Обещанный рай
Шрифт:
— Правда, я знаю способ, как вам избежать встречи с Джаддом. У меня есть деньги, много денег. Если вы согласитесь стать моей, я увезу вас отсюда, и вы навсегда сможете забыть про Джадда, миссис Мартин… Гленна. Мы можем поехать на запад, на восток, на юг — куда прикажете.
— Ты ничтожество, Дюк! Неужели ты думаешь, что я соглашусь променять одного мерзавца на другого? Скотина!
Дюк невозмутимо, как ни в чем не бывало поправил упавшую на плечи Гленны огненно-рыжую прядь и сказал:
— По крайней мере, я вас не изуродую, а вот Джадд — может.
— Руки прочь от меня, Дюк, — злобно прошипела Гленна,
Напуганный такой открытой ненавистью, Дюк вскочил на ноги и сказал:
— Ну что же, вы сделали свой выбор, миссис Мартин. А о моих словах вы еще вспомните не раз, когда будете медленно умирать в муках, которые приготовил для вас Джадд. Пожалеете, но будет поздно.
С этими словами он вернулся к костру, размышляя о том, что за наказание на самом деле приготовил Джадд для своей строптивой жены. Вскоре один из его людей сходил к Гленне, снова связал ей руки и ноги и убрал брошенную миску с едой. Затем все они завернулись поплотнее в шерстяные одеяла и уснули. Гленна съежилась прямо на холодной земле, но вскоре из темноты появилась фигура Дюка. Он укрыл Гленну теплым одеялом и коротко пояснил:
— Хозяин велел доставить вас здоровой и невредимой.
Возвращение в Денвер переодетой мальчиком Гленны прошло незамеченным. Без лишних церемоний ее выгрузили в «Красной Подвязке», отвели наверх и заперли в спальне. Спустя некоторое время ей принесли горячую ванну, и Гленна смогла помыться и переодеться в чистое женское платье.
«Интересно, оправился ли Джадд настолько, чтобы встретиться со мной? — равнодушно подумала Гленна, застегивая пуговицы. — И что он станет делать? Бить меня? Или отдаст в руки шерифа? Но зачем тогда эта ванна? Тонкое издевательство? А может быть, Джадд по-прежнему при смерти, а его „шестерки“ не знают толком, что со мной делать?»
Впрочем, все окружающее Гленна воспринимала сейчас глухо, словно сквозь ватную подушку, и ее собственная судьба была для нее совершенно безразлична. Ведь со смертью Кейна ее жизнь потеряла всякий смысл. Гленне казалось, что это она собственной рукой нажала на спусковой крючок, выпуская те роковые пули.
Несколько дней Гленна просидела в своей спальне. Еду ей приносил либо Дюк, либо кто-то из охранников. Джадд не приходил. Наконец Гленна набралась храбрости и спросила Дюка, жив ли Джадд.
— Жив, не надейся, — мрачно ответил он.
После этого Гленна впала в забытье и просто ждала, что же будет дальше. Однажды — она готова была поклясться в этом — ей послышался в коридоре голос Сэл, но вскоре Гленна решила, что это галлюцинация.
Никогда еще Гленна не ощущала себя такой забытой, никому не нужной и заброшенной. Смерть Кейна подкосила ее. Гленна знала, что никогда не сможет полюбить другого, и проклинала себя за все муки, которые доставила своему любимому, единственному мужчине на свете. Ведь это она своими руками разрушила их с Кейном счастье, это она стала причиной гибели Кейна. Будь она отважнее и сильнее, она смогла бы отказать в свое время Джадду, и еще неизвестно, как бы тогда все сложилось.
И вот наконец настал день, когда Гленну отвели в комнату Джадда. Он выглядел бледным, слабым, и Гленна невольно ощутила угрызения совести, пока не напомнила себе, что этот человек сломал ей жизнь. Да только ли ей?
Джадд Мартин, побывав на краю гибели, выглядел сейчас лишь своей бледной тенью.
— Ну и что ты намерен сделать со мной, Джадд? — спросила Гленна, стараясь говорить надменно, но страх все же заставил дрогнуть ее голос.
Впрочем, ей и в самом деле было почти безразлично, что сделает с нею Джадд. После смерти Кейна ей все стало безразлично.
Джадд прочитал во взгляде Гленны отчаяние, смешанное с решимостью, и на какой-то миг его собственные глаза потеплели. Нет, несмотря ни на что, он не мог избавиться от чар этой рыжей ведьмы. Это было каким-то наваждением. Сколько дней он ждал этой минуты, сколько мук и казней придумывал для Гленны, отбрасывая их одну за другой. Наконец он подумал, что самым жестоким наказанием для Гленны станет отсутствие какого-либо наказания.
— Ну что, довольна, что едва не спровадила меня на тот свет? — слабым голосом спросил Джадд, поворачивая голову на подушке.
— Тебе же доставляет удовольствие, когда ты убиваешь человека, — парировала Гленна.
— Ах, да, Кейн Морган, твой дружок. Я непричастен к его смерти, ты же знаешь, — проговорил Джадд. — Я понятия не имел, что вы с ним вместе. Думал, что он уже вернулся домой, на запад.
— И все же ты не жалеешь о том, что он умер, — язвительно сказала Гленна.
— Как тебе сказать, — пожал плечами Джадд и поморщился от боли. Было видно, как быстро он теряет силы. — Меня больше заботит, что делать с тобой. А как ты думала, моя дорогая? Что все это останется безнаказанным?
— Делай со мной что хочешь, Джадд, это меня мало волнует, — покачала головой Гленна.
— Ты так сильно любишь его, Гленна? Она медленно кивнула. Комок, подкативший к горлу, не давал ей сказать ни слова. Лицо Джадда побагровело от гнева.
— Дюк! — крикнул он и откинулся на подушки. Лицо его с каждой секундой бледнело, становясь серым, словно весенний снег.
Дюк немедленно явился и злобно поглядел на Гленну.
— Что с вами, хозяин? Может быть, послать за доктором?
— Нет, — с трудом выдохнул Джадд и добавил, указав глазами на Гленну: — Уведи ее. Запри в спальне. Я не хочу больше ее видеть.
— И это все? — удивился Дюк. — Просто запереть ее в спальне? Но она заслуживает…
— Это мне решать, чего она заслуживает, — перебил его Джадд. — Но пока я не решил, что с ней делать, просто держи ее под замком. Ты понял?
Дюк кивнул, и спустя пару минут Гленна снова оказалась в своей спальне, в тех же постылых четырех стенах, за которыми она чувствовала себя словно в тюремной камере.
И это, пожалуй, действительно было для нее самым ужасным наказанием.
Пока Джадд поправлялся, в нем происходили странные перемены. Не то чтобы он в одну ночь переродился из безжалостного игрока в доброго самаритянина, но он стал испытывать уважение к Гленне и все чаще задумывался об их дальнейшей жизни. Совместной жизни. Да и события той ночи, когда Гленна едва не убила его, — разве не он сам толкнул ее на это? Ведь он, можно сказать, загнал ее в угол. Напился до такого состояния, что мог бы убить Гленну, если бы та не взяла в руки нож. Он же с ума сошел, когда узнал, что у Гленны уже был до него любовник — Кейн Морган.