Обитель страсти
Шрифт:
— Давайте прогуляемся по лужайке. Оседланная лошадь через пять минут, так, Билли?
— Так, хозяин.
Мистер Тре-Меллин зашагал прочь от конюшни.
— В юности, — начала я, едва поспевая за ним, — мне довелось немало времени провести в седле. Как мне кажется, Элвин очень хочет ездить верхом. Я прошу вашего позволения научить ее…
— Я охотно позволяю вам попытатьсясделать это, мисс Ли, — ответил он.
— Звучит так, будто вы сомневаетесь в успехе.
— Вы не ошиблись.
—
— О, мисс Ли, — почти насмешливо произнес он, — вы меня не так поняли. Я сомневаюсь не в вашей способности учить, а в способности Элвин учиться.
— Вы хотите сказать, что другим не удалось ее научить?
— Это не удалось мне.
— Но ведь…
Он пожал плечами.
— Странно, конечно, наблюдать такой страх в ребенке. Большинству детей это дается так же легко, как дыхание.
Его голос звучал отрывисто и жестко. Мне хотелось крикнуть ему: «Что ты за отец!» Я представила себе их уроки — полное отсутствие понимания, нетерпимость, едкий сарказм. Неудивительно, что ребенок испуган.
— Есть люди, которые не способны научиться ездить верхом, — продолжал он.
Я не успела прикусить язык и взорвалась:
— Есть люди, которые не способны научить!
Он остановился и уставился на меня в таком изумлении, что я поняла: никто и никогда в этом доме не осмеливался разговаривать с ним в таком тоне.
Вот и все, подумала я, сейчас мне сообщат, что в моих услугах более не нуждаются, так что в конце месяца я могу упаковывать свои сумки и отправляться восвояси.
Я видела, что он пытается обуздать свой неистовый нрав, но не могла понять, что выражает взгляд этих светлых глаз. Скорее всего, испепеляющее презрение. Затем он посмотрел в сторону конюшни.
— Прошу прощения, мисс Ли.
И ушел прочь.
Я нашла Элвин в классной комнате. Глаза девочки смотрели на меня с откровенным вызовом. Наверное, она видела, как я разговаривала с ее отцом.
— Мистер Тре-Меллин разрешил мне обучать тебя верховой езде. Как ты на это смотришь, Элвин?
Я увидела, как напряглось ее лицо, и у меня упало сердце. Возможно ли научить ребенка, если он так сильно напуган? И, не дав ей времени ответить, продолжила:
— Когда нам с сестрой было столько же лет, сколько тебе сейчас, мы обожали ездить верхом и всегда участвовали в местных состязаниях. Самыми радостными для нас были дни, когда в деревне проводились конные праздники.
— Здесь их тоже проводят, — сказала она.
— Это так интересно. Стоит лишь привыкнуть к седлу, и ты уже не захочешь его покидать.
Она помолчала мгновение, затем пробормотала:
— Я не могу научиться ездить верхом. Я не люблю лошадей.
— Ты не любишь лошадей?! Но ведь это такие ласковые создания!
— Ничего подобного. Они меня не любят. Я села на Серую, а она понесла и не хотела останавливаться.
— Серая тебе не подходит. Следовало начинать с пони.
— Затем я села на Лютика. Тот не понес, но тоже вел себя плохо. Не хотел идти, когда я пыталась его заставить. Начал жевать кусты на берегу, я тянула, тянула, а он и с места не сошел. А когда Билли Трехэй сказал: «Пошли, Лютик», он тут же забыл о кустах и пошел, как будто это я была во всем виновата…
Я рассмеялась, а она метнула на меня гневный взгляд. Тогда я поспешила заметить, что пока лошади тебя не понимают, они именно так себя и ведут. Но когда понимают, то становятся покорными и ласковыми.
Заметив тоску в ее глазах, я вдруг поняла, что причина агрессивности девочки крылась в безмерном одиночестве и безответном стремлении быть любимой.
— Вот что, Элвин, пойдем со мной. И посмотрим, что у нас с тобой получится, — предложила я.
Она затрясла головой и с подозрением покосилась на меня. Видимо, она опасается того, что я могу попытаться опозорить ее перед отцом в отместку за агрессивное поведение. Захотелось обнять ее за плечи, но я понимала, что с Элвин так обращаться нельзя. По крайней мере, на этом этапе знакомства.
— Прежде чем ты начнешь ездить верхом, нужно кое-чему научиться, — сказала я, сделав вид, что не заметила ее реакции. — Прежде всего научиться любить свою лошадь, и тогда ты уже не будешь ее бояться. Как только ты преодолеешь свой страх, лошадь сразу же полюбит тебя, поймет, что ты ее хозяйка, а она ведь так хочет, чтобы у нее был хозяин или хозяйка. Но с лошадью надо обращаться нежно и с любовью.
Элвин сосредоточенно слушала.
— Когда лошадь убегает, это означает, что она испугана. Так же испугана, как и ты, а когда лошадь пугается, она несет. Когда тебе страшно, ты ни за что не должна показывать свой страх лошади. Надо всего лишь прошептать: «Все хорошо, Серая… я здесь». Что же касается Лютика, то это проказливый старый пони. Он ленив и знает, что ты не умеешь с ним обращаться, поэтому не слушается. Но как только ты дашь ему понять, что хозяйка здесь ты, он тут же станет делать все, что ты прикажешь. Он ведь послушал Билли Трехэя!
— Я не думала, что Серая испугалась меня, — произнесла девочка.
— Отец очень хочет, чтобы ты научилась ездить верхом.
Лучше бы я этого не говорила. Она тут же вспомнила все былые страхи и унижения. В детских глазах опять вспыхнуло пугливое упрямство, а я ощутила очередной прилив негодования по адресу высокомерного человека, проявляющего такое преступное равнодушие к собственному ребенку.
— Не правда ли, было бы здорово удивить его. То есть… я хочу сказать, предположим, ты научишься ездить верхом, скакать галопом, прыгать через препятствия, а он об этом не будет догадываться… пока не увидит, как великолепно ты все это делаешь.