Оберег
Шрифт:
Деревня вятичей оказалась довольно большой: дюжины четыре дворов, окруженных общим частоколом. Ворота, конечно, закрыты, но у Руслана и в мыслях не было ломиться через ворота. На одном из откосов он нашел забытую кем-то из напавших веревку, и теперь планировал вовсю ей воспользоваться. Выбрал ель покрепче да погуще, да чтоб поближе к частоколу стояла, залез, притаился в ветвях. Стал осматриваться, изо всех сил напрягая глаза. Повезло: эта часть деревни выглядела довольно пустынной. Сразу за частоколом была изба, но на эту сторону не выходило ни единого окна. Возле избы стояла полувысохшая сосна. И хвала богам!
– примерно на пять локтей выше частокола ствол некогда раздваивался, но второй - то ли молния отхватила, то ли еще что, - был обломан. Руслан прикинул на глаз расстояние, приловчился и бросил особым образом свернутую веревку,
– Эй, кто здесь? Чего надо?
– Да вот, дяденька, жисть не мила стала, удавиться решил!
– плаксивым голоском сообщил Руслан, гадая, что будет дальше.
– Удавиться?! Сам себя жизни лишаешь?! Род свой позоришь?!! Вот я тебе сейчас покажу!!
– рванулся к нему "дяденька".
– Покажешь, конечно, покажешь - приговаривал Руслан, сворачивая ему шею. Мужик бесформенным кулем осел на подтаявший снег. Витязь затащил его в сени, вошел в избу, огляделся. Судя по беспорядку и затхлости, нарвался он на бобыля. Вздохнул с облегчением: не мог представить, как душил бы руками баб да ребятишек, пусть даже и вражеских. На столе нашел заскорузлый огрызок свиной ноги, сожрал тут же: с утра не емши, а смерть и возвращение к жизни - это вам не пуд орехов! С оружием у бобыля оказалось туговато: давно не точеный меч да пара ножей. Руслан прикинул ножи на ладони: далеко до совершенства, конечно, да и поточить их тоже не мешало бы, но, ежели метнуть посильнее, то чем Ящер не шутит? Вооружившись, и не забыв свою веревку, богатырь выскользнул во двор.
Три ближайшие избы оказались пустыми, в них, конечно, кто-то жил, просто сейчас отсутствовал. Руслан подкрепился сметаной и хлебом, да поменял бобылев меч на более ладный и ухоженный. "Воинственные ребята эти вятичи, - подумал он, - эвон, мечей у них сколько! Плохо дело...". В третьей избе он разжился крепким луком и колчаном со стрелами. В двух следующих избах были только бабы с детьми, и Руслан не стал туда соваться: чего ради переполох подымать? Всему свое время, в том числе и переполоху. Далее располагался дом старосты, и пьяный гвалт, доносящийся оттуда, был слышен издалека. Руслан осторожно, стараясь держаться в тени, подошел поближе. Свесившись с крыльца, извергал содержимое своего желудка какой-то тщедушный мужичок. Один удар по голове - и он отправился если не к праотцам, то уж на длительный отдых - это точно. Второй стоял в сенях, глаза его расширились при виде Руслана, рот открылся для крика... Голова отделилась от шеи после мощного удара и влетела в светлицу. Там враз все стихло. Таиться больше не имело смысла. Руслан переложил меч в левую руку, в правую взял нож, неспеша вошел. За грубо сколоченным столом, заваленным яствами пополам с объедками, сидело с два десятка мужиков. Во главе стола громоздился тот самый здоровяк, что угостил Руслана днем своей дубиной. Сзади. Очень честно! При виде дружинника многие пооткрывали рты и выпучили глаза, а верзила медленно стал подыматься с места. Руслан отчетливо наблюдал шевеление волос на рыжей башке.
– Я... я же убил тебя! В муку, в пыль растер! Шкуру твою собачью на ремни порезал! ("Так вот отчего спина так болела!" - недобро оскалился Руслан). Ты и из Нави пришел за мной?!
– Не из Нави. Но за тобой.
– ответил витязь, швыряя нож. Спустя мгновение рыжий так же медленно садился с затухающим взором, не в силах дотянуться дрожащей рукой до рукояти ножа, торчащей чуть выше кадыка.
Пока не спало оцепенение, Руслан успел зарубить троих. Он твердо решил, что пришел сюда не драться, а убивать, так что не было места для ритуальных почестей противникам. За подлость надо платить. С четвертым пришлось повозиться, но недолго, пятый и шестой почти не пытались защищаться. Седьмой сопротивлялся, и еще как! Ему даже удалось слегка задеть Руслана своим мечом, поцарапав витязю щеку. Но продержался он тоже недолго. Пока Руслан рубился с восьмым, остальные сумели разбежаться и теперь поднимали шум по всей деревне. Витязь сильным ударом выбил меч из рук противника и схватил его за горло:
– Куда девку дели, ящерово семя?! Девку, что со мной была?!
– В подвале она...
– прохрипел несчастный и умер, пронзенный мечом.
Руслан быстро проверил избу. Кроме немолодой уже женщины, смотревшей на него пустым взглядом безумицы или слепой, никого не оказалось.
Со скрипом открыв ляду, Руслан крикнул в подвальную тьму:
– Мила! Мила, ты здесь?
– Руслан?! Ты жив?!!
– Ходить можешь?
– Да!!!
– Бегом сюда, времени у нас нет!
– Только руки связаны!
– Тогда подходи сюда и поднимай руки вверх! Ну, быстро!
– Здесь я!
– Вот и славно.
– пробормотал богатырь, вытаскивая Милу за руки. Миг - и веревки перерезаны. Девушка повисла на его шее и заплакала.
– Мила, не время! Кругом враги! Надо мотать отсюда, причем быстро!
– в углу он нашел свой меч, видать, рыжему глянулся добрый клинок. Кинжал Милы присвоил один из тех, кого зарубил Руслан. Богатырь схватил кочергу, хорошенько пошуровал в очаге, затем решительно выгреб горевшие дрова на пол. Надеюсь, займется. Уходим!
Они выскочили из избы. На крыльцо взбегали двое: один с мечом, второй с дубиной. Руслан расправился с ними быстро.
– Мила, куда дели наших лошадей?
– Староста забрал. Этот, рыжий который. Вот его конюшня.
Возле конюшни их ждали: пятеро вятичей, вооруженные чем попало, пошли в атаку всем скопом. Руслан зарубил одного, одновременно пырнул ножом второго. Мила с диким визгом вонзила свой кинжал в грудь третьего. Оставшиеся двое достались богатырю: одного он пронзил, а когда не смог быстро вытащить из тела застрявший меч, сумел быстро повернуться к последнему, сломать руку, занесшую уже меч для удара, и свернуть ему шею.
– Хозяин! Живой! Вот это новость!
– радостно заржал Русланов конь.
– Живой, живой, конячка ты моя! Только если отсель быстро не ускачем, живыми вряд ли останемся! Как еще через ворота прорываться будем... Мила! Ты мечтала о мече, помнится? На, держи, этот вроде полегче... Будут наседать, отмахивайся, авось отобьемся. Вперед!
Из дома старосты уже валил дым. Руслан и Мила вскочили в седла, помчались к воротам. У ворот, как ни странно, не было никого кроме маленького сморщенного старичка. Криво ухмыляясь, он щелкнул пальцами, и из-за ближайшей избы вышла ватага упырей. Богатырь прищурился, прикидывая, с которого начать и вообще, чем все это может кончиться. Ничего хорошего не предвиделось. Одолеть одного-то упыря не очень просто, а их тут полдюжины...
– Руслан, я слышала, упырь у них тут один всего. Остальные - морок. Этот сморчок у ворот - местный колдун...
– Мила не договорила. Не дожидаясь, пока настоящий упырь в компании своих призрачных собратьев подойдет слишком близко, Руслан молнией метнулся к воротам и обрушил удар меча на голову колдуна. Тот настолько не ожидал такого поворота, что и не подумал как-то защищаться. В рядах упырей произошло некоторое смятение, потом пятеро растаяли в вечернем воздухе, а глазищи оставшегося засветились злобным торжеством. Богатырь швырнул ему труп колдуна, и чудовище с визгом накинулось на останки своего былого повелителя. Руслан распахнул ворота.
– Ходу, Мила, ходу!
– Да сколько угодно!
– они, наконец, вырвались из деревни. Преследовать их никто не пытался. Дом старосты горел.
Тем временем зима все-таки решила рискнуть и попробовать вернуться: заметно похолодало, небо заволокло тяжелыми тучами, пошел крупный мокрый снег. Злой ветер кидал снежинки путникам в лицо, приходилось щуриться.
Едва заметной тропкой выбрались на тракт. Руслан не рисковал искать другие пути: слишком свежи были в памяти воспоминания двухлетней давности: ловушки и прочие гадости, устраиваемые вятичами дружинникам. Еще через час миновали остывающее пепелище - вот откуда днем тянуло гарью... Когда остановились чуть перевести дух, Мила рассказала: