но «абонент временно недоступен». Девушка принесла пол-литровую пластиковую бутылку и одноразовый стакан, прежде чем выпить, Нелли расплатилась и спросила:
– Мне нужно попасть в центр. На чем я могу добраться?
– На маршрутке и автобусе. Остановка за углом.
Невыносимо мучила жажда! Нелли выпила залпом половину бутылки прямо из горлышка, перевела дух. Правда, сидение в забегаловке для алкашей нельзя назвать отдыхом, тем более за соседним столом велись громкие разговоры про жизнь. Еще пару раз она вызывала Роберта. Не дозвонившись, она взяла недопитую бутылку, сумку и двинула за угол. Сейчас ей хотелось попасть домой и прилечь, больше ничего. Вблизи остановки Нелли остановила такси.
Незапланированная уборка Наталью выводила из себя, а ничего не поделаешь, поиски фотографии закончились бардаком. Вообще-то, давно пора летнюю пыль смести, к тому же углы заросли паутиной, да нашлось и что выбросить. Но любую работу надо выполнять с желанием и любовью, а не тупо, бессистемно орудовать шваброй и тряпкой, то принимаясь за одно дело, то бросая и берясь за другое. Иногда Наталья вовсе останавливалась посреди комнаты или садилась на что попало и замирала, но самое занимательное – в эти моменты она не думала ни о чем. Потом так же внезапно возвращалась к уборке, а когда за окном порядком стемнело, Наталья заторопилась поскорее закончить и поехать на квартиру Лешки. Если б ей раньше сказали, что она будет жить на одних квадратных метрах с незнакомыми мужчинами, оскорбилась бы до смерти. А живет. И никакого стыда не испытывает, кстати, там у нее все в руках горит, управляется быстро.
Звонок подействовал на нее, как взрыв бомбы. Содрогнувшись, Наталья выпустила из рук веник, беспомощно заморгала.
– Фу, ты, господи, это же телефон... – Она сняла трубку, но поднесла к уху с опаской. Что могло ее напугать – не знала, просто боялась голоса из трубки. – Алло...
– Наташа, это Павел Васильевич, отец Роберта...
– А, здравствуйте, Павел Васильевич. – Она безумно обрадовалась, что на другом конце провода папа Роба, а не сам черт. Ей не пришла в голову мысль, что он никогда не звонил, голос у него загробный, следовательно, что-то произошло. – Рада вас слышать.