Обитаемыи? купол
Шрифт:
Я люблю всем сердцем эту девчонку, и видеть испуганное выражение на детском личике, ужасно ранит мою молодую и не до конца окрепшую психику, страшно подумать что творится в душе у этого маленького создания.
Мама успокаивает бабулю, та хватается за живот. Она у нас крепкая, и не старая, ей всего шестьдесят пять. Всю жизнь занималась бегом, и питалась по часам, отчего выглядит на десять лет моложе.
– Аннушка моя,– так говорил дедушка, когда они были вместе, а потом он изменил ей и жизнь его пошла по наклонной. Бабушка Анна сдала в тот момент, но быстро взяла себя в руки,
Дедушки уже нет с нами, давно, эта трагедия, его потеря прошла для меня по касательной, не задев в самое сердце, маму же это потрясение не обошло, ранив глубоко внутрь.
Мама много раз предлагала бабушке переехать, но все уговоры были напрасными, бабуля не хотела, и приводила множество аргументов, говорила, что не сможет в квартире, и что с трудом проживёт без всех своих друзей, пенсионеров.
Отчего-то маме было неприятно это слышать, может она хотела видеть свою родительницу каждый день рядом, боясь потерять и ее, а та словно пренебрегает нами.
– Ты прости меня доченька, я ведь хотела к вам переехать, но вот думала старая такая буду только мешать, у вас там своя жизнь, свои дела. – Бабушка сказала это так неожиданно, у меня навернулись слезы. Мы сидели в кустах, под деревом рябины, возле белого домика, как нам и велели мужчины, и Анна решила здесь признаться дочери о своих мыслях. Они обе расплакались, слезы текли из глаз и у меня, а маленькая Луиза спала свернувшись в клубочек у меня на руках.
Мы слышим неподалеку какие-то знакомые звуки. Это мопед, за ним еще что-то жужжащее. Красный трехколёсный аппарат для перевозки людей. Обычное явление для туристических мест, но не для деревни. Может тут принято пользоваться таким транспортом как маршрутным такси, я не успела заметить.
Женя на скутере один, он показывает нам садиться в пассажирский трицикл. Я несу малышку Луизу на руках, и только хочу расположиться на задних местах, как дедуля, который был за рулем, показывает сесть мне с ней вперед.
Это разумно, как я не догадалась сразу, я ведь могу держать ее на руках, а мама и Бабушка поместятся сзади. Но дедуля пытается мне объяснить на пальцах, что за рулем поеду я. И кладёт мою руку на ручку газа.
– А как же вы? – кричу я, но все напрасно, он глухонемой и совершенно меня не слышит. Потом он показывает на бутылку с прозрачной жидкостью и пальцем указывает на бак. Я понимаю что топлива там лишь половина. А этого литра наверняка не хватит на долго.
Женя кричит что надо ехать за ним, и мы трогаемся. Он научил меня водить мотоцикл, я знаю как он работает, и придерживая малышку, обхватив ее одной рукой, осторожно дергаю ручку газа на себя чтобы не отстать от Евгения.
Луиза уже не спит, она проснулась как только завёлся этот трицикл, она облокотилась на меня, и держится ручками изо всех сил. На улице душно, и ветра почти нет, мы двигаемся не так быстро, да и наш транспорт закрыт почти со всех сторон прозрачным навесом. Видимо от дождя. Как бы он был кстати. Хотя может и нет, тогда дорога была бы скользкой.
Мы едем в полной темноте, я лишь ориентируюсь на огонёк мопеда спереди, и слышу как бабушка начала молится. На душе становится поспокойнее, но потом я замечаю что мы отдалились от деревни и едем по загородной дороге. Совершенно темно, все фонари выключены, или их вообще нет на дороге, и мы двигаемся все медленнее.
Потом остановка на заправку, и вот уже знакомый силуэт выбегает из кустов. У него в руках огромная фляга. Это отчим, Олег, мама выбегает к нему пока Женя заправляет мопед, потом он подходит с канистрой к нам и льёт весь оставшийся бензин в бак.
Его тайный, быстрый поцелуй, чтобы никто не заметил, посылает по моему телу дрожь от кончиков губ куда-то вниз. Странные ощущения чувствовать что-то знакомое через пелену адреналина.
Мне вспоминаются наши спокойные дни, когда мы часами напролёт лежали в кровати, и просто смотрели друг на друга. Он целовал мою шею, а я смеялась, от щекотки. Часто мы ходили в душ вместе, эти походы заканчивались чем-то необыкновенно приятным, но больше я любила лежать с ним в кровати и ничего не делать. Словно читая мысли друг друга или представляя что мы далеко, и не можем связаться, даже не было прикосновений, но потом все обретало какое-то волшебство, стоило ему только провести рукой по моей, или украдкой оставить поцелуй на плече.
Сейчас все по другому, обочина, опустошённая загородная трасса, хотя его присутствие немного сглаживало страх, но в то же время чувство неловкости перед семьей из-за того что он здесь. Да и перед самим Женей, ведь он поехал сюда из-за меня.
Мы быстро продолжили путь. Отчим сел пассажиром на мопед, а мы остались на своих местах.
Дорога казалась бесконечной, то подъемы, то длинные спуски, на них лучше было не тормозить, так мы старались сэкономить топливо, и когда добрались до воды, до песчаного пляжа, и большого судна, на котором когда-то перевозили людей и машины через реку, стало ясно что впереди только неизвестность.
И вроде вокруг не было никого, не одной живой души, но этот страх, что на нас нападут из-за мопеда и трехколёсного мотоцикла, и что мы не успеем перебраться на другой берег, хотя сами даже не знаем зачем. Мысли рассеивали по всему телу панику, хотелось расплакаться и просто остаться на месте, ничего не делать, но потом что-то произошло внутри, в мыслях.
Первые лучи солнца, рассвет, и новый день, значит мы пережили эту ночь. Самую страшную, и запоминающуюся. Вот как бывает, когда случается апокалипсис, или война, мы сами не знали как называть то, что с нами произошло, но цель была для всех единой, и не давала нам сдаться ни на секунду, так же как и оглянуться назад.
Мужчины поставили деревянный помост, между берегом и кораблем, мы все забрались на него. Задачу облегчило отсутствие бортов, для легкой транспортировки машин. И вскоре весь наш транспорт был на качающемся от ветра, огромном судне.
Ветер на рассвете, кто бы мог подумать. Не знаю, сыграло ли нам это на руку, но после того как Олег что-то сделал в кабине, судно тронулось, а мы уселись на старые доски. Луиза уже была на руках у мамы и мирно спала, а я подошла к Жене и тихо спросила.
– Куда мы?