ОБХСС-82. Дело о гастрономе
Шрифт:
В принципе, правда в его словах была. Наверное, так на самом деле будет лучше. Я развернулся, собираясь выйти из кухни вслед за Стасом.
— Слышь, Жорик… — Матвей Егорыч окликнул меня уже на пороге. И это было реально неожиданно. Думал, он в ближайшие несколько часов хрен заговорит.
— Ты знаешь что… ты не прав. Сына у меня нет. Ясно? И я никого на это место не ищу, так-то. Вот чего уж точно не требуется. Зинки выше крыши хватает. И Бориса. А ты, придурошный, был бы мне даром не нужен. Но сам ведь просил помощи. Как договорились, так и делаю.
Я замер с открытым ртом.
В дедовом взгляде точно была насмешка. Издевается, походу. Глумится. Однако, на всякий случай, пользуясь тем, что Стас больше меня не тянул за руку и вообще, удалился в сторону ванной, я быстренько двинулся обратно в кухню. Подскочил к Матвею Егорычу совсем близко, а потом, уставившись практически «глаза в глаза», тихо поинтересовался.
— И когда это я просил у Вас помощи? Два года назад? Не припоминаю что-то.
— Ты дурак? — Дед Мотя вздохнул тяжело, будто ответ на этот вопрос был очевиден. — На кой хрен два года назад? Чем я тогда тебе помочь смог бы? Недавно совсем. Дык вот месяц назад это и произошло. Явился без предупреждения, тайком. Прятался от посторонних глаз, вдоль забора на карачках полз. Я ещё сверху глянул, думаю, ну точно пацан совсем того…С приветом. И ночевал в той сторожке, на кладбище. Поезд у тебя обратный только на следующий день был. А пешком до Москвы очень не близко топать. Родне категорично отказался объявляться. Вот и пришлось с тобой там куковать. Страшно тебе, видите ли, было на кладбище. А чего страшного? Столько раз уже бывали.
— Да ладно! Врете все! — Честно говоря, я от этой информации просто охренел.
Это что ж получается? К Матвею Егорычу настоящий Милославский приезжал? Я ведь в это время благополучно дома ошивался. В своём времени, в своем теле. Слушал нравоучения отца и психолога. Как дебил.
— Вот ты дурак всё-таки, Жорик. Чего мне тебе врать? Зачем? Или ты решил, будто нам с Андрюхой делать нечего, как к началу лета в Москву эту ехать? Сдалась она! И без неё прекрасно жили. Переросток наш в колхозе сейчас ой, как нужен. А мы тут, с тобой. Ты на самом деле думал, что два деревенских дурака приехали тебя в школу проводить. Вдруг ты дороги сам не найдёшь?
— В какую школу?! Не пойму вообще ни хрена. — Я бестолково таращился на деда, понимая одно. Насчёт колхоза он точно прав. Ладно Матвей Егорыч. Ему все равно делать нечего. Но Андрюху-то как отпустили? Братец и сам бы не бросил родную деревню, когда работы выше головы.
— Тюююю… Как говорит Ольга, а ты ее знает, там ума — целая палата, это — образное сравнение. Родители детей в школу провожают. По осени. Вот и мы с братцем твоим, да? Приехали несмышленыша отвести за ручку? Так, что ли, думаешь? — Дед Мотя вдруг резко поднял руку и весьма ощутимо шлёпнул мне ладонью по лбу. — Эх…Жорик… Как был ты бестолочь, так и остался…
— Подождите…– Я подвинулся к деду ещё ближе. Оглянулся на дверь. Никого вроде не было. Стас, наверное, рванул в душ. — И о чем же просил? Можно подробнее? Желательно, в деталях.
— Можно. — Матвей Егорыч с деловым видом кивнул. Я раскрылился и приготовился слушать. — Как расскажешь, что у вас с твоим другом-артиллеристом за поручение имеется, так я тебе все подробно поведаю. А сейчас… Не обессудь. Делаю все, соответственно нашей договоренности.
Матвей Егорыч развёл руками. При этом на лице изобразил «куриную жопку». Мол, так жаль, так жаль… Очень хотел бы поделиться, но обстоятельства не дают.
У меня от злости аж глаз задергался. Это не дед. Это какой-то, блин, вредитель.
— Ну, знаете…
Я резко стартанул из кухни. Пока еще чего-нибудь ему не ляпнул.
Семен лежал в спальне, довольный, как слон. Он был счастлив, что его больше никто не лечит. Мне кажется, Сенька после этого дня решил для себя точно, если еще раз заболеет, никому не признается. А то угробят к чертовой матери своей заботой. Стас действительно ушел в ванную. Там шумела вода. Тоня где-то бродила в дебрях квартиры. Андрюхи тоже нигде не заметил.
Я принялся вытаскивать вещи, соображая, какой вариант лучше выбрать из шмоток. Все-таки, что греха таить, хотелось на свиданье с Наташкой явиться королем. Пусть девчонка посмотрит, от чего отказывается.
Пока ковырялся в одежде, пытался осмыслить сказанное Матвеем Егорычем. Если это правда, значит Милославский или вообще кукухой поехал. Или наоборот. Сообразил что-то очень стоумовое. Почему именно к деду Моте? Почему именно ему доверил…Доверил, что?
— Эй, Семён…– Я позвал Младшенького, который уже откуда-то раздобыл книжку, или Тоня ему принесла, и теперь лежал на спине читая «Бронзовую птицу».
Сенька оторвался от приключенческого романа и уставился на меня.
— А скажи-ка мне брат, как я вел себя эти два года. Ну, до момента просветления имею в виду. Когда снова стал веселым, классным парнем.
— Веселым и классным?! — Семен заржал, совершенно наглым образом. — Да ты как был придурком, так им и остался. Просто после несчастного случая стал очень скучным придурком. А сейчас с тобой весело. Но ума у тебя не прибавилось.
— А в лоб? — Я на автомате показал Сеньке средний палец, потом сообразил, что толку. Он все равно этого жеста еще не понимает. — Ладно, блеснул остроумием, молодец. Это у нас семейное. Супер. А теперь давай ты напряжёшь свой маленький мозг и расскажешь, что было необычного, может, в моем поведении? Ни на какие странности внимания не обращал?
— Странности…– Сенька закрыл книгу и отложил ее в сторону. — Да не знаю я. Ну, это вообще все выглядело странно. Ты до того лета совсем был невыносимый. Со мной не общался. Даже в детстве не играл. В моем детстве, конечно. Будто мы не братья вовсе. Не замечал меня. Мамка ругалась много на тебя из-за такого отношения. Потом вдруг эта ссылка в Зеленухи. Я ведь там тоже не был ни разу. Понятия не имел про родню. Но когда мы приехали… Представить не мог, что в деревне так весело. Честно тебе говорю. И главное, все веселье вертелось вокруг тебя. Ну, еще Матвей Егорыч, конечно, с Андрюхой. И все-таки, ты в Зеленухах стал совсем другим. Я почувствовал, что у меня есть брат. А потом несчастный случай…