Обещание роз

Бетс Хейди

Меган тяжело вздохнула, чувствуя себя наказанной – и поделом – за свои скороспелые предположения относительно его решения.

– Ну хорошо, вы отправляетесь в Уичито, а дальше?

– Жду.

– Чего?

Лукас пожал плечами и поднялся.

– Когда он появится в салуне или кто-нибудь опознает его по объявлению полиции.

– Вы не находите, что это опасно? Что если он обнаружит вас первым, то может выстрелить в спину?

– Я использую свой шанс, – сказал Лукас.

Пока он раскатывал рядом с костром постельные принадлежности, Меган не отрываясь смотрела, как под тканью рубашки на спине двигаются тугие мышцы. Он поднял голову, Меган поморгала, но глаз не отвела.

– Глупее я еще ничего не слышала. Вы собираетесь подставлять себя под пулю, – снова высказала она свою мысль.

Лукас ничего не ответил.

– Вас ничуть не трогает, что Сайлас Скотт – хладнокровный, безжалостный убийца? – продолжала она. – Он застрелит вас не моргнув глазом.

Лукас повернулся, пронзив ее твердым как сталь взглядом.

– Мне выпал шанс. И, как я сказал, я его использую. – Меган вскинула вверх руки, показывая, что отступается.

– Отнеси Бог от безрассудных мужчин, которые по глупости всеми силами добиваются законности. От вас, в частности. – Она указала на него вытянутым пальцем.

Ночной воздух прорезал короткий смешок. Но затем лицо Лукаса снова превратилось в бесстрастную маску.

– Мне казалось, вы понимаете, что я вынужден так поступать.

– Да, понимаю, – сказала Меган. – Или по крайней мере понимаю, почему вы считаете нужным его преследовать. Но чего я не понимаю, так того, как можно жить, думая только о возмездии. Посмотрите вокруг, – она обвела рукой пространство. – Вы замечаете звезды, мерцающие у вас над головой, луну, которая светит в ночном небе? Вы когда-нибудь слышите, как шумит река, когда она пробегает сквозь стремнины? Как щебечут птицы и шелестят листья? – Голос ее возносился все выше и выше. – Вы когда-нибудь замечаете хоть что-нибудь вокруг себя?

Она сделала глубокий вдох, пытаясь умерить напор крови, устремившейся в жилы. Лукас всматривался вдаль, не сосредоточась ни на чем конкретном. Видно, ее слова не имели никакого воздействия. От сознания тщетности потраченных усилий ей на сердце легла свинцовая тяжесть.

– Все я вижу, – выговорил он наконец. – Я вижу луну и звезды, слышу шум реки и пение птиц. И не могу не думать о том, что Энни с Чедом навсегда лишены таких простых удовольствий и причина тому – Сайлас Скотт.

– А вы? – спросила Меган, сама не понимая, почему она так упорствует.

Она только знала, что, если Лукас осознает, что он теряет, возможно, ей удастся его переубедить. Может, он откажется от возмездия и начнет новую жизнь.

– Энни и Чеда уже нет, – продолжала она, – и никакая скорбь, никакие самоотверженные действия во имя отмщения никогда не вернут их назад. Но вы здесь, вы живы, и в мире так много хорошего. Неужели вы нигде не можете найти себе применение?

– Например? – презрительно сказал Лукас. – Моего ранчо больше не существует. Все, что я с таким трудом создавал, и те, кого я любил, уничтожены.

– Ранчо можно восстановить. – Он заскрежетал зубами.

– Я туда больше не вернусь.

– Есть много других мест, где можно построить дом. А. ваша профессия? Насколько я понимаю, вы хороший стрелок. Вы могли бы занять место шерифа или начальника полиции в каком-нибудь городе. Я уверена, там были бы рады заполучить человека с вашими способностями. Кроме того, вы могли бы заняться коммерцией. Или попросить вашего друга Брандта устроить вас на железную дорогу.

– Я не думаю, что в «Юнион Пасифик» меня высоко оценили бы.

– С их стороны большая глупость – не взять на службу такого специалиста.

– Да, но они не смогут забыть, что приняли в свои ряды убийцу, а я таковым стану, как только позабочусь о Скотте, – сказал Лукас.

Меган вскочила и подбоченилась.

– Вы что, не слышали что я вам сказала?! – закричала она, вставая перед ним. – Вы не должны его убивать! Вы можете передать всю информацию о нем властям Уичито, и пусть они его арестовывают. Он уже объявлен в розыск, и я уверена, начальник полиции с радостью посадит его в тюрьму.

– Мой долг – убить его, и я его выполню, – спокойно сказал Лукас. – Скотт убил моих родных, и я должен своими глазами видеть, как он понесет расплату.

– Прекрасно! – Меган в исступлении упала на грубое одеяло. Все ее доводы в одно мгновение обратились в прах. – Езжайте за ним. И тащите меня за собой, но не рассчитывайте на мою помощь.

– Я и не рассчитываю, – сказал Лукас, укладываясь рядом с ней, – и никогда не стал бы просить вас о помощи. Черт побери, вовремя напомнили! В самом деле, вы – моя пленница. Меня не интересует ваше мнение, все будет, как я говорю. И я не нуждаюсь в вашем одобрении.

Меган промолчала. Прошло несколько долгих секунд, пока она устраивалась поудобнее. Лукас лежал, повернувшись к ней спиной. Хотя он дышал глубоко и размеренно, она знала, что он не спит.

– Однажды моя мать сказала, что розы – самые суровые из всех цветов, – тихо проговорила она, уверенная, что он ее слышит. Ночная тишина прерывалась лишь потрескиванием костра у их ног. – Зимой розы покрыты снегом и закованы в лед – временами так жестоко, что диву даешься, как при таких условиях в них месяцами сохраняется жизнь. Но приходит весна, тает снег – и не успеешь заметить, как на стебельках уже появляются крошечные розовые бутоны. И ты воспринимаешь их как чудо, прежде чем поймешь, что на самом деле все, в чем они нуждались, – это немного солнечного света, растапливающего лед. Такой процесс возрождения подобен нескончаемому обещанию Бога – обещанию, что розы будут распускаться каждую весну. Таков Божий закон, закон жизни. Лед однажды растает, Лукас. Все, что вам нужно сделать, – впустить в сердце немного солнца.

На следующий день Лукас поднялся еще до зари. Спал он урывками, в общей сложности не набрав и пару часов. Слишком много мыслей отягощало его ум, и среди них не последнее место занимала Меган. Речь, произнесенная ею ночью, растревожила его больше, чем хотелось признаваться. Но незаметно для себя он задумался: может, она права? Может, попробовать забыть прошлое и начать с чистого листа? А как же память Энни и Чеда? И он живо представил их такими, какими обнаружил в тот день. И еще то море крови, которое было повсюду. Он вспомнил наглое бахвальство Скотта. Нет, такое не забудешь. Он никогда не успокоится, пока убийца не будет мертв.