Обесчещенная
Шрифт:
ТАРКВИН. По части любви я не специалист.
ЛУКРЕЦИЯ. Только по насилию?
ТАРКВИН. Я делаю свою работу.
ЛУКРЕЦИЯ. Вы убиваете людей?
ТАРКВИН. Мы – не солдаты.
ЛУКРЕЦИЯ. То есть вы не убиваете людей.
ТАРКВИН. У нас есть право защищать себя.
ЛУКРЕЦИЯ.
ТАРКВИН. А какой у нас выбор?
ЛУКРЕЦИЯ. Я не знаю, какой у вас выбор. Я не знаю, что вы делаете. Что вы делаете?
ТАРКВИН. Мы обладаем необходимыми навыками и подготовкой для выполнения различных работ, в зависимости того, как складывается ситуация. Как я понимаю, с тобой та же история.
ЛУКРЕЦИЯ. Но я не убиваю людей. Пока не убивала.
ТАРКВИН. Я не говорил, что мы убиваем людей. Мы делаем то, что необходимо.
ЛУКРЕЦИЯ. И вы – мастера своего дела.
ТАРКВИН. Поэтому нам и платят.
ЛУКРЕЦИЯ. Вам это нравится?
ТАРКВИН. Вопрос не в том, нравится нам это или нет.
ЛУКРЕЦИЯ. Тогда в чем?
ТАРКВИН. Мы просто делаем нашу работу. Это очень важно, делать свою работу.
ЛУКРЕЦИЯ. А какая это работа – неважно? Надо просто ее делать?
ТАРКВИН. По большей части это обеспечение безопасности.
ЛУКРЕЦИЯ. Безопасности.
ТАРКВИН. По большей части.
ЛУКРЕЦИЯ. Можно обеспечить безопасность в таком месте, как это?
ТАРКВИН. Полную безопасность нигде не обеспечишь.
ЛУКРЕЦИЯ. И хаос скрывает многие преступления. Иногда это идет на пользу тем, кому хочется верить, что их миссия – сражаться с хаосом, пусть и создавая при этом немножко хаоса, разумеется, с благими намерениями. Особенно, когда есть финансовая заинтересованность. Моральный
ТАРКВИН. Для того, чтобы управлять, иногда необходимо быть жестоким. Если руководит добрый человек, все равно чем, жди беды. Ты не согласна?
ЛУКРЕЦИЯ. В каком-то смысле я тебе завидую. Я уверена, благодаря насилию все для тебя слишком реально, но нереальности повседневной жизни в этом месте тебе просто не выдержать. Утром ты смотришь в зеркало и говоришь себе: я совсем не такой. Это не мое лицо, это не я, это кто-то еще, где-то еще, что-то случилось с ним, чего не случалось со мной, потому что я – кто-то совершенно другой. Но с твоей работой нет у тебя времени волноваться об этом, так?
ТАРКВИН. Какого цвета у тебя глаза?
ЛУКРЕЦИЯ. Что?
ТАРКВИН. Твои глаза. Какого они цвета?
(ЛУКРЕЦИЯ и ТАРКВИН смотрят друг на дружку).
КОЛЛ. Я не понимаю, что он здесь делал.
ЛУКРЕЦИЯ. Он сказал, что ты просил его приехать. Ты действительно этого не помнишь? Что с тобой не так? С тобой что-то случилось?
КОЛЛ. Если на то пошло, да. Взрыв. Я какое-то время был без сознания. Теперь все отлично. Но в моем мозгу есть места, куда я попасть не могу. Некоторые воспоминания. Словно проходы туда заблокированы. Их надо расчистить. Но я не понимаю, с чего я заставил его поклясться, что он приедет сюда. Не знаю, какую цель я этим преследовал.
ЛУКЦЕЦИЯ. Он сказал, ты все время говорил обо мне. Всю ночь. ОН сказал, это все, о чем ты мог говорить. Это была ложь? Он говорил мне это, думая, что именно это я хотела услышать?
Конец ознакомительного фрагмента.