Обещанная Тьме
Шрифт:
— О, Господи! — вырвалось из меня вместе с глупейшей улыбкой. Я поспешила отвести глаза, но он как специально, приблизился ко мне почти вплотную, нависая, чтобы подложить рубашку под голову.
Меня так сильно тянуло коснуться этого идеального тела, что я от греха подальше попыталась отползти назад, и забыв, оперлась о больную ногу, но ее прострелила адская боль.
— М-м-м, — холодный пот выступил на лице.
Фол опустил взгляд на мои ноги, запутавшиеся в лохмотьях некогда свадебного платья и мужского плаща не по размеру. Без раздумья,
—Упала с лестницы. Вчера, — мне хотелось успокоить Фола, потому что его ярость пугала, невидимой мощью прибивая к земле.
— Почему сразу не сказала? — взгляд говорил лучше слов. Он недоволен. Он зол. Он расстроен.
Резко дернув полы платья, болтающегося на коленях, он почти полностью оголил мои ноги, осматривая их. Без подтекста, просто, чтобы убедиться, что на коже больше нет царапин, но их было множество. Оказывается, места на бедрах, куда я вогнала занозы, тоже воспалились, да и насекомые – обитатели темницы успели поживиться моей плотью.
Фол покачал головой, и мне почему-то стало стыдно.
— Я не почувствовала даже! — снова оправдывалась я, пока он стягивал с моих плеч свой плащ.
Перекинув волосы на одно плечо, он осмотрел спину, плечи и шумно втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы.
— Нужно омыть твое тело.
Он не спрашивал разрешения. Просто уложил к себе на руки, легко поднялся с колен и зашагал в сторону озера.
Оно было глубокого синего цвета, а вдали, вдоль берега, прямо на скалах, возвышающихся над зеркальной гладью, росли вековые сосны. Их густые темно-зеленые кроны оттеняло голубое небо в перистых облаках. И я упорно старалась впитывать в себя эту природную красоту, отвлекаясь от обнаженного торса мужчины, что нес меня в своих сильных руках.
— Снимем всю твою одежду. В складках могут быть клопы.
При слове «клопы» меня бросило в холод, и чтобы избавиться от их соседства я была согласна на все, поэтому без раздумья кивнула. И только потом поняла, что было сказано «снимем ВСЮ одежду».
— Мы войдем в воду, и я помогу тебе.
Не дожидаясь согласия, Фол, как и был в штанах и ботинках, уверенными шагами вошел в воду. Я же, замерев, не дыша, прислушивалась к громкому и частому биению его сердца.
Через несколько шагов он уже был по пояс в воде, поднимая меня повыше от ее поверхности.
— Готова? — я засмотрелась на четкую, будто прорисованную линию подбородка, щетину, растущую вокруг полных гладких губ, и стоило вспомнить, как эти губы целовали мои, как дыхание сбилось.
И тут же меня накрыло второй волной, унося куда-то в запредельную бирюзу. Мы оказались погруженными с головой под воду. Фол, не выпуская меня из рук, стремительно двигался вперед, а вокруг нас пестрили стайки оранжевых рыбок с плавниками, похожими на китайский веер. Не успев испугаться, я с восхищением наблюдала как белыми лентами вода расходится вокруг нас,
Ослепительно яркое солнце ударило по глазам. Свежий прохладный воздух ворвался в легкие, а мокрые холодные губы коснулись моих. Сердце выпрыгивало из груди, казалось, что эмоции вот-вот разорвут меня изнутри. И по мере того, как поцелуй становился глубже и раскованнее, кровь закипала, с немыслимой скоростью разнося по телу эндорфины.
Целуясь без памяти, я не заметила, как одежда промокла, став прозрачной. Мокрые волосы липли к телу, стекающие струйки прохладной воды щекотали кожу, делая ее еще более чувствительной.
Фол одним рывком разорвал платье со стороны спины, и потянул его в сторону. Абсолютно голая, я обхватила ногами его бедра и прижалась всем телом к пылающему жаром обнаженному торсу. Его руки гладили мою спину, оттягивали волосы назад, открывая шею поцелуям, сжимали мои ягодицы, одновременно притягивая к себе ближе, плотнее.
Но одно неловкое движение, и меня снова настигла боль, и я невольно вскрикнула.
Будто опомнившись, мы смотрели друг на друга, понимая, что еще немного, и мы перешли бы ту самую грань. И от этого мои щеки порозовели. Когда же он опустил взгляд туда, где моя грудь, покрытая мурашками от прохладного ветерка, касалась его, он тяжело сглотнул.
— Нужно вылечить твою ногу, — собранный, спокойный, будто секунду назад между нами ничего не было, он быстро вышел на берег, усаживая меня на свою рубашку.
Я подтянула здоровую ногу и скрестила руки, пытаясь прикрыть свою наготу.
— Сюда никто не войдет, можешь не волноваться, — он присел на колени рядом с воспаленной раной, и стал ее осматривать, не обращая внимания на все остальное. Но неловкости от этого не уменьшилось.
Уложив ладони по краям раны, Фол сосредоточил на ней свой взгляд, медленно втянул воздух и на секунду замер. А после…
То, что происходило после, можно было назвать не иначе как чудом. Облако серебристой пыли образовалось над воспаленной кожей. Она мягко оседала, даря облегчение, а рана на глазах исцелялась. Спустя минуту, кожа стала белой и гладкой, как прежде, и Фол мягко провел по ней ладонью.
— Как ты это сделал? — я не верила тому, что видела только что собственными глазами, но вместо ответа Фол лишь улыбнулся. Его красивые пальцы все так же сжимали щиколотку, и я чувствовала, будто невидимые токи связывают наши тела.
— Это мой дар, — ответил он, поднимаясь с колен, и протянул мне руку, чтобы помочь встать. Фол деликатно отвел глаза от обнаженной меня, а когда я предстала перед ним во весь рост, и вовсе отвернулся.
— Ты можешь надеть мою рубашку. Другой одежды у нас пока нет, — мужчина наклонился, чтобы поднять ее с земли, и я засмотрелась на ямочки на его пояснице, — Полин…
Да. Он видел, что я смотрю на него. Стою обнаженная, прикрытая одними лишь мокрыми прядями волос, и кусаю губы, в надежде на поцелуй, но получаю лишь кусочек ткани.