Обещание счастья
Шрифт:
– К сожалению, я бываю там не так часто, как хотелось бы, На все не хватает времени.
Руди Хадсон, с интересом разглядывавший Маргарет, обратился к Адаму:
– Вы ни единым словом не обмолвились о своей красавице жене. Но я не вправе обвинять вас в том, что вы скрываете такое сокровище.
Смущенная Маргарет пробормотала, что открыли двери ресторана. Когда супруги Хадсон отошли, Адам обозвал Руди идиотом.
– Почему же он идиот? – возмутилась Маргарет. – Потому что назвал меня сокровищем?
– Просто дежурный комплимент.
– Да, возможно, «сокровище» – это уж чересчур, – не сдавалась Маргарет. – А как насчет слова «хорошенькая»? С этим ты согласен или нет?
– Ну что ты привязалась? Ведь сама прекрасно это знаешь.
– А мне хотелось бы услышать это от тебя.
– Ну ладно, ты хорошенькая.
За столом мужчины заговорили о работе, а женщины объединились в свой кружок. Маргарет сидела между Маделин Дженкс и Рут Хадсон.
– Вот мы и встретились наконец-то, – сказала Маделин. – А между рождественскими вечеринками совсем не видимся, разве что случайно столкнемся в супермаркете.
Маргарет кивнула.
– Верно, но мы все так заняты. Иногда хочется, чтобы в сутках было на четыре или пять часов больше.
– Конечно, какие у мужчин дела, кроме работы, – согласилась Маделин. – Пришел вечером домой, поел и отдыхает, а мы редко ложимся спать раньше полуночи.
– Да, у многих мужчин так оно и есть, – отозвалась Маргарет. – Но только не у наших.
– Что вы имеете в виду? – удивилась Рут Хадсон.
– Они же допоздна торчат на работе! Да еще эти вечерние совещания. По-моему, они трудятся слишком много.
– Но совещания бывают не так уж и часто, – возразила Маделин.
– Как это не часто? Каждую неделю два или три раза. – Маргарет развела руками. – Конечно, работа есть работа, но все же они очень уж перегружены. Вот вчера, например, Адам вернулся в половине второго ночи. А тут еще этот снегопад… Я так волновалась.
Рут и Маделин промолчали и переключили внимание на разговоры мужчин. Потом кто-то произнес короткую поздравительную речь, и заиграл оркестр.
Адам, не любивший танцевать, неуклюже двигался с Маргарет. Поэтому испытал облегчение, когда ее начали приглашать другие мужчины. Маргарет танцевала с удовольствием, а в конце вечера пришла к выводу: если не считать одной мелкой неприятности, то в общем-то у нее в жизни все хорошо.
Сидя в своем кабинете, Адам никак не мог сосредоточиться на бумагах. Его терзали вопросы, настоятельно требовавшие решения. Порвать ли ему отношения с Рэнди? С одной стороны, следует. Но с другой – нет. Они любят друг друга. Но Маргарет явно несчастна, у нее и сейчас наверняка болит сердце, а если она что-то узнает, то это убьет жену. Что же касается детей… Адам не мог без содрогания представить себе их реакцию. Итак,
В дверь постучала одна из секретарш.
– Мистер Дженкс просит вас зайти к нему в кабинет.
«Зазнавшийся ублюдок», – подумал Адам. До повышения Дженкс сам заходил к нему, если возникала необходимость, а теперь вот вызывает к себе, потому что стал начальником.
В приемной дожидались своей очереди два сотрудника. Теперь у Дженкса был кабинет и приемная, разделенные стеклянной перегородкой.
– Я слышал, тебе не нравится работать в нашей компании, – начал Дженкс.
Эти слова ошеломили Адама.
– Не понимаю, о чем ты.
– Вот жалуешься, что у тебя слишком много работы.
– Я никогда… с чего ты… абсурд какой-то. Кто тебе такое сказал?
Дженкс посмотрел Адаму в глаза.
– Ну как же! Сплошные вечерние совещания, после которых ты приходишь домой в половине второго ночи. Это сказала твоя жена.
– Моя жена?!
Как и при встрече на улице с Фредом Дэвисом, Адам покрылся потом.
– Только не ругай жену, Крейн. Она пожаловалась из лучших побуждений. Я это прекрасно понимаю.
– Не знаю, с чего это Маргарет завела такой разговор. Я никогда не обсуждаю с ней дела компании и свою работу. И мне нравится моя работа, ты же знаешь.
– Однако разговоры о задержках на работе и вечерних совещаниях создают впечатление, что компания неэффективна. А это вовсе не так, и тебе это хорошо известно. – Дженкс говорил так громко, что его наверняка слышали в приемной. – Поэтому советую ни тебе, ни кому-либо из твоих домашних не говорить больше ничего подобного.
– Разумеется. Произошла ошибка, видимо, Маргарет неверно поняли…
– А что касается твоей личной жизни, то разбирайся с ней сам. Главное, чтобы она не вредила работе. Тебе все ясно, Крейн?
«Он отчитал меня как нерадивого школьника», – подумал Адам.
– Да, ясно, – пробормотал он.
– Вот и хорошо.
Сотрудники, сидевшие в приемной, бросили быстрый взгляд на Адама и тут же отвернулись. Чувствуя себя совершенно униженным, Адам прижал ладони к пылающим щекам и устремился по коридору в свой кабинет.
Едва он расположился за столом, его охватила ярость, возникло желание вернуться к Дженксу и сказать: «Ты мог бы поговорить со мной наедине как джентльмен. Было бы еще лучше, если бы ты не обратил внимания на всю эту глупую бабью трепотню. А что касается намеков на мою личную жизнь…» Однако Адам не мог вернуться в кабинет Дженкса.
Господи, если бы только была возможность сбежать от этой запутанной жизни, постоянно наносившей ему удары! Уехать с Рэнди в какое-нибудь тихое местечко, сидеть на солнышке, гулять в сосновом лесу, ни о чем не думать. Но приходится постоянно думать.