Обещание Метеора. Прозрение
Шрифт:
– Патруль!
– взвизгнул он, бросаясь вверх по течению.
Криворот склонил голову набок и проводил его недоуменным взглядом. Он никогда еще не видел брата таким рассеянным. Что могло заставить Желудя забыть о патруле? И почему он так уклончиво говорит о столкновении с Синегривкой? Наверное, стычка с ней была гораздо тяжелее, чем Желудь хочет признаться. Хотя… почему тогда он вернулся без единой царапинки?
Криворот пожал плечами. Желудь был замечательным воином. Он предан своему племени и ничего плохого с ним не могло случиться! Криворот снова втянул в себя воздух, гадая, ждет ли его Вербовейная в
Глава VIII
– Кленовница!
Во сне Криворот снова очутился в уже знакомом лесу. Влажный туман клубился под его лапами, впереди тянулась полоска чахлой травы, над головой висело низкое беззвездное небо, глухое и черное, как омут. Криворот устало потянулся и побрел в чащу.
– Кленовница!
Он должен был во что бы то ни стало разыскать ее и напрямик спросить обо всем, что его мучило последние дни. Вопросы, как злые муравьи, кусали его дни и ночи напролет, и настало время раз и навсегда покончить с ними. Зачем Кленовница заманила Вербовейную в западню? Почему она набросилась на него за то, что он спас свою соплеменницу? В чем заключается его предназначение? Когда ему доверят первого оруженосца? Когда его назначат глашатаем? И когда он станет предводителем - после Ледозвезда или после Ракушечника?
После… Ракушечника?
Криворот запнулся и остановился. Если ему суждено стать предводителем, значит, кто-то должен умереть, чтобы расчистить ему место? Кривороту вдруг сделалось не по себе. Ему была отвратительна мысль о выжидании, когда Ледозвезд потеряет свою девятую жизнь. И уж тем более он не хотел считать жизни собственного отца, зная, что потеря каждой приближает его к исполнению собственной судьбы… Криворот любил отца и уважал Ледозвезда, он не мог даже думать о том, что его великая судьба обернется участью падальщика, жадно дожидающегося чужой смерти.
– Выше!
Громкое рычание вывело его из задумчивости.
– Быстрее! Ты что, хочешь стать падалью в чужих когтях?
Раздался натужный хрип, потом глухой звук падения. Что это? Неужели Кленовница нашла себе нового ученика?
Сгорая от любопытства, Криволап пополз вперед, насторожив в уши. Пригнувшись, он прополз под голой черной веткой и увидел на поляне две сцепившиеся тени. Когда туман расступился, он понял, что видит перед собой двух котов: одного косматого, второго гладкошерстого.
Косматый вел себя, как наставник. И это была не Кленовница, а совершенно незнакомый Кривороту кот. Зато его поджарый соперник показался Кривороту смутно знакомым. Где же он видел эти широкие, мускулистые плечи, эту темную полосатую шерсть?
– Еще раз!
– прохрипел косматый.
– Быстрее! Лучше!
Поджарый кот разбежался и прыгнул, на этот раз так высоко, что Криворот невольно затаил дыхание. Неужели коты могут так скакать?
Взмахнув хвостом, полосатый кот перевернулся в воздухе, выбросил задние лапы и вытянул вперед передние. В следующее мгновение он тяжело грохнулся о землю, завалившись на бок. Криворот сморщился, как будто у него самого вышибло от удара дух.
Косматый кот мгновенно бросился на своего ученика и осыпал его градом ударов. Брызнула кровь, полетела шерсть. Полосатый кот вырвался и, рыча от ярости, принялся полосовать наставника когтями.
Косматый отступил.
– Ага, вот так-то лучше!
Придвинувшись ближе, Криворот вытаращил глаза. Морды обоих котов были располосованы кровавыми царапинами, кривые отметины когтей украшали их бока.
– Позволь мне попробовать еще разок, Рванохвост!
– прохрипел поджарый полосатый кот.
Еще разок? Криворот поежился. А он-то думал, что Кленовница тренирует его слишком жестко! Эта парочка пускала друг другу кровь с таким удовольствием, словно не знала лучшей забавы.
Внезапно Криворот узнал полосатого кота. Это был Остролап, известный задира и грубиян из Грозового племени!
Остролап снова разбежался, прыгнул и перекувырнулся. На этот раз он приземлился на все четыре лапы и с торжествующим воем вскочил на дыбы, рассекая когтями воздух.
– Получилось!
– завизжал он, оборачиваясь к своему наставнику.
– Все получилось! Скоро я добьюсь своего!
– Упорство - это главное, Остролап, - пророкотал косматый Рванохвост.
– Ты умеешь когтями вырывать то, что тебе нужно.
– Это верно, я своего не упущу!
– самодовольно приосанился Остролап.
– Еще до окончания этой луны я стану глашатаем!
– А ты не боишься, что Солнцезвезд предпочтет тебе Синегривку?
– прищурился Рванохвост.
Остролап в бешенстве рванул когтями мокрую чахлую траву.
– Никогда!
– проревел он.
– Синегривка слабая! Жалкая! Да она уже думать забыла о месте глашатая, сейчас эта слезливая шкура оплакивает свою драгоценную сестрицу!
– Горе тоже может дать силы, - напомнил Рванохвост.
– Только не слабым, - усмехнулся Остролап.
– Белогривка мертва, и ее уже ничто не вернет. Нужно смириться с этим и идти дальше, а Синегривка будет до следующих Юных листьев хныкать и вздыхать! Очень скоро Солнцезвезд сам увидит, что лучше меня ему не найти!
– Но ведь Белогривка была твоей подругой, - напомнил Рванохвост, прищурив глаза.
– Разве ты не скорбишь о ее смерти?
– Скорблю!
– рявкнул Остролап, царапнув когтями по поросшему мхом стволу дерева.
– Я любил ее. Она не должна была погибнуть! Лучше бы чудовище растоптало Синегривку! Я никогда не прощу Белогривке, что она бросила меня.
– Но она оставила тебе сына, - напомнил Рванохвост.
Остролап презрительно скривил губы.
– Он уродился весь в мамашу, - прошипел он.
– Я уже сейчас вижу, что в его глазах нет огня, а в сердце не кипит жажда битвы!
– Остролап посмотрел на своего наставника.
– Но к чему эти пустые разговоры? Я прихожу сюда не языком молоть, а тренироваться!
Он встал на задние лапы и подпрыгнул, полосуя воздух когтями.
Криворот попятился назад, кровь застыла у него в жилах. Никогда в жизни он не видел такой откровенной жажды крови, как в глазах у Остролапа. Такой ярости не было во время битвы у Нагретых камней, такого остервенения не проявлял даже Ледозвезд, едва не убивший Камышника.