Обернись!.. Часть третья
Шрифт:
– Из ткани.
– Да ладно? В жизни бы не догадалась! Терникова, это не ты его сшила. Это она, Ребекка Ивановна, да? Но я об этом не должна была знать. Так?
– Я тебе этого не говорила.
– Само собой. Зин, давай к ней сходим? Прямо сейчас.
– Не получится. Уехала она.
– Точно знаешь? Надолго?
– Точно, я у нее цветы поливаю. Еще неделю не будет.
– И когда следующая поливка?
– Послезавтра собиралась.
– Зин, давай сегодня? Мне очень нужно.
– Ольховская, она не
– Зина, пожалуйста!
– Маш, ты похудела или мне кажется. Как умудрилась с такой скоростью? Тебе идет, даже выглядишь, как будто младше.
– Терникова, зубы мне не заговаривай. Сходим?
– Нет. Машка, а эту водолазку я у тебя не помню. Прикольная. Ткань какая-то непонятная. Ну-ка, дай посмотрю.
– Зина! Мне нужно попасть к Ребекке Ивановне.
– Зачем? Что ты там забыла?
Это я и сама хотела бы знать. А также, кто такая Старая Бекка одарившая меня столь загадочным презентом. И какое отношение она имеет к Аршансу. В том, что она его имеет, сомнений не было.
– На цветочки посмотреть хочу.
– Через неделю посмотришь. Маш, что с тобой?
– Нормально со мной все. Зин, хватит сохнуть, одевайся, пойдем отсюда.
– Не пойду я мокрой. Еще не хватало по городу чучундрой шлендрать. А ты мне еще рассказать обещала что-то.
– Так нечего рассказывать. Посидела, подумала над смыслом жизни, поняла, что фигня. Все. Рассказ окончен. Довольна?
– Очень содержательно. И, главное, пространно, в красках и оттенках. А построение предложений! А метафоры и аллюзии! Госпожа Ольховская, я в восхищении! «Букер» – Ваш! Или Вам сразу «Нобеля»?
– Мне все оба два. И можно не заворачивать.
А все-таки увидеть Зинку было здорово. Она единственная, кого мне не хватало в Аршансе.
– Сама скромность!
– Дак, вот же ж!
– Что-то новенькое в твоем лексиконе.
– Цитата. От одного хорошего гно… человека услышала.
Заметила или нет мою оговорку? Вроде нет.
– Я его знаю?
– Вряд ли. Он не местный, проездом был.
– Даже так? Ну и пусть себе едет. Маш, ты какого египетского родственника трубку не брала?
– Телефон забыла. А ты сразу догадалась, что я здесь?
– Когда мне догадались сказать, что ты потерялась. Ольховская, ты меня, между прочим, из салона красоты выдернула.
– Я?
– Нет. Пролетавшая мимо стая диких индейцев. Кого я искать ломанулась? Трудно было звякнуть?
Представила себе этот звонок: «Зин, ты не волнуйся, ушла в другой мир, вернусь завтра. Встречаемся в Заповеднике». Прыснула.
– Зин, веришь, это тебя бы не успокоило.
– Угу, верю. Но я бы хоть спасательный круг захватила.
– Да не топилась я! Это по… – осеклась на полуслове.
– Естественно, не топилась. Хотела по…смотреть, какая глубина у Озера. А э…холот взять забыла.
Мне показалось или эти паузы в словах не случайны? И Зинка собиралась сказать совсем другое?
– Зин, какой эхолот?
– Вот и я думаю: какой?
Зинкин мобильник тренькнул полученным СМС. Она быстро глянула на дисплей и встала.
– Все, хватит сохнуть, пакуй свое имущество и погнали домой.
Домой, так домой. С платьем церемониться не стала, скомкала и запихнула в чехол, ему не страшно, оно и не такое переживало. Краем глаза заметила, что Зинка за мной наблюдает. Ну и ладно. Украдкой глянула в сторону Озера. Ничего, скоро я сюда вернусь. Мне бы только остаться одной.
«Ауди» Зинкиных родителей ждала нас у обочины. Клиентке она звонить ходила? А, собственно, так даже лучше, быстрее получится.
– Здравствуйте, Иван Егорович. Здрасте, дядь Дим.
– Приветствую, юная леди.
– Привет, Манюня!
– Дядь Дим! Просила же!
– Старый стал, склероз подкрался незаметно. О чем просила?
– Да ну Вас! Всегда одно и то же.
– Должно же быть в мире постоянство. Запрыгивайте.
Мы забрались на заднее сидение, но машина не рванула сразу с места в обычной манере вождения Дмитрия Семеновича. Кнопки блокировки на дверцах ушли вниз, Зинкины дед и отец повернулись к нам.
– Что случилось, Маша?
Ну, Зинка! Ну, блин! Не могла просто попросить нас забрать? Обязательно было распространяться на тему моих странностей?
– Все нормально, дядь Дим. Я замуж выходить передумала.
– Вообще или только сегодня?
– За этого – вообще.
– Уже легче. Почему?
– Я его не люблю.
– Причина достойная. А зачем было до свадьбы доводить? Сказала бы сразу: так и так, дорогой товарищ, извиняй, но нам не по пути.
– Думала, смогу.
– Стерпится-слюбится? Так, может, и получилось бы? Я его не знаю, но, говорят, человек неплохой.
– Вот именно, дядь Дим, так и есть. Не плохой, не хороший, никакой. Я даже имя его вспомнить не могу… Ой!
И, правда ведь, не могу. Только ляпнула это сейчас зря, у Ивана Егоровича взгляд сразу изменился.
– Николай, – странным тоном подсказала выпавшее из памяти имя жениха верная подруга.
– Спасибо, Зин. Еще и Николай! Ника-кой Нико-лай! Нико-лай ника-кой! Обалдеть! Нет, дядь Дим, не стерпится.
Спокойно, Ольховская, не заводись, не добавляй себе проблем, самой же потом из них выпутываться.
– Нет, значит, нет. А вот волноваться не стоит, Машенька, – ой, бли-ин! Если в ход пошла «Машенька», значит, я в пациентах. А Зинкин дед на профессиональной волне, хуже, чем тяжелая артиллерия. – Попробуй объяснить, почему, приняв это решение, ты нашла только такой способ претворить его в жизнь?
– Какой способ, Иван Егорович? Я просто хотела побыть одна, подышать свежим воздухом…