Обезбашенный спецназ

Соколов Вячеслав Иванович

Плоская крыша, огороженная по краям каменным парапетом, и представляющая из себя квадрат со сторонами метров в двадцать. У одного края, выступает внушительная будка с дверью, закрытая на массивную дверь. С другого каменный короб вентиляции, высотой около двух метров и шириной около полутора. И как апофеоз: решетка закрепленная болтами с квадратными шляпками.

— Мда… — потерев подбородок, резюмировал Рогожин. — Такого ключика у меня нет.

— Вырвать сможешь? — с надеждой в голосе спросила Аглая.

— Нет, — покачал головой капитан. —

Во-первых, упереться не во что, а во-вторых это же саморезы и длина у них сантиметров тридцать. Надо выкручивать.

— Чем?

— Давайте думать.

Вытряхнув все вещи, начали перебирать, в надежде найти что-то подходящее… Через час безуспешных попыток сдвинуть болты хоть на миллиметр, взгляд Руслана упал на металлические штыри антенн.

— Ольга, я у тебя вроде напильники видел?

— Да, есть набор. Но только толку-то? Ими иридиевый сплав не перепилить.

— А мы и не будем. Штыри антенные возьмут?

— Хм… С трудом.

— Тогда нужно сделать на двух плоскости, потом смотать между собой, предварительно вставив между ними что-нибудь, что-то на вроде ключа получится.

— Товарищ капитан, — понизив голос, сдала Алену и Аглаю Ольга, — у Лайки и Белки ножи наградные… Если снять рукояти, то можно использовать как плоскости. Тогда один штырь немного подточить нужно будет.

— Да? — обрадовался Рогожин. — Что же вы молчали, красавицы, а ну давайте сюда.

Было заметно, что данная идея вовсе не по вкусу девушкам, но вынув из ножен свои ножи, протянули Руслану.

— Да мне одного хватит, — усмехнулся тот, — вынимая свое оружие. У меня тоже иридиевый, только вот не думал, что и вы успели заслужить.

— Ну, мы тоже не пальцем деланные, — гордо задрав подбородок, заявила Аглая.

— Да знаю чем вы деланные, — радостно осклабился Рогожин. — Ну и кто пожертвует, своим супер девайсом, на благое дело?

Алена мгновенно утянула свой клинок в ножны и, глядя на Аглаю, все еще держащую свой в руках, ехидно заметила:

— Эх, на что только девки не идут ради поцелуя…

— Э-э-э… — только тут Аглая заметила, как хитрая подруга ее подставила. Спрятать нож теперь, это все равно, что признаться в жадности, и не готовности пожертвовать всем ради дела. Но и промолчать нельзя. Иначе все это выглядит, как будто она на все готова ради этого… этого… подлеца! Вот! А уж Аленке то, как это все отольется… Аглая девушка не злопамятная, отомстит по-доброму… Чтоб жива осталась — стерва.

— Больно надо, это же шутка была. А для дела мне ничего не жалко, — если бы взглядом можно было сжечь, то тушка Алены уже догорала бы.

— Облом, — тягостно вздохнул Рогожин, — только обрадовался, что у меня нет выхода, и можно с чистой совестью… А тут? Эх, Лайка, Лайка, расстроила ты меня. А я-то губу раскатал… — и с несчастным видом отобрал у обалдевшей от такого наезда девушки нож.

Глава сорок первая

Иду как всегда первым, на несколько шагов сзади, сосредоточенный

Лаки. Еще метрах в тридцати дальше двигается основная группа. Мы торопимся — пока есть силы и в груди горит надежда, мы будем рваться вперед.

Неожиданно внутри что-то напрягается, предупреждая об опасности. Пока слабо, но я все равно замираю, подняв руку, тем самым приказывая Лаки остановиться. Тот, вскинув дробовик, внимательно осматривает пустой тоннель. Я тоже пытаюсь разобраться, что же меня напрягло? Вроде все как обычно, крупных камней не видно, таких чтоб за ними могла схорониться какая-нибудь тварь. Так чего же меня колбасит? Странно…

Подтягивается основной состав и парни замирают невдалеке. Давая возможность спокойно понять… Но вот что? Ну, ведь чисто же? А? Чисто? Ох ты ж… Вот именно чисто! Метрах в трех впереди участок пола, на котором нет даже мелких осколков. Как будто подмели. Везде есть, а там нет.

— Хан.

Марик почти мгновенно преодолевает, разделяющее нас пространство:

— Командир?

— Смотри, — показываю рукой на подозрительное место.

Марат хмурится, что-то прикидывая в уме:

— Может у меня паранойя, но уж больно чистый кусок.

— Тогда у нас уже двое больных.

— Что делать будем?

Пожимаю плечами и, подхватив с пола увесистый булыжник, бросаю. Подскочив пару раз, камень замирает почти точно посередине. И ничего.

— Может легкий? — с сомнением спрашивает Хан. — Если ловушка, то наверняка не должна от крыс срабатывать.

— Угу. Вот только тут такие крысы…

— …Что срабатывает, — заканчивает за меня.

Ну, найти кусок побольше не представляет такую уж проблему. Немного вернувшись назад, обнаружили каменюку весом килограмм в пятьдесят. Ее я и пульнул… Ну не Балагуру же доверять такое дело. Еще перебросит гад такой… Вон как Тихоню стукнули.

Как вы думаете, помогло? Ну, а кто бы сомневался. Мне плохие идеи в голову… Ну ладно-ладно! Пусть и приходят, но ведь редко же? Вот и сейчас приличный кусок пола, примерно метров пять, превратился в ловушку. Две створки рухнули вниз… Аккуратно подойдя к краю, был вынужден признать, что чуйка как всегда на высоте. Торчащие из пола, на глубине метров трех, металлические штыри — недвусмысленно намекали, что было бы с моим драгоценным организмом, если бы не она. А уж белеющие между ними кости, свидетельствовали о том, что местная живность такой чуйкой не обладает.

— Мужики, — раздался голос Пепла, — предлагаю простить Балагуру все его грехи.

— Чего это ты такой добрый, — недоверчиво уставился в его сторону Вовка.

В этот момент плиты вздрогнули и начали подниматься на место, закрывая жутковатый вид.

— Да если бы тебе не приспичило устроить постирушки в мышатене, то первым мог идти и я. И все, — Андрюха, сложив на груди руки, свесил на бок голову и высунул язык. — И хоронить нечего.

— Десант своих не бросает, — добродушно хлопнул его по плечу Молот. — Похоронили бы.