Обещанная колдуну
Шрифт:
— Зачем? Его следует убить.
— Нельзя. Приказ правителя. Миража отловить и допросить.
Раненый смущенно протер вспотевший лоб, понимая, что несет чушь. Тёрн хмыкнул.
— Вот как? Любопытно. Юный Эррил сам и станет допрашивать?
— Велел тебе! — бросил вспыльчивый военный.
Я топталась на пороге. Тёрн однозначно давал понять, что нет никакой возможности допросить миража, а я-то знала, что я могу с ним поговорить! Вероятно, он ничего не расскажет: эти твари хитры. Однако попробовать
Мне было страшно, но разве могла я поступить иначе? Не дав себе опомниться, толкнула дверь и вошла.
Двое стоящих обернулись на звук. К счастью, оба оказались мне незнакомы, хотя они, вероятно, были наслышаны об ученице колдуна и знали, кем я была прежде. На лице одного я увидела жалость. На лице второго — легкую гадливость, как если бы он смотрел на калеку. Сидящий в кресле мужчина попытался приподняться, как принято это делать, если в комнату входит дама, но вспомнил, кто перед ним, и плюхнулся обратно.
Ученица колдуна утратила свой статус в обществе. Я больше не дочь генерала Даулета.
Кровь отхлынула от лица, но голос прозвучал твердо:
— Я могу поговорить с миражом.
— Агата, иди наверх.
— Тёрн! Разреши мне! Люди гибнут! Ты будешь рядом. И амулеты ведь его обезвредили…
— Она действительно может? — недоверчиво уточнил раненый, а потом перевел взгляд на меня. — Это, детка, жуткое зрелище! Ты готова?
Я не знала, готова ли я. Меня всю колотило.
— Кем… он был прежде? — спросила я, но на самом деле хотела задать другой вопрос. — Жив ли командир Винтерс?..
Тёрн быстро взглянул на меня, когда я произнесла это имя. Я не простила Даниеля, и не прощу, но не желала ему стать добычей миражей.
— Прежде его звали Аррил Вейр. Командир Винтерс, насколько я знаю, жив.
Я зажмурилась.
— Командир крепости Черный Яр.
Командир Вейр. Он был хорошим и порядочным человеком. Ужасно жаль, что все так получилось…
— Тёрн, пожалуйста, — прошептала я.
Подняла на него глаза и увидела, что лицо у него абсолютно ледяное, застывшее.
— Если обещаешь слушаться меня каждую секунду и прекратишь разговор, как только я скажу.
— Хорошо! — я на все была согласна.
Так и получилось, что вечером того дня состоялся мой первый разговор с миражом.
*** 36 ***
Мы вышли в сумерках. Я больше месяца не была во Фловере, но и сейчас мы выехали по окраине на противоположный конец города туда, где располагались особняки.
Тёрн посадил меня перед собой на Черныша. Весенняя ночь была свежа и ветрена, поэтому он накинул мне на плечи свой плащ, а голову укрыл капюшоном.
— Держись, — сказал он.
То ли просил крепче сидеть в седле, то ли не раскисать. Меня потряхивало от волнения, но я дала себе обещание, что никто не услышит от меня и слова жалобы.
Военные сопровождали нас, ехали чуть впереди, показывая дорогу. Вскоре мы очутились у небольшого особняка за железной оградой. Тусклый свет горел лишь на втором этаже, первый же был погружен во мрак.
— Здесь? — прошептала я.
Пленника — почему-то я никак не могла перестать думать о нем как о командире Черного Яра — доставили во Фловер за час до нашего появления. Надо было завершить дело как можно скорее, чтобы никого не подвергать опасности.
— Это мой дом, — сдержанно объяснил раненый. — Больше некуда было его везти.
Никол Фолли, так его звали. Угрюмого военного все называли попросту Топор — конечно, не настоящее имя, а кличка, которая намертво приклеилась из-за того, что удивительно подходила своему владельцу. Имя третьего вылетело из головы.
— Жена Аррила очень просила… оставить тело, чтобы можно было похоронить, — командир Фолли выглядел смущенным: знал, что ничего не выйдет.
— Нельзя, — качнул головой Тёрн. — Придется развеять. Слишком опасно.
— Да-да, понимаю.
Мы вошли в дом, где нас встретил неразговорчивый бледный слуга и, держа перед собой свечу, повел вниз по лестнице.
Было так тихо, что дом казался опустевшим, но в подвале нас ожидали люди. Их было шестеро — посеревшие от усталости лица, пропитавшаяся пылью форма. Всю дорогу они не спускали глаз со своего бывшего командира, вернее, миража, которым он стал. Я скользнула взглядом по лицам: боялась, что увижу Даниеля. Но его здесь не было.
К командиру Фолли шагнул молодой мужчина. У него был такой измученный вид, что я не сразу узнала Кайла.
— Кайл?
Он вздрогнул, не ожидая услышать женский голос. Мой голос. Я откинула капюшон, давая возможность себя рассмотреть.
— Агата! Как ты здесь?..
— Доложить! — грубо оборвал его Топор. — Пленник готов?
Уставший Кайл замешкался, не сообразив, чего от него требуют. Он все еще смотрел на меня, на Тёрна, молчаливо стоящего за моей спиной, потом кивнул, будто догадался наконец, что к чему.
— Мне жаль… — тихо сказал он.
Я поняла, о чем он.
— Не стоит.
Вот так. Добавить гордости в голос, холодный взгляд, и плечи расправить. Не стоит печалиться о моей судьбе!
— Пленник! — гаркнул Топор.
— Ожидает за дверью. Амулеты удерживают его.
Кайл должен был стать навытяжку перед старшим, но, кажется, прошедшие сутки что-то навсегда изменили в нем. Он смотрел безразлично и устало, и, наверное, даже угроза смертной казни не заставила бы молодого командира обеспокоиться своей судьбой.
Тёрн кивнул, обогнул меня и взялся на ручку.